Маршал Рокоссовский был одним из немногих, что относился к Георгию Константиновичу достаточно положительно. В 1930 году был подчиненным Константин Константиновича, командуя второй бригадой в 7-й Самарской кавалерийской дивизии.
Именно тогда начальник ему дал характеристику, которая была весьма положительной по ряду параметров, но с одним подвохом. Так за что же Жуков готов был мстить и какой удар оказался самым сокрушительным для Рокоссовского? Читайте до конца, ответ Вас удивит!
Равные шансы
Мало кто знает, что военачальники были одного возраста, разница в возрасте у них была всего три недели. Правда Жуков ушел на фронт на два года позже, чем его будущий наставник.
Более того, изначально Жуков и не думал становиться военным, даже вернулся к семье в село при первой возможности, но в 1918 году его призвали в ряд РККА. А вот Рокоссовский перерывов в военной службе не делал и был одним из первых, кто вступил в ряды Красной армии.
Логичным вследствие этих особенностей было более стремительное продвижение по карьерной лестнице. К 1922 году у Рокоссовского было уже два Ордена Красного Знамени, а его коллега только получил первый. И все же дух соперничества зародился куда позже, и на то были весьма серьезные причины.
Под счастливой звездой
Рокоссовский мог бы быть в куда лучшем положении, но в 1937 году он чудом избежал расстрела. Почти два с половиной года его пытали, шло следствие, но маршала освободили. За это время Жуков уже поднялся по карьерной лестнице.
К лету 1939 года Жуков воевал то в Монголии, отражая нападение японских войск. Вполне возможно, что заслуги за операцию засчитали бы Рокоссовскому, который уже отлично знал местный менталитет и даже сражался в Монголии с китайскими бандами.
Вот только арест дело непредвиденное, и операцию доверили Георгию Константиновичу.
К весне 1940 Жуков уже были генералом армии, потом генерал-майором, командиром 9-го механизированного корпуса, обогнав по званиям своего бывшего начальника. Казалось бы, чего переживать, если нужно радоваться и снисходительно смотреть на неудачника Рокоссовского. Но тут были старые счеты…
Вяземский провал
Проявить себя с лучшей стороны Рокоссовский сумел в начале войны. Даже в очень сложных ситуациях он сохранял хладнокровие, действовал четко. Показал себя отлично сразу в нескольких боях, в том числе и под Смоленском.
Октябрь 1941 года. Под Вязьмой прорыв. Конев передал Рокоссовскому в командование новые части, а в это же время вместо Конева назначили Жукова. Первое, что сделал Георгий Константинович – вызвал Рокоссовского и спросил:
— А теперь скажи, уважаемый командарм, как и почему твоя армия попала в окружение?
Вот только вины Константина Константиновича в этом не было, поскольку он не командовал уже 16-й армией, а вел переданную ему 19-ю армию. Рокоссовский предъявил приказ Конева, который он заблаговременно запросил у прежнего комфронта в письменном виде.
Только благодаря своей дальновидности избежал наказания и отстранения. Он точно знал, что у Жукова на него имеется зуб. За что расскажу позже, но вот только Георгий Константинович решил нанести еще один удар.
Украл Победу
В июне 1944 года Рокоссовский окружил и уничтожил вражескую группировку в Белоруссии, после чего получил звание маршала. Он снова стал вровень с Жуковым. Именно 1-й Белорусский должен был оказаться в столице Рейха.
Только Сталин решил сделать рокировки (сам или подсказали). Конечно, Жуков говорил, что Рокоссовский не обрадуется назначению.
«Мне кажется, – добавляет Жуков, – что после этого разговора между Константином Константиновичем и мною не стало тех теплых товарищеских отношений, которые были между нами долгие годы».
Можно смело сказать, что операцию Рокоссовский провел бы не хуже Жукова. Многие уверены, что Георгий Константинович просто украл Победу у коллеги и это был его финальный удар. Вот только за что он затаил зло.
А всего-то за одно из высказываний в той злополучной характеристике, которая была написана еще в тридцатом году. Что за слова?
«К преподавательской и штабной работе допущен быть не может – органически ее ненавидит». Амбициозный, самоуверенный Георгий Константинович такой критики не смог забыть и в нем проснулся дух соперничества.