Исаак все время читал в темном доме, отказываясь выходить на солнце. Его ближайший сосед был тайным духовным учителем, который периодически заходил к Исааку, чтобы сказать: «Не торчи всю свою жизнь, сгорбившись над столом в этой темной комнате. Выйди и посмотри на небо!» Исаак кивал и продолжал читать. И вот однажды его дом загорелся. Схватив все, что мог, он выбежал на улицу. Там он увидел мастера, указывающего вверх. «Смотрите, — сказал мастер, — небо!»
В этой истории есть три элемента, представляющие процесс пробуждения: огонь, хозяин и небо. Кали — это все они.
• • •
О Кали, моя мать, полная Блаженства! Чародейка всемогущего Шивы!
В безумной радости танцуешь, хлопая в ладоши!
Ты двигатель всего, что движется, а мы твои беспомощные игрушки!
РАМ ПРАСАД
НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД ТЕМ, КАК Я НАЧАЛ РАБОТУ, друг одолжил мне картину Кали. Она выполнена в богато детализированном стиле традиционного непальского религиозного искусства, наполненного сложными и значительными деталями. Богиня изображена как красивая молодая женщина с темно-синей кожей, обнаженная, за исключением того, что выглядит как юбка из отрубленных рук. Ее круглые груди полны и достаточно тверды, чтобы оторваться от холста. Дикие черные локоны струятся по ее спине и перекидываются на плечи. Ее широкие, блестящие глаза посажены на темном лице, столь лучезарно красивом, что невозможно не тянуться к нему. Ее язык немного высовывается, деликатно касаясь верхней губы. Есть малейший намек на клыки, а может быть, это иллюзия. Меч в одной из ее четырех рук — не иллюзия: с него капает кровь. Нет и отрубленной головы, которую она держит в другой руке. На ее шее ожерелье из черепов. Она сидит на корточках над бледным распростертым телом Шивы, держа в открытой вагине эрегированный фаллос Шивы, который блестит белым и пенится между ее покрасневшими половыми губами. Она лежит на кровати в форме лотоса, поддерживаемой четырьмя черепами.
Пламя, уносимое невидимым ветром, исходит из головы и плеч Кали и из-под ног Шивы. Одна из ее рук поднята в жесте, означающем «Не бойся». Другой указывает вниз, даруя блага. Она, мягко говоря, грозная.
Люди, которые входили в мой дом, когда у меня была картина, часто украдкой поглядывали на нее или стояли перед ней в течение нескольких минут, глядя. Были моменты, когда я понимал их реакцию. Несмотря на то, что изображение было таким знакомым, даже несмотря на то, что я мог отбарабанить эзотерическое значение всех этих черепов и отрубленных рук, картина часто поражала меня. Каждый раз, когда я смотрел на нее, я вспоминал, что Кали, самый свирепый аспект женского начала, не та богиня, к которой можно относиться легкомысленно.
Пьющая кровь
В индийской мифологии Кали сначала появляется как бешеная, обезумевшая от сражений истребительница демонов, которая появляется в мире в моменты, когда темные силы — демоны — угрожают цивилизации и особенно женскому полу. В основном мифе о появлении Кали она появляется из третьего глаза Дурги в один из ключевых моментов Деви Махатмьи, когда Деви угрожают два демона по имени Чанда и Мунда. Лицо Дурги темнеет, и Кали с ревом появляется, размахивая мечом, рубя демонов и хрустя их зубами. Наконец, она отрубает головы Чанде и Мунде и представляет их Дурге. Позже в битве Кали противостоит вождю демонов Рактабидже. Рактабия обладает магической силой: когда прольются капли его крови, они превращаются в воинов. Кали своим длинным языком слизывает его кровь, прежде чем она успевает коснуться земли.
На многих изображениях Кали изображена с длинным языком, слизывающим кровь воинов. На этих изображениях она часто предстает ведьмой, изможденной, уродливой, с клыками и с капающей с языка кровью. Но по мере того, как человеческое сознание развивалось на протяжении столетий, похоже, так же развивался и образ Кали. Ее тело стало красивым, как и в большинстве современных представлений. Вместо того, чтобы видеть в ней почти демоническое присутствие, преданные, медитирующие на Кали, начали находить эзотерический резонанс в ее жестах и орудиях. Кровь Рактабиджи стала символом неконтролируемых желаний, которые волнуют наши умы, а язык Кали стал силой йогической воли, пожирающей желания и мысли, чтобы сияние нашего сущностного осознания могло проявить себя.
ДВА ЛИЦА КАЛИ
Кали проявляется по-разному в зависимости от уровня сознания, с которым вы к ней приближаетесь. Антропологи отмечают, что в популярной индийской религии существуют две основные версии Кали. Есть деревенская или лесная Кали, где она и ее формы альтер-эго, такие как Бхадракали, Чамунда и Бхайрави, часто рассматриваются как богини окраин: страшные, полудемонические лесные божества. К ним призывают для защиты и магических целей в основном необразованные сельские жители, часто в ночных ритуалах и сезонных танцах, в которых прихожане, одержимые богиней, разыгрывают мифы с большим количеством криков и ревом, подпитываемых местным ликером домашней перегонки. Черные маги поклоняются этому же аспекту Кали с помощью мантр ради приобретения магических сил и убийства врагов. В Непале, как и во многих частях Бенгалии, поклонение Кали сопровождается принесением в жертву животных.
В более современной городской индуистской религиозной практике Кали — это Кали Ма — Мать Кали — добрый и любящий источник всевозможных благ и благословений.
На этом уровне ее дикость интерпретируется символически. Черепа на ее шее — это не мертвые жертвы, а буквы санскритского алфавита, посредством которых она проявляет как освобождающие мантры, так и вводящие в заблуждение идеи. (Вспомните двойственную природу богини как силы, которая связывает нас, и силы, которая освобождает нас.)
Руки на ее фартуке символизируют кармические склонности, которые она устраняет от своих преданных, а также ее собственные разнообразные способности. Череп в ее руках, только что отрубленный ее мечом, — это эго, отделяющее нас от нее. Нагота Кали показывает, что она отбросила иллюзию; в ней раскрывается вся правда о жизни и смерти. Даже ее цвет эзотерический; Темные цвета Кали символизируют окончательное состояние пустоты, где все различия растворяются в абсолюте за пределами всех форм. Ее меч — это сила, которая пронзает заблуждения, невежество, ложные надежды и ложь. Ее положение на вершине Шивы показывает, что она является динамической силой во вселенной, силой, которая взбалтывает тишину пустоты, поэтому внутри этого трансцендентного небытия могут создаваться миры.
На самом деле Кали обладает обеими этими энергиями — духовно освобождающей и устрашающей, — вот почему она всегда остается дикой, динамично парадоксальной. Она многогранна и многослойна и как внутренняя сила — духовная и психологическая сила — и как сила во вселенной. Бенгальский поэт девятнадцатого века Рам Прасад в своих песнях о Кали уловил ее парадокс. Он пел о богине, олицетворяющей любовь и разрушение, которая одновременно является Шакти в сердце этого запутанного мира и силой, растворяющей нашу боль:
О Мать! Ты присутствуешь в каждой форме.
Ты во всей вселенной и в мельчайших и ничтожнейших ее вещах,
Куда бы я ни пошел и куда бы я ни посмотрел
Я вижу Тебя, Мать, присутствующей в твоей космической форме.
Весь мир — земля, вода, огонь и воздух —
Все формы твои, о Мать, весь мир рождения и смерти.
О мать, кто может понять твою Майю?
Ты безумная Богиня; Ты всех свел с ума привязанностью.
Такова агония, вызванная безумной Богиней
Что никто не может знать ее правильно.
Рама Прасад говорит: «Все страдания исчезают, если она дарует свою милость».
В следующей медитации мы обращаемся к ее парадоксу и таинственному качеству ее любви — любви, которую видел в ней этот благочестивый поэт.
МЕДИТАЦИЯ
Сядьте или лягте удобно для этого упражнения.
Закройте глаза и сосредоточьтесь на своем дыхании на несколько минут, пока не почувствуете спокойствие и сосредоточенность.
Представьте, что вы лежите на пляже прекрасной летней ночью. Вам совершенно комфортно, очень близко к земле, а земля теплая. Глядя в безлунное небо, вы ощущаете священное женское присутствие во тьме, присутствие, наполненное пульсирующей энергией. Когда она подходит ближе, вы узнаете форму и энергию богини Кали. Вы можете представить себе ее тело как светящееся иссиня-черное, пышногрудое, сияющее. Или вы можете ощущать ее кинестетически. Когда она подходит ближе, вы ловите себя на том, что смотрите в ее глаза, сияющие любовью. Вы чувствуете в ней абсолютную любовь и приглашение к свободе.
Когда вы настраиваетесь на космическую энергию Кали, позвольте себе осознать, что это священное женское присутствие полностью вас видит. Она видит вашу красоту, вашу рану, ваши сомнения, ваши страхи, ваши кармические блоки, то, как вы причиняете боль другим. Она видит ваши ошибки, ваши стремления и вашу врожденную доброту. Она видит все явное и все скрытое. . . . Она видит тебя; она обожает вас; она держит тебя. Она воплощение яростной мудрости, освобождающая сила благодати. Она сама свобода.
Пусть ваше дыхание соединит вас с ее сияющим священным сердцем, с ее пульсирующим, совершенно свободным энергетическим ядром, которое также является вашим собственным сердцем.
С каждым вдохом вы втягиваете освобождающую благодать ее присутствия, позволяя ей течь через ваше тело, ваше существо. И с каждым выдохом вы позволяете чувству того, что внутри вас нужно освободить, отпустить его, чтобы она могла его растворить.
Ваши вдохи и выдохи подобны молитве. «Я принимаю свободу. Я позволяю высвобождать все, что может быть высвобождено в этот момент».
КАЛИ КАК ЗЕРКАЛО НАШЕГО ВНУТРЕННЕГО СОСТОЯНИЯ
Рам Прасад, как и все великие любители Кали, смог удержать вместе ее светлую и темную стороны, найдя в ней путь, превосходящий двойственность. Она предлагает нам сделать то же самое, и, возможно, именно поэтому Кали так очаровывает современных практиков. Кали бросает нам вызов, побуждая нас посмотреть ей в лицо и найти любовь за болью жизни.
То, как мы видим Кали в любой данный момент, во многом зависит от того, где мы находимся в нашем собственном путешествии. Кажется ли Кали ужасающей, очаровательной или любящей, зависит от нашего состояния сознания и нашего уровня как эмоционального, так и духовного развития. Но она всегда приглашает нас к радикальной форме преодоления эго.
Свами Вивекананда, один из самых важных индуистских учителей, приехавших на Запад в начале двадцатого века, глубоко понимал эту истину. В одной из своих песен он говорит:
Я не из тех. . .
Кто надел тебе на шею гирлянду из черепов,
А потом в ужасе оглянулся
И назвал Тебя Милосердной.
Сердце должно стать могилой.
Гордость, эгоизм и желание все разбиты в прах,
Тогда и только тогда Мать будет танцевать там!
Я открыл для себя это разрушающее эго качество Кали-Шакти, когда впервые проводил занятия по Кали. Готовясь к занятию, созерцание Кали буквально опьяняло меня. Идея о том, что божественная благодать может принимать форму яростной, разрушительной жажды крови; дикой свободы; оскаленные зубы и обнаженная грудь казались одновременно глубоко волнующими и глубоко таинственными. Вскоре я обнаружил, что отождествляю себя с силой и дикостью Кали, призывая ее в стихах к вулкану и урагану, чувствуя, как расширяюсь в своего рода мистическом соучастии, размышляя о том, как Кали проявляется в природе и в человеческой жизни. Созерцая ее, я чувствовал себя достаточно сильным, чтобы выйти за пределы любых правил или общепринятых форм — я чувствовал себя тантрическим героем Калиески.
За два дня до начала курса, во время встречи с другими спикерами, директор программы начал кричать на меня. Обычно она была вспыльчивым человеком, но эта демонстрация выходила за рамки простой волатильности. Пока остальные в комнате сидели с открытыми ртами от шока, она пять минут ворчала о том, что мое представление о Кали совсем не похоже на то, что она имела в виду. Ее разглагольствования были настолько несоразмерны обстоятельствам, что в конце концов меня осенило: эта женщина изображала разгневанное лицо Кали. Слушая ее, я почувствовал, как богиня говорит: «Ты думаешь, что знаешь меня? Вы думаете, что можете идентифицировать себя со мной? Прежде чем вообразить, что ты готов воплотить меня, ты, возможно, захочешь научиться мне кланяться!»
Позже, когда я пытался осмыслить это событие, я вдруг вспомнил Рамакришну Парамахамсу, великого почитателя богини Кали в девятнадцатом веке. Рамакришна всегда считал себя не тантрическим героем, а ребенком богини. Он практиковал как преданный, позволяя своему эго уйти с пути своего поклонения богине.
Я пошел в свою комнату и бросился на пол в классической позе духовной отдачи. — Я не сильный, — сказал я богине. «Я не герой. Я твой ребенок! Пожалуйста, покажи мне, что делать!»
В последующие дни мне сообщили, что я не должен стоять на трибуне, чтобы выступать с докладом о Кали, а должен говорить из глубины зала, в темноте, как будто я рассказываю слайд-шоу. Не было никаких сомнений в том, что это был шаг, направленный на то, чтобы отрубить одну из голов моего эго: особенно мою гордость за себя как учителя.
Пока я сидел в темноте, что-то мощное и свободное начало двигаться сквозь меня. Слова начали говорить сами собой. Одновременно по комнате прокатилась приливная волна любви. Экстаз, наполнявший мою грудь, казался почти невыносимым. Мужчина, сидевший рядом со мной, ахнул: «Вау!» — с ним явно происходило то же самое. В этот момент возникла какая-то мощная алхимия, и Кали проявилась не в своей ярости, а в тающей сладости. Я слышал от многих людей в комнате в тот день, что у них был подобный опыт. Кали, по крайней мере временно, убрала с пути мою эгоистическую личность, а затем пришла через себя.