Сегодня у всех поклонников академического изобразительного искусства своего рода праздник: именно 5 мая ровно 150 лет назад на Парижском Салоне была представлена публике, пожалуй, самая значимая картина XIX века «Нимфы и сатир» выдающегося французского академиста Вильяма-Адольфа Бугро (фр.William-Adolphe Bouguereau; 1825 - 1905).
Один из крупных критиков того времени назвал это полотно «величайшей картиной нашего поколения». С этим мнением я охотно соглашусь, потому что все, кому повезло хоть раз собственными глазами увидеть этот шедевр (включая и меня), признаются: трудно поверить, что это всего лишь плод человеческого мастерства...
Есть картины в мировой живописи, которые являются эпохальными. Это вехи, переломные моменты в истории изобразительного искусства. И рассказать о них просто необходимо – без этого многое в этой сфере будет непонятно.
Именно такой картиной и стало в свое время полотно «Нимфы и сатир». С него я и хочу начать сегодня серию публикаций о творчестве одного из самых мною любимых и уважаемых художников, прославленных уже при жизни, напрочь забытых после смерти и оцененных по-настоящему уже в наше время.
Вот это дивное полотно на сделанном мною фото.
Для начала несколько слов о самом создателе этой замечательной картины.
Итак, Вильям-Адольф Бугро.
Коротко и по существу без всех этих мало кому интересных «в какой семье родился, у кого учился, на ком женился…». Это мало что говорит о такой фигуре, как Бугро. Так что буду говорить о сути его вклада в мировое художественное наследие.
Вильям-Адольф Бугро – это непревзойденный французский художник-академист, чьи картины можно охарактеризовать как не просто гиперреалистичные, а технически совершенные в колорите, композиции и стиле. Одно могу сказать: его работы это сущий праздник для глаз и бездонный кладезь для постижения вершин реалистического изобразительного искусства.
В чем же ценность этого мастера? Думается, в том, что в своем творчестве он по-особенному интерпретировал традиционные, ортодоксальные жанровые и мифические сцены, сочетая их с классическими сюжетами с акцентом на женские формы и человеческие фигуры вообще.
А еще его заслуга в том, что не отрицая находок и мастерства своих выдающихся предшественников, образно говоря стоя на плечах этих титанов, он создал реалистические, именно земные образы невероятной поэтической силы. Я бы сказал, что он первый, кто не низверг прежних богов, а позволил им спуститься на нашу грешную землю, облагородив ее своим присутствием.
Но были у Бугро и проблемы. И главная проблема была не в мастерстве передачи карнационных характеристик.
Пара слов о термине «карнация». Карнация в живописи (франц. carnation – телесный цвет, от лат. саrо – плоть, тело) – это цветовая характеристика, применяемая при изображении кожи человека, его лица, других обнажённых частей тела. Обычно достигается посредством многослойного наложения красок.
Каждый художник (включая и меня) хорошо знает – как трудно достичь карнационного совершенства, какие препятствия существуют на этом пути. И тем более удивляет способность художников прошлого достигать в этом деле таких высот, почти недоступных сегодня не смотря на то, как далеко ушли наши познания вперед в этой сложнейшей области живописи. Фактически это титанический труд, дело многих лет неустанной учебы и поисков, тренировок и неудач. Это вам не левой ногой полчаса водить по холсту и выдавать полученное за шедевр, как часто это бывает ныне. В качестве иллюстрации сказанному привожу сканированное мною изображение из старого журнала «Крокодил» № 13 за 1953 год в моей коллекции. Подпись под карикатурой такая:
- За этот твой портрет я заплатил 10 000 долларов. Постарайся хоть немного быть на него похожей!
А ведь этой карикатуре ровно 70 лет! Тоже своего рода юбилей. Увы, с тех пор мало что в современной модной живописи изменилось.
Но вернемся к Бугро и его картине «Нимфы и сатир», которую мне с огромным трудом удалось увидеть и о чем я как-нибудь обязательно расскажу.
В общем, главная проблема Бугро была не техническая (тут он, на мой взгляд, практически достиг пределов человеческих возможностей), главная его проблема была в неуклонном и несгибаемом следовании школе реалистической живописи. Как говорится, он не прогибался под изменчивый мир. И до конца своих дней был привержен реализму, выступая против новомодных течений в живописи того времени. И это стало для него роковым – волна экспериментов, часто проводимых малоталантливыми ремесленниками от живописи, а то и просто бездарями, возомнившими себя художниками и желающими прославиться любой ценой, разрушила его заслуженную репутацию (как и многих других настоящих мастеров, не желающих признавать в новомодной мазне истинное искусство).
Кончилось всё забвением огромного вклада этого художника в развитие живописи и перечеркнуло его обширнейшее наследие, а ведь только по приблизительным и весьма неполным подсчетам Бугро написал более 800 законченных картин. Вдумайтесь в это число - 800! И каких картин! И это не считая десятков и десятков тысяч рисунков и подготовительных эскизов. Множество картин Бугро бесследно пропало, сгнило в запасниках и на чердаках, просто погибло в огне мировых войн и революций XX века… страшно даже подумать о том СКОЛЬКО ЕГО ШЕДЕВРОВ безвозвратно потеряно… да и не только у него...
Но продолжим рассказ о картине «Нимфы и сатир».
Так уж сложилось, что жизнь этого шедевра была весьма драматичной, начиная с его первого появления на Парижском салоне 5 мая 1873 года. Да, напомню: именно сегодня исполняется ровно 150 лет со дня этого события. Так что я не мог устоять, чтобы не рассказать об этом.
По замыслу эта картина иллюстрировала цитату римского поэта первого века нашей эры Публия Папиния Статия: «Сознавая свою лохматую шкуру и с детства не обученный плавать, он не осмеливается довериться глубоким водам». Кстати, эту цитату художник собственноручно приложил к своей картине.
Объектом этой цитаты явно является сатир, мужской дух, издавна символизирующий животную чувственность. Бугро изображает его с узнаваемыми атрибутами: копытами, звериной шкурой на частях тела, лошадиными ушами и козлиной бородой.
Как и всегда окончательному изображению у художника предшествовала огромная подготовительная работа.
Ниже представлены некоторые (разумеется, не все) эскизы и окончательный вариант фигуры фавна.
Кстати, в стихотворении поэта Статия сатира никто не утаскивают в воду. Так что Бугро просто придумал эту юмористическую месть - он показывает нам беззаботную засаду, в которой несчастного, не умеющего плавать сатира, окружили прекрасные нимфы, которые пытаются игриво затащить его в воду, в которую он, как мы понимаем по его сопротивлению, входить совсем не хочет.
Что завораживает в этой картине, так это то, что центральная часть работы представляет собой довольно сложный ансамбль движущихся фигур.
Фактически это как бы моментальный снимок того момента, когда сатира затягивают в воду. Одно из его копыт уже в воде, и он отталкивается назад, чтобы не погрузиться полностью.
Но не только фигура сатира потребовала такой скрупулезной подготовительной работы, но и вся картина, которая, разумеется, была создана не сразу.
Для того, чтобы завершить эту сложную сцену, Бугро сделал большое количество подготовительных рисунков всех фигур и постепенно соединил их вместе.
Вот некоторые (и конечно же, не все) сохранившиеся эскизы Бугро, показывающие как рождался этот шедевр.
Сначала я хотел бы показать эскизы фигур нимф.
Судя по огромному числу эскизов, которые Бугро сделал для картины, он был обеспокоен живым движением центральной группы и тем, как фигуры могли работать вместе почти как колесики часов. В письме своему первому владельцу, ведущему нью-йоркскому коллекционеру Джону Вулфу, художник утверждал, что это очень важно, так как картина будет главной достопримечательностью его будущих выставок.
А это динамика поиска оптимальной композиции. И ее окончательный вариант.
Вот ведь титанический труд!
Ну а теперь несколько слов о самой композиции картины.
В этой композиции геометрия классицизма расположила центральную группу строго параллельных фигур: нимфа слева толкает сатира одной рукой и поэтому наклоняется назад и влево — точно так же, как сам сатир. Две нимфы справа, тянущие сатира, устанавливают противоположные, направленные вправо линии. Одинокая нимфа, которая не тянет его в какую-то определенную сторону, а просто мешает сатиру убежать, схватив за рог, подает сигнал другим нимфам прийти на помощь и не представляет ни левую, ни правую силовую линию, и, следовательно, нейтральна к действиям этой центральной группы из четырех человек.
Вот такую сложную композиционную динамическую задачу с блеском решил великий Бугро.
В общем, в результате ритмичная композиция этой картины, ее великолепный колорит позволяет зрителям впитать всё ее великолепие.
Кстати, можно увидеть на картине, что еще три нимфы находятся на заднем плане справа и наблюдают за происходящим на переднем плане. И отсутствие у них желания присоединиться к действию усиливает впечатление, уже подтвержденное смехом участвующих в ней нимф, что перед зрителями скорее акт веселого озорства, чем настоящая агрессия.
В общем, шпионящий за резвящимися нимфами незадачливый сатир оказывается не в состоянии сопротивляться нимфам, которые затаскивают его в свои водные владения, чтобы, в буквальном смысле, умерить его пыл.
Что касается картины и ее живописной части, то невозможно отрицать совершенную обработку света в этой искусно выполненной композиции, которая к тому же решает весьма сложную пространственную проблему.
Остается одно - аплодировать мастеру стоя.
Бугро к моменту создания картины уже считался и не зря непревзойденным художником и мастером фигуративной живописи, и это мнение укрепилось благодаря этой динамичной работе с ее осмысленным расположением ног (и копыт) наряду со структурным ритмом рук, создающих все вместе удивительно гармоничную композицию.
Про колорит картины и говорить не приходится - он просто великолепен!
Сам же Бугро объяснял эту способность мастерски изображать человеческое тело своим увлеченным исследованием великих художников эпохи Возрождения, в частности Рафаэля, формальному обучению в Школе изящных искусств, изучению анатомии в медицине и непосредственному наблюдению натуры. Вот как давался в то время такой результат. Труд, труд и еще раз труд. Плюс несомненное изначальное дарование. Но труд, все-таки, в этом деле главный.
Как можно видеть из сказанного выше - создание такой картины вещь очень трудоемкая. А ведь некоторые думают, что художники просто садятся перед чистым холстом и рисуют без всякой предварительной подготовки. Правда, многие художники (особенно современные) так и делают, но во времена Бугро всё было по-другому – качественно, трудно, с сомнениями и размышлениями, с долгой кропотливой подготовкой. Но зато и результат был совершенно другой.
И вот с первого же дня своего появления перед публикой «Нимфы и сатир» вызвали не просо повышенный интерес, но произвели настоящую бурю. Так что полемика по поводу этого полотна была весьма горячей. И не столько потому, что на картине была изображена достаточно свободная компания прекрасных обнаженных девушек. Таких примеров в изобразительном искусстве до Бугро было бесчисленное множество. И подчас даже более откровенные картины не вызывали такого спора. Так почему же этот спор разгорелся именно из-за «Нимф и сатира» Бугро? Что шокировало большую часть публики в этом достаточно классическом полотне? Вот об этом я расскажу в следующей публикации. Надеюсь, что всем любителям живописи это будет интересно.
А на сегодня пока всё.
Надеюсь, что вы прочитали эту публикацию с пользой для себя.
Приглашаю вас на свой канал, где есть много всего полезного для души, сердца и ума. Уверен – там вы найдете себе что-нибудь по вкусу и не зря потратите время.
На этом смею закончить и откланяться.