(Продолжение)
3. Основные направления в анархизме.
Постклассический анархизм.
Неврастения анархизма порождает новые и новые эклектичные порции «философского» бреда, обновленного прививками феминизма и движения защитников окружающей среды.
Анархо-капитализм – радикальное крыло антигосударственного либертарианства, освеженного академическими идеями «австрийской школы экономики», модными теориями права и «государственного выбора».
Постлевый анархизм — дистанцируется от традиционной «левой политики», стремясь покинуть «жёсткие» пределы идеологий. Его апологеты жалуются на ослабленность анархизма долгим союзом с «левым» движением и ищут спасения в синтезе разных направлений анархистской мысли и в обособлении антиавторитарного революционного движения от его левого – «диктаторского» течения.
Постанархизм — теоретический синтез классического анархизма с модным бредом постструктурализма, постмодернизма, автономистского марксизма, постлевого анархизма, ситуационизма и постколониализма.
Повстанческий анархизм (инсуррекционизм) – проповедует стихийные и свободные от политической традиции формы взаимодействия ради активного сопротивления государству.
Библейский анархизм Шохера — интерпретация анархических идей Льва Толстого, где:
1) идеал анархического общества — сеть небольших экономически и административно автономных поселений, управляемых судьями, опирающимися на прецедентное право без законодательной власти;
2) отрицается принуждение следовать закону, но не сам закон, нуждающийся в добровольном исполнении. Люди имеют право жить под властью закона, если они этого хотят.
3) Поселения Шохера – это система конкурирующих мини-юрисдикций каждая со своим оригинальным «статусом»: рыночный капитализм, коммунизм, религиозные идеократии, либертарианство … – согласно вкусам и предпочтениям поселенцев. Если каждый человек сможет свободно выбрать юрисдикцию по своему вкусу, и если такие юрисдикции конкурируют между собой за привлечение новых жителей, то в такой системе люди выбирают власть закона добровольно. Богатая палитра анархических экономических укладов и политических конституций неминуемо приведет к естественному отказу от монополии национальных государств.
Анархо-капитализм («ротбардианство») - в честь основоположника – Мюррея Ротбарда, додумавшегося до того, будто: «капитализм — это наиболее полное выражение анархизма, а анархизм наиболее полное выражение капитализма». Индивидуалистическая философия, синтезирующая «рыночный анархизм» и либертарианство. Теоретическое кредо:
1) Необходимость свободного владения частной собственностью, приобретенной трудом, торговлей или полученной в наследство.
2) Отрицание любых форм государственной власти и её эксклюзивной поддержки избранных операторов свободного рынка.
3) Рыночная конкуренция – главный и универсальный механизм социального взаимодействия.
4) Капитализм неоднороден и выступает либо, как система мирного свободного и конкурентного обмена либо, как государственный капитализм, возникший из сговора между крупным капиталом и правительством, использующим принуждение и насилие, чтобы уничтожить свободные рыночные отношения.
5) Общественный идеал – рынок свободной конкуренции, регулируемый законом и существующий на добровольных началах.
Анархо-капиталистическая фантасмагория породила новые формы интеллектуальной ахинеи.
Анархо-феминизм – синтез радикального феминизма и анархизма:
- патриархат (мужское господство над женщинами) есть фундаментальное проявление государственнической системы, которой противостоят анархисты;
- отрицание традиционных гендерных ролей и вытекающих из них представлений о воспитании и семейных отношениях;
- отрицательная оценка брака, как экономического договора, обрекающего женщину на пожизненную зависимость, паразитизм мужа и лишение права на автономную личную и общественную жизнь;
- борьба против сексизма и патриархата — важная часть анархистской борьбы против государственности и капитализма.
Зелёный анархизм — направлен на охрану окружающей среды, уничтожаемой государством, свободным рынком и современными технологиями. Спасение в «возврате к дикости» и воссоединении с естественной окружающей средой.
Квир-анархизм сочетает анархические идеи с идеями радикального квир-движения, выступающего против гендерного и сексуального угнетения, санкционируемого и поддерживаемого государством и капиталом, стремящимися к модификации сексуальности ради сохранения гендерного угнетения в семье, в обществе и в секс-индустрии.
4. Сущность анархизма.
Анархия — состояние общества, лишенного иерархических отношений и власти в виде навязывания субъектом администрирования – персоной, либо коллективом – своей воли человеку, стремящемуся к свободе. Существует лишь в воображении – больном или наивном .
На самом деле в природе не существует социумов, свободных от отношений иерархии. «Вертикальность» взаимодействия «власти» и «подчинения» – объективный закон Природы, существующий помимо нашей воли и желания. Поэтому анархия – это либо заблуждение – фантазия, иллюзия, либо спекуляция, ложь, намеренно или по незнанию скрывающая истину.
В любом сообществе есть свой доминант, лидер, авторитет, вожак, обладатель высокого ранга, выступающий источником инициативы и внешней воли, автором решения, примером для подражания. С момента рождения детеныша устанавливаются отношения своеобразной иерархии между ним и его родителями, воплощающиеся, в том числе, в имитации малышом поведения взрослых. И это уже иерархия и зависимость.
Философские фантазии об анархии, осмысленные с высоты научной мысли ХХI века, опирающейся на достижения этологии, психологии, социологии могли бы вызвать иронию в отношении архаики наукообразных иллюзий. Если бы не память о кровавой цене, заплаченной за попытки реализации анархических проектов – в России, в Мексике, в Испании … в 20 – 30-е годы бунташного ХХ века.
Термин «анархия» используется в разнообразных тождественных, но неэквивалентных значениях:
- общества с разрушенной государственностью вследствие социальной революции (вроде послемайданной Украины),
- общества, где помимо государственности отсутствуют и иные – предшествующие формы социальной организации – родовая община, племя, союз племен (возможно лишь в воображении),
- стадных, родовых и племенных первобытных догосударственных форм и типов власти.
Мудрецы прошлого неоднократно жонглировали в уме образами воображаемых сообществ и, описывая их виртуальные «реальности», причудливо соединяли между собой практически несовместимые понятия: «анархия» - «закон» - «свобода» - «воля» - «власть» - «общество» - «государство» - «собственность» … Так например:
Э. Кант воображал анархию, как «закон и свободу лишенные власти», где закон без власти – «нелепая рекомендация». Он даже додумался до того, что анархия – это крайне негативная форма существования государства.
П.-Ж. Прудон находил главным признаком анархии – отсутствие суверена, господина, правительства, делавшее общество свободным, а, значит, признающим лишь власть закона или необходимости. Такая «свобода» становится матерью порядка. Так рождается и начинает свое путешествие по страницам истории знаменитый лозунг: «Анархия – мать порядка».
Воображение М. Штирнера повязало политический либерализм с анархией, превратив анархию в дочь и наследницу либерализма,
- уничтожающую остатки господства и классовых различий,
- погружающую общество в стихию тотального беспорядка и войны всех против всех,
- чреватую зародышем исторически новой – свободной и справедливой социальности.
М. Бакунин нашел в анархии и в порождаемом ею равенстве главное условие нравственности. Он различал:
- первоначальную анархию, как хаос и замешательство, разрушающие одну государственность и приводящую ее к порабощению другой государственностью и
- преступную анархию, разрушающую солидарность между людьми, порождающую свободу воли и, как следствие – стремление к взаимному уничтожению.
Для Бакунина анархия – это инобытие свободы, аналог «вольной организации рабочих масс снизу вверх», зародыш коммунизма.
П. Кропоткин рассматривал анархию с позиции естественных наук, находя в ней зародыши и предпосылки свободы, равенства и братства.
Политическая мысль конца ХХ – начала ХХI века избавила образ и понятие «анархии» от мудреных ассоциаций с фантазмами и симулякрами недобросовестных социальных истерий, ограничив ее смысл предельно примитивной синонимией отсутствия власти и государственности и, как следствие – хаоса и беспорядка.
Понятие «анархия» используется некорректно и в наши дни:
1) в качестве своеобразной метафоры антропологами, исследующими догосударственные первобытные сообщества охотников и собирателей Африки, Азии и Латинской Америки.
2) Для обозначения социальных отношений в некоторых криминальных сообществах.
3) Как синоним стихийно возникших форм первичного – низового самоуправления: системы независимых собраний граждан, самостоятельно управляющих своей жизнью и трудом – на рабочем месте, в районе проживания, впоследствии добровольно объединяющихся в конфедерацию таких собраний.
4) Как инструмент критики социальных антагонизмов, провоцируемых использованием государства, как организатора насилия:
- подавления, эксплуатации одних людей другими,
- принудительного навязывания воли,
- неоправданного использования привилегий одних членов общества по отношению к другим.
В качестве альтернативы государственному принуждению анархисты предлагают добровольное и произвольное сотрудничество индивидов, осознавших его взаимную пользу и необходимость. Общественные отношения должны основываться на личной заинтересованности, добровольном согласии и ответственности каждого участника, но не на принуждении и насилии. Однако объяснить: откуда берется такая «добровольность» и «произвольность» они не берутся. Видимо противоречия человеческой фантазии и могущества Природы остается для них загадкой.
Существует много течений, типов и традиций анархизма. Помимо т.н. «чистого» анархизма, не выходящего за пределы политической мысли, существует анархо-коммунисты, анархо-коллективисты и анархо-синдикалисты, выступающие не только против государственности, но и частной собственности, капитализма и рыночных отношений.
Часть современных анархистов выступает в поддержку капиталистических отношений (анархо-капиталисты). Другие, будучи сторонниками рыночных отношений, отрицают капитализм (мютюэлисты, агористы).
Однако представителей «правого» анархизма – меньшинство. Основная масса анархистов – сторонники левых идей.
Анархисты по-разному организуют свое движение:
- часть (анархо-синдикалисты) создают формальные организации (профсоюзы)
- другие действуют в составе стихийных групп, лишенных внутренней структуры, возникших из личного знакомства.
Часть анархистов отрицает любые виды принуждения и насилия (толстовцы, христианские анархисты), выступая с пацифистских позиций.
Другая часть – сторонники насилия, как инструмента борьбы за свои идеалы. Они находят в социальной революции единственную возможность достижения анархистского идеала вольного общества.
5. Базовые принципы анархизма.
1) Противодействие и сопротивление принудительной власти: ни человек, ни какая бы то ни была общественная организация, не могут навязывать своё мнение, желание и волю другим людям. Люди должны быть свободны от принуждения другими людьми к участию в любой деятельности против их воли. Участие в коллективных действиях должно осуществляться не под внешним давлением, но вследствие осознания человеком своей ответственности перед обществом, частью которого он является.
2) Противодействие и сопротивление иерархии – в любой форме, будь то представительная демократия или авторитарное правление. Отрицание любого авторитаризма и тоталитаризма, при котором люди подвергаются всестороннему контролю и принуждению, а все сферы человеческой жизни стандартизируются до полного единообразия.
3) В обществе должны быть возможны любые ассоциации его членов для удовлетворения любых индивидуальных и общественных потребностей. Социальные структуры создаются свободно непринужденно объединившимися людьми, обладающими равным правом определять будущее – свое и общества. В идеале общество – это свободная ассоциация трудовых коммун на основе общественного самоуправления.
Принудительную власть чиновников сверху нужно заменить произвольной инициативой снизу, когда люди сами, коллективно решают общественные и личные проблемы без ущерба для других членов общества. В решении любых проблем, касающихся общества в целом или отдельной личности, инициатива должна рождаться и двигаться снизу – вверх.
Необходимость экономических или политических масштабных взаимодействий удовлетворяется деятельностью сообществ, основанных на конфедеративных началах с широкими горизонтальными связями. Федералистские организации формируются самоуправляющимися трудовыми коммунами через систему делегирования полномочий с правом немедленного отзыва делегатов, представляющих коллективы. Такие делегаты сами не принимают решений за выдвинувших их людей, но выполняют возложенные на них товарищами обязательства (принцип императивного мандата).
4) В самоуправляющихся трудовых коммунах все равны. Такое равенство означает отсутствие иерархии и любых социальных приоритетов и преимуществ в доступе к общественным фондам потребления, когда любые общественные потребности имеют одинаковые для всех возможности удовлетворения в результате равного доступа ко всем общественным благам.
В самоуправляющихся трудовых коммунах все друг другу братья. Братство подразумевает, всеобщее равенство людей между собой, когда интересы и потребности одних из них не могут быть важнее и/или ценнее интересов и потребностей других.
5) Каждый член самоуправляющихся трудовых коммун имеет возможность максимального развития своей личности, обеспеченную персональным отношением к решению его особых проблем и удовлетворению индивидуальных потребностей.
Членов самоуправляющихся трудовых коммун связывают отношения солидарной взаимопомощи, кооперации и сотрудничества, процветающие в отсутствие конкуренции и соперничества. Коллективный труд, основанный на кооперации усилий и добросовестном разделении труда эффективнее обособленных стараний самых способных и изобретательных одиночек. Коллективное взаимодействие — наиболее экономный и эффективный путь к достижению результата при возможно меньшей затрате усилий.
Коллективизм и кооперация в отношениях участников самоуправляющихся трудовых коммун не отрицают и не противоречат разнообразию общественных, хозяйственных, бытовых и культурных форм их жизни — залогу полноценного существования каждого человека, его здоровья и общественного благополучия. Устойчивая тенденция развития природы и человеческой цивилизации – умножение разнообразия живых форм и процессов. Стандартизация и унификация – производства, быта, форм общественной и культурной жизни вследствие администрирования – отчуждают людей друг от друга, порождают эгоизм, паразитизм, расслоение и раскол общества на враждебные классы и группы. Разнообразие обеспечивает индивидуальный – адресный подход к производству и потреблению. Рост дифференциации и разнообразия форм общественной жизни затрудняет ее недобросовестный контроль и ограничения.
В современной общественной жизни сторонники анархизма находят признаки накопления хаоса и беспорядка, чреватых насилием. В ответ стихийно растет популярность движения за свободное и некоммерческое (бесплатное) распространение разнообразных источников информации – главной ценности и капитала современного общества: находящихся в свободном доступе компьютерных программ, сетевых энциклопедий, социальных сетей, произведений искусства и результатов научных исследований, анархических по своей сути проектов, вроде Freenet.
Росту популярности анархистских идей способствует кризис социального государства и крах авторитарных социалистических идеологий. В этих условиях возрождается анархистское профсоюзное движение. Социал-демократия скомпрометировала себя в качестве альтернативы глобальному капитализму. Рабочие всё более убеждаются в неспособности социал-демократического профсоюзного движения защитить их интересы и обращаются к анархо-синдикализму.
Вместе с тем нельзя не заметить, что все эти замечательные теории и декларации намерений, извергаемые анархистами, за три сотни лет так и не воплотились ни в одной стабильной социальной форме – ни общежития, ни политического движения существующих не в воображении, а в практической жизни.
Какая социальная сила сегодня способна создать протестное политическое движение или организацию, способную ограничить метастазирование паразитизма, поразившее буквально все ткани и органы современного общественного организма, ни угадать, не вычислить пока невозможно. Ввиду грандиозных масштабов общественной трансформации, проникающей в самые укромные уголки социальной структуры.
Однако только не анархизму суждено стать эффективной альтернативой современному оппозиционному движению, уже занявшему достойное место на свалке истории. Особенно после того, как анархисты неоднократно и убедительно продемонстрировали свои блестящие практические «возможности».
6. Выводы.
СУЩНОСТЬ АНАРХИИ, КАК ТЕЧЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ
Современная социальность во всех ее формах есть порождение Животной Стадности с Вожаком во главе и с Рефлексами вместо Законов.
В ходе эволюции общественных отношений на смену власти Вожака приходит власть Родовой Общины в лице самых пожилых, опытных и потому авторитетных ее членов – Родоначальников – умудренных жизнью и исключительно трудоспособных, сообразительных и ответственных, оставивших после себя не менее плодотворное и плодовитое потомство.
Концентрация и рост человеческих сообществ в форме объединения родовых общин в племена вызывает объединение Родоначальников в Советы Старейшин, где опыт и сообразительность суммируются, обеспечивая принятие безошибочных решений. В масштабах племен кровнородственные связи дополняются и усиливаются связями территориальными – соседскими, сообщающими общественности дополнительную прочность, гибкость и адаптивность к неожиданностям непредсказуемой Судьбы.
Возникновение и развитие приватности, как нового импульса развития общественности, обогащает социум не только небывалыми открытиями и достижениями в трудовых отношениях с Природой, но и новшествами в развитии отношений сотрудничества (кооперации) и соперничества (конкуренции) между людьми. Труд, удовлетворяющий растущие потребности становится все более разнообразным и сложным – и по числу составляющих его операций, и по числу и функциям участников, требуя специальных усилий для его умелой и успешной организации.
Небывалое богатство хозяйственной деятельности в свою очередь порождает стихию новых общественных отношений, чреватых конфликтами, недоразумениями и обидами, возбуждающими и плодящими агрессию, расшатывающую общество изнутри и угрожающую его целостности и жизнеспособности. Внутренняя конфликтность дополняется и осложняется внешними антагонизмами, где главным залогом устойчивости и выживаемости перед лицом соперника и врага становится внутренняя сплоченность и единство, никогда не возникающие стихийно, но всегда, как результат совместных организованных усилий. Так на первый план среди разнообразных видов специальной человеческой деятельности выступает профессия администратора – организатора усилий и возможностей многих ради целенаправленного достижения общезначимого и судьбоносного результата. Те сообщества, где носители профессии администрирования способны превратить ее в искусство, имеют наибольшие шансы на выживание и дальнейшее развитие. Накопление административного опыта, его осмысление в форме законов человечьего общежития приближает возникновение новой формы социальности – «государственность». Так появляется новый инструмент управления человеческим обществом и источник власти – «государство».
Как всякий прочий инструмент, государство имеет свои особые функции, ограниченные и обусловленные качеством его самого, и опытом и мастерством манипуляторов инструментом - чиновников. Само по себе качество государства не терпит и не нуждается в нравственных оценках, типа «хорошо» - «плохо». Как всякий инструмент государство может приносить и пользу, и вред – в зависимости от того, у кого в руках руль власти. Так «веревка» может стать источником жизни, связывая конструкции жилища, позволяя доставать ведро из колодца, управлять парусами, привязывать корабль к берегу…. А может быть использована для казни через повешение. В любом случае похвалы либо проклятия в ее адрес – верх нелепости. Если не глупости.
С этой точки зрения все претензии анархистов к государству и власти, как таковым, в принципе – не имеют смысла, являясь признаками, если не психиатрии, то, как минимум – слабоумия и неопытности, свойственных молодости или политической незрелости, неспособной к элементарному логическому анализу.
ДИАЛЕКТИКА АНАРХИИ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА.
Анархия, как никакой другой социальный феномен исключительно богата противоречиями – между теорией и практикой и внутри каждой из них. Для анархической мысли – норма, когда ее источники, придерживающиеся диаметрально противоположных мнений, высказывают принципиально несовместимые тезисы и постулаты, при этом, не просто полагая себя «анархистами», но настаивая на том, что именно их концепция единственно соответствует стандартам анархизма – его духу и букве. Не менее парадоксальны и практики анархизма. Все вместе это выглядит не просто диалектично, но скандально – не то на грани психиатрии, не то – ссоры наивных подростков.
Подобные проявления анархической культуры мешают однозначно осмыслить ее с позиций «чистой» социальной науки, не прибегая к помощи медиков – специалистов по слабоумию.
Некоторые исследователи, рискнувшие проникнуть в таинства анархизма, отождествляют анархию с культом тотального безвластия, доведенным до абсолюта. Им трудно понять, что анархия – это не абсолютное безвластие, не тотальное отрицание государственности во всех ее формах и институтах. Это иная – непривычная нашему разуму – власть, слишком непохожая на власть государственную и тем дезориентирующая наивные умы.
Если исследовать политические практики анархизма, мы неминуемо обнаружим там власть – не менее грубую, капризную и подавляющую личность, чем власть государственная. И в области теории ради власти над умами анархисты дерутся за свое понимание и истолкование общественных процессов и идеалов не хуже апологетов государственности. Поэтому на самом деле анархисты власть нисколько не отрицают, но лишь по-своему неравнодушны к ней и очень ценят, уважают и используют. Но делают они это иначе, чем лакеи государственности. Их инаковость – в рефлекторности отношения к власти. Рефлекторности животной – испуганной! И потому теории анархизма – это не более чем панические попытки объяснить и оправдать собственное смятение перед могуществом инстинктивного стадного повиновения воле Вожака - доминанта, диктуемого голосами предков, доносящимися из самых глубин естества, где они прописаны «нотами» хромосом.
Задумайтесь: какое течение анархизма или организация не имели своего Вожака?
Рефлексы – это те же законы, только Природы. И потому это законы неписаные – алфавитом рассудка. В отличие от Законов социальных, опиравшихся:
- в эпоху родоплеменной первобытности на фиксированные в памяти воспитанием привычки и нормы поведения, прозванные «традициями» и «обычаями», а позже
- в эпоху государственную - опиравшихся на законодательство, основанное на умозаключениях, согласно логике политической целесообразности и справедливости, записанное на внешних носителях – скрижалях, глиняных табличках, папирусах, пергаменте, бумаге.
Власть (= Государственность) и Анархия – не какие-то стабильные исторические состояния социальности, эволюционирующей из прошлого в будущее. Это две крайние «точки», два вечных полюса, два противоположно заряженных импульса непреходящей – вечной рефлекторной активности человекообразных, совершающейся во все времена под более или менее толстым слоем разумности, меж которыми раскачивается маятник нашего поведения. И пребывают они в истории социальности параллельно и одновременно, как тенденции, как диалектические начала, как взаимодополнительные противности, зеркально отражающие – и формы и особенности друг друга, и зрелость нашей социальности.
Сегодня весь мир катится и даже, похоже, уже летит в Анархию. Повсюду рушатся устои государственности, не выдерживая натиска жадной и злобной корысти, источаемой психикой размножившихся социальных паразитов и агрессивных бездельников. И причина тому – государство используется не как инструмент социальной стабилизации, а как фомка, как отмычка, как кистень, которыми «джентльмены» с Большой дороги углубляют и усугубляют естественное неравенство человекообразных, которое, на самом деле, Государство призвано нивелировать и амортизировать.
Вы спросите: кем призвано?
А догадайтесь. Вы же умные люди?