В старые года, да в другие времена.
Выросли три сына, да у нашего царя.
Вот пришла пора жениться. Выбрать как сынам девицу?
Царь тогда и говорит, - каждый пусть стрелу калит!
Утро выйдет в чисто поле и запустит с Божьей волей.
Чья стрела куда падёт, тот жену там и возьмёт.
Так и сделали сыны, запустили три стрелы.
Стрела старшего упала на двор княжеский, попала,
В белы рученьки княжны. Старший рад такой жены.
Стрела старшего упала на двор генерала.
На крыльце сидела дочь, средний взять таку не прочь.
Ну а младшего стрела упала в лес сама.
На болото приземлилась, у лягушки очутилась.
Младший этому не рад, но что делать и обряд,
Отец свадеб совершил, и сынов всех поженил.
Над Иваном все смеялись, тот один стоял в печали.
Пока поп обряд вершил. На лягушку лишь косил.
В блюде рядом та сидела, мух жевала и глядела.
Месяц с свадьбы вот проходит, испытать невестк царь хочет.
Посылает им заказ, по рубахе сшить как раз.
Иван заказ как услыхал, так ещё мрачнее стал.
Спать без ужина аж лёг, так расстроил его запрос.
А лягушка не мешала, спокойной ночи пожелала.
В полночь вышла на крылечко, с пальца скинула колечко.
Громким голосом сказала, мамок – нянек всех позвала.
- Изготовьте мне рубашку, что отец носил на Пасху!
Слово вымолвить успела, а рубашка уж поспела.
В стопку она её сложила и к Ивану положила.
Тот по утречку встаёт и рубаху в рученьки берёт.
Удивился, подивился и к отцу её несёт.
Сыновья все у царя. Старший первым идёт. Зря,
Княжна девок ночь гоняла, ниток золотых давала.
- На конюшне в ней ходить! – царь выносит свой вердикт.
Рубаху среднего берёт, - эта в баню мне пойдёт!
У Ивана взял рубаху и язык застыл как плаха.
В восхищенье её мнёт и улыбка рот дерёт.
Царь доволен сыновьями и друго даёт заданье.
- Испекут пусть мне хлеба, скоро праздник у меня.
Хочу знать кто мастерица, пред гостями похвалиться.
Братья старшие бежали по домам, сказать заранее.
А Иван плетётся еле, думы разны одолели.
Вот пришёл и говорит, - спечь, - мол, - хлеб, отец велит.
А лягушка, - ква, да ква, ты ложись – ка спать пора.
Утро вечера мудрей, будет хлеб тебе в ведре.
В полночь вышла на крылечко, с пальца сбросила колечко.
Мамок – нянек всех позвала и задания раздала.
- Что б к утру готов был хлеб, что ел батюшка на обед!
Когда праздник был в дому, я сама его приму.
Утром Ваня лишь проснулся и слюною поперхнулся.
На столе стоял пред ним, хлеб, хлебам всем господин.
Он и завтракать не стал, во дворец бегом сбежал.
Вот приходят сыновья, за столом царь ждёт, не зря.
Запах хлеба услыхал, сразу Ваню и позвал.
Тот поставил хлеб на стол и в сторонку отошёл.
Царь кусочек отломил, глазки сразу закатил.
- Вкуснота – то есть какая, все садитесь, угощаю.
Братья хмурые присели, хлеб вкусили, повеселели.
Про свои хлеба молчат, аппетит портить не хотят.
А отец, доевши хлеб, братьям грит, мол, - на обед,
Приглашаю жён и вас. Посмотреть хочу на глаз.
Кто чем дышит, как поёт, за столом мол как ведёт.
Старши выпростались вон и скорей до своих жён.
Что б те успели нарядиться, пред царём что б появиться.
А Иван наш не спешит, думает, - народ смешить,
Я с лягушкой лишь могу. Может вовсе не пойду?
В темноте пришёл домой, говорит лягушке, мол,
Завтра бал даёт отец, ему понравился хлебец.
Буркнув, завалился спать, больше нечего сказать.
Утром встал без настроения. Да какое тут веселье?
Коль лягушка на окне, во зелёном зипуне.
А она ему, - ква, ква, - мол, - к отцу идти пора.
Ты иди, я буду следом. – Мол, - увидимся за обедом.
Все собрались за столом, царь глядит, младшой как сом,
Сам надулся и молчит, по сторонам и не глядит.
Рот открыв, сказать царь хочет. На крыльце как загрохочет.
Входит третья тут невестка, поклонилась и на место,
Рядом с муженьком садится. Тот лишь рот открыл, девится.
Гости тоже изумлены, глаз не сводят все с Елены.
Царь и тот с открытым ртом, еле, еле запил ком.
Но пошло вот оживленье, тост сказали, удивленье,
Поменялось с любопытством, как бы чо, чего не вышло.
А Елена вино пьёт, а остатки в рукав льёт.
Ножку съела, кость в рукав, для чего, да кто бы знал?
Старши жёны увидали, да копировать то стали.
А спроси зачем? И сами, ни за чтобы не сказали.
Гости все развеселились, винца чуточку подпили.
Царь и сам чуть захмелел, музыкантам играть велел.
Гости круг образовали, танцевать всех приглашали.
Тут Елена в круг выходит, песнь весёлую заводит.
Кругом, как пошла плясать, Ивану только поспевать.
Праву ручку подняла, зашумели дерева.
Посредь зала ключик бьёт, лебедь по кругу плывёт.
Левой ручкой провела, запели птицы на деревах.
Соловей так и залился, словно тоже удивился.
Но тут старши жёны встали, бабочек всех распугали.
И как начали плясать, да руками в круг махать,
В гостей кости полетели, те отбились еле, еле.
Сверху полили вином, кто остался цел при том.
Царю костью в лоб попали и вином всего обдали.
- Эй, довольно! – тот орёт, - поубиваете народ!
В общем смех тут был и грех, а Иван тихонько сбёг.
И домой бегом бежит. Шкура на окне лежит.
Он схватил её и в печь, за спиной открылась дверь.
И Елена там стоит и печально так глядит.
- Поторопился ты Иван, три денька бы подождал.
Я была б на век твоя, а теперь ищи меня.
Ты за тридевять земель, если любишь, прощай теперь!
Иван руки протянул, пустой воздух лишь хватнул.
Попинал себя, - ну что же, не судьба, себе дороже.
И один стал поживать, о Елене не мечтать.
Год прошёл, тоска заела и решил, что то не дело.
Жену законную забыть и пошёл её добыть.
Долго ль шёл, глядит, избушка, на коньке сидит кукушка.
Он избушке говорит, - встань, как долг тебе велит!
Двери что б я увидал и живёт в тебе, кто знал.
Ну, избушка повернулась, двери настежь распахнула,
На печи лежит Яга, костяная у ней нога.
- Фу, фу, фу! - воротит нос, - русский дух тут чёрт принёс!
Дело мыкаешь, Иван? Иль от дела умотал?
- Я ищу жену свою, что Еленою зову. -
Брови сдвинул тут Иван, - что ты знаешь про обман?
Старуха с печки соскочила, Ивана за стол усадила,
Стала потчевать, ругать, а потом и утешать.
Три денёчка не дождал, а потом и бед не знал.
То племянница моя, ох и как она ждала!
Раз в неделю прилетала, тебя в окошко выглядала.
А ты где – то затерялся, только счас вон отыскался.
Ладно, что тут говорить, дальше надо тебе итить.
Может средняя сестра лучше знает чем тут я.
Поутру Иван ушёл, лишь тропиночку нашёл.
Долго ль коротко, но вот, друга избушка его ждёт.
Бабка на крыльце сидит и сердито так глядит.
- Собирался больно долго, так обидеть Елену можно!
Она у старшей сестры живёт, ожидает тебя год.
Счас к ней сватается другой, принц заморский, но чужой.
Не успеешь коль дойти, потеряешь совсем и не ищи.
- Ладно бабка, делать что, причитаешь тут ещё!
- Эт милок, другое дело, вот ступай тропой ты смело.
Как к избушке подойдёшь, там Елену и найдёшь.
Только прячется она, ну, от нового – то жениха.
В веретено перевернёт и сестра сидит прядёт.
Нитки тянет золотые, что от платья, не простые.
Как всё вытянет, бери, веретено переломи,
Назад бросишь один край, пред собой второй кидай.
Тут Елена и явится, коль простит, бери девицу.
И скорее увози, не догнал что б принц с дали.
Иван выслушал Ягу, поблагодарил, - я побегу!
Вот добрался до избушки, сделал по словам старушки.
Едва веретено упало, как пред ним Елена встала.
И вздохнула глубоко, - что – то долго Вань ты шёл?
Я уж думала забыл, целый год не приходил.
За другого собралась. – Ты прости, твоя тут власть, -
Иван голову склонил, - год пытался, не забыл.
Тоска сердце изглодала, давай, попробуем сначала?
Жизнь построить мы свою, я тебя ещё люблю!
- Эх, Ванюша, дурачок, я ж тебя ждала тут всё.
А теперь пора бежать, принц тут должен приезжать.
Чёрт замучил он вниманьем, приезжает по расписанью.
У нас форы, два часа, я коней там припасла.
Тут домой они помчались, лишь с старухой попрощались.
Принц явился, - где Елена? Ах, опять кругом измена!
И в погоню поспешил, только зря он тут грешил.
Наша пара уж ушла и границу пресекла.
Принцу дальше уж нельзя, там другая сторона.
Нужен паспорт, разрешенье, виза там, ещё прошенье.
Кило в общем – то бумаг, коль не хочешь пасть в просак.
Так что принц слезой умылся, на Россию обозлился.
Обещал прийти с войной и отправился домой.
А Иван с Еленой тоже, слезли с лошадей у порога.
В дом вошли и стали жить, за судьбу благодарить.
Расставались очень мало, когда к царю звали Ивана.
Вскоре дети появились, стены дома оживились.
И забила жизнь ключом, и Иван был молодцом!
