С Днём Великой Победы, друзья!
С этим днём всегда самой главной ассоциацией в моей жизни был не парад на Красной площади, не салют, не песни и фильмы о войне. Это был мой дед. Реальный участник страшных событий.
В связи с этим, я хочу посвятить статью ему.
Сейчас буду плакать, точно. От радости, что этот человек был моим дедом, от грусти, что скучаю по нему.
Пока дед был жив, каждое 9 мая начиналось с парада победы, который он смотрел по телевизору. Рано утром дед вставал, надевал ордена и садился в ожидании парада. Ведь с экрана поздравляли в тот день лично его, как и любого другого ветерана ВОВ.
Потом он смотрел фильмы о войне, пока ба готовила праздничный обед. Чаще всего День Победы отмечали на даче, дед фактически там жил. Приезжали родные, друзья, накрывали трёхметровый стол, поздравляли деда.
Дед всегда сидел в по центру, как и положено главе семьи. И это место он занимал совершенно справедливо, потому что он был настоящим мужиком. За правду, за справедливость, за семью.
Дед родился в деревне, в поле. И был вторым из шести детей, двое из которых умерли в раннем детстве, в рабоче-крестьянской семье. Как он рассказывал, в школу ходил каждый день по восемь км туда и обратно, учиться любил.
В столицу приехал подростком, так как отца определили на работу, поступил в техникум. И вот почти отучился, как началась война.
На фронт он ушёл добровольцем, почти сразу, специально прибавив себе возраст. Годом позже ушёл его родной младший брат.
Брат погиб при контрнаступлении под Сталинградом, не дожив до 19 лет трёх дней.
Дед тянул связь под пулями. За что получил медаль. А вообще про войну он не рассказывал особо. И можно понять, почему.
На фронте дед вырос не только в звании, до лейтенанта от рядового, но и ростом. Когда он вернулся домой, мать его не узнала, он вырос на 20 см. И был полностью седой в свои двадцать с небольшим лет.
Дед участвовал в обороне Москвы, форсировании Днепра. На Курской дуге был ранен и контужен. Не уверена, но ранен он был несколько раз в разных боях и местах, это я могу судить по качеству и количеству ранений.
У него сидел осколок в ноге, его так и не смогли вытащить, поэтому дед всегда ходил с тростью. Было ранение живота, осколок вынули. И страшное ранение руки, с разрывом всех нервов, связок и раздроблением кости. Шрамы у него на руке огромные были, жуткие, я их хорошо помню.
В госпитале руку решено было ампутировать, она фактически висела на коже. Но мой дед не был бы моим дедом, если бы не пригрозил хирургу табельным оружием, что руку отставить. И всё равно какая она будет. Рану засыпали стрептоцидом, наложили повязку. Рука висела на привязи, не работала. Но это не помешало деду найти свою любовь - мою ба. Он был настолько крутой, что с рукой или без за ним она была как за каменной стеной. Бабушка рассказывала, что рука у деда была чёрная, не двигалась, висела на материи. И рука эта была правая, ведущая.
Это не помешало ему чертить чертежи для бабули и писать ей рефераты. Поженились они скромно, после войны было не до шику. Сын у них родился, рос. И однажды этот самый сын прибежал к матери, ба моей, со слезами и смехом, и ревел, и радовался. На вопрос, почему смеёшься, дядька мой ответил: "Я нашкодил и папа меня отшлепал!" А чего смеёшься? "Так правой рукой отшлепал!".
Так жил мой дед. Он был мега крепкий, сильный, мощный. Он мог вообще всё, всё умел. Сантехника и электрика вызвать? Не, не слышали. Строителей? Смешно даже. Машину починить? Раз плюнуть.
Благодаря ему я знаю почти все основные инструменты и умею с ними работать. Вообще, он меня многим мужским делам научил, вот толькл розетки я ставить боюсь, а дед голыми руками лазил: "Электричество само меня боится."
Деда и уважали, и боялись. Он мог легко рубануть с плеча такое, за что можно легко огрести. Но он всегда был прав, при любом раскладе. Можно было на него злиться, обижаться, но больше от того, что прав он, а не я.
Он всегда жил честно. И нас всех этому учил. Не врать, не брать чужого. Старался оградить нас от бед, это было незаметно, но когда его не стало, мы осиротели.
Но я хотела написать о том, как дед жил,а не как умирал.
Дед был большим начальником в сфере энергетики при министерстве энергетики. Очень много летал по миру, в таких странах бывал, куда после развала СССР и попасть было трудно. Ото всюду у нас лежат сувениры, брошюры. Я не могу их выбросить. Дело не в привязанности к вещам, а к тому, что каждая открытка - проявление его любви к нам.
Мои родные всегда говорили, что у меня характер деда. Ну, наорать-то я тоже могу, но это не то. Таких, как он, больше не будет.
Совершенно странным образом я успела поговорить с дедом по душам и попросить у него прощения за всё, когда узнала о его страшном диагнозе. Он тоже попросил прощения. Мне так спокойно, что это произошло!
Возвращаясь ко дню Победы, хочу добавить, что даже когда дед был совсем плох и мало кого узнавал, он помнил дату Курской битвы. Подозвал меня тогда, в пустой кармашек рубашки сунул руку за воображаемой купюрой и попросил купить ему помянуть павших. Он помнил. Такое из памяти не уходит. Мне эта память генетически передалась.
У нас в шкафу висят пиджаки деда с его орденами. Чего там только нет. И так красиво и гордо выглядит! Я горда, что этот дед - мой дед! Что сердце живое благодаря его примеру. Как говорится, спасибо деду за победу! Ура!
