Яков Васильевич Кузнецов, сумел не только выкупить себя и свою семью из крепостного рабства, но и открыть небольшое производство по изготовлению дешевой и простой посуды в деревне Новохаритоново Гжельской области Бронницкого района. Случилось это в 1812 году, аккурат в год начала войны с Наполеоном. Война туда не дошла, а спрос на посуду был велик.
Так, с маленького заводика в сердце России началось производство знаменитого Кузнецовского фарфора. Староверы народ работящий, честный и набожный, в их многодетных семьях к труду приучали с малых лет. И каждый представитель рода считал своим долгом приумножить и расширить производство.
Наследовалось дело по мужской линии, Кузнецовы готовили своих сыновей к руководству заводами с детства. Дочери получали приличное приданное, выходили замуж за староверов, а их мужья работали в семейном бизнесе.
В 1870 году руководить заводами стал Матвей Кузнецов в девятнадцать лет, под присмотром мужей старших сестер. А в 21 год, женившись и достигнув совершеннолетия стал полноправным владельцем.
Матвей Сидорович унаследовал от своих предков не только заводы, но и здравый авантюризм, деловую хватку и верность религиозным убеждениям. Именно во время его руководства разрозненные производства превратились в «фарфоровую империю».
Скупал разорившиеся и обанкротившиеся предприятия. Фарфоровые изделия с клеймом «Товарищество М.С.Кузнецова» были почти во всех домах, ведь Матвей Кузнецов смог сделать фарфор доступным, ассортимент его продукции поражает: на любой вкус и кошелек.
Капиталистом был настоящим, давил конкурентов ценами и ассортиментом. Вместе с предприятиями к Кузнецову переходили лучшие мастера по фарфору, знающие тонкости обжига и лучшие художники.
В 1882 году монополист Матвей Сидорович Кузнецов становится поставщиком императорского двора и получает право ставить на своей продукции клеймо в виде герба России. Единственный конкурент - Императорский фарфоровый завод.
Кузнецовская посуда была даже в крестьянских семьях. Посуда в стиле «агашки», так назвались сервизы, расписанные пальцами. А «агашки», потому, что имя Агафья было самым распространенным среди крестьянок, работавших на фабрике.
К началу XX века совокупный оборот заводов Кузнецова составляет 7 миллионов рублей, 13 тысяч рабочих работают в три смены.
В 1900 году в особняк капиталиста Матвея Сидоровича Кузнецова, что располагался в Москве на 1-ой Мещанской, явился художник Михаил Александрович Врубель. Художник высказал свое возмущение и обвинил старообрядца в обмане.
Яблоком раздора послужил рисунок Врубеля, который он сделал по заказу промышленника. Очарованный новгородскими былинами он изображал Садко игравшего на гуслях для морского царя и русалок.
По этому эскизу было создано блюдо небывалой красоты.
Кузнецов рисунок растиражировал, при этом пострадала цветовая палитра, ее наносили штамповым методом, да еще и перенес изображение на вазы, что совершенно нарушало творческий замысел творца .
Кузнецов считал себя совершенно правым, ведь он выкупил эскиз, щедро за него заплатил. Эскиз принадлежит ему и он в праве делать с ним все, что пожелает.
В общем, не договорились, возмущённый и обиженный художник ушел не солоно хлебавши.
Матвей Сидорович посчитал это неприятным недоразумением. Он прекрасно знал свои права и совершенно справедливо считал себя человеком, разбирающимся в искусстве и понимающим толк в красоте.
Но, история на этом не закончилась. Вскоре после этого происшествия Кузнецова посетил Валентин Серов, известный портретист. Многие богатее мечтали заказать у него свой портрет, но побаивались, ведь Серов обладал способностью уловить в лице человека, которого рисовал, отражение его внутреннего мира. На его портретах был виден характер, проглядывала жестокость, жадность, надменность, т.е. те качества, которые заказчик совершенно не собирался афишировать.
Серов без предисловия потребовал у промышленника Кузнецова отменить свое распоряжение по поводу эскизов Врубеля и извинений перед своим другом. Объяснив, что эскиз Врубеля произведение искусства, который превращать в штамп непозволительно как и непозволительно переносить эскиз без разрешения художника на другие изделия.
Надо ли говорить, что миллионер Кузнецов был возмущен тем, что его обвинили в обмане, да еще и в том, что он испортил блестяще выполненную работу.
Серова попросили удалиться, а он возьми, да и вызови Кузнецова на дуэль. Удивил так удивил. Кузнецов никогда пистолета в руках не держал. А дерзкую выходку художника списал на отчаяние и бессилие человека, не сумевшего доказать свою правоту.
Через несколько дней Матвей Кузнецов получил письменный вызов на дуэль с указанием времени и места поединка.
Возмущению Кузнецова не было предела, его, «фарфорового короля», одного из богатейших и влиятельнейших людей России вызвал на дуэль художник. Проблему надо было как-то решать, стреляться он конечно не собирался.
Тогда Матвей Сидорович принял единственно правильное решение, пригласил на обед Ивана Абрамовича Морозова, хозяина Тверской мануфактуры бумажных изделий, младшего из братьев Морозовых, происходивших, как и Кузнецов из старообрядческого рода.
Иван Морозов увлекался живописью и был на короткой ноге со всеми известными художниками. Морозовы были известными меценатами.
Выслушав Матвея Сидоровича, дал ему Иван Абрамович простой и бесценный совет, извиниться. Уверив, что Серов человек порядочный и никогда не будет сплетничать, а примет извинения и проблема будет решена.
Матвей Сидорович так и поступил, признал правоту Врубеля и написал письмо с извинениями. Лично посетил дом художника Валентина Серова, где не погнушался признать свою неправоту.
Вот так закончилась история несостоявшейся дуэли.
В этом же 1900 году состоялась Всемирная выставка в Париже, где Кузнецовский фарфор получил Большую золотую медаль, а Матвей Сидорович был награжден орденом Почетного легиона.
В 1911 году Матвей Сидорович Кузнецов внезапно скончался от апоплексического удара. Проводить в последний путь «фарфорового короля» съехались промышленники-староверы со всей территории России.
После революции почти вся семья эмигрировала в Ригу, там находился один из заводов Кузнецова. Оставшиеся в России представители рода Кузнецовых были репрессированы.
А вот заводы стоят и работают. Запас прочности, заложенный в них «фарфоровым королем» был настоящим.