Продолжение. Начало здесь⤵️
Кем быть, не знала. Учителя посоветовали: «Иди в пединститут, у тебя с детьми хорошо получается». Смешно, но вступительное сочинение по «Мертвым душам» я практически провалила. Выдала первое предложение: «Роман Гоголя произвел в обществе эффект разорвавшейся бомбы» -- и впала в ступор. Еле наскребла на трояк, но все же поступила. Училась прилежно, отличницей была. Как-то перед лекцией объявили: «Передаче «Спокойной ночи, малыши!» нужны сценаристы. Дерзайте!» «Да! Да!» -- хором откликнулся весь курс, а написали лишь двое. И -- о чудо! -- моя работа понравилась, заказали еще. Прихожу однажды на съемки в гигантский павильон телецентра Останкино, где оборудована «комната Хрюши». Легендарная актриса Наталья Державина, уже немолодая полная женщина, как раз пытается пристроиться за диваном, чтобы Хрюша на ее руке выглянул из-за подушек. Увидев меня, она спросила: «А это кто?» И вдруг слышу голос в микрофон: «Это автор». Я замерла. Обалденное состояние -- тебя воспринимают всерьез! Очень правильный вектор -- когда не ты о себе, а другие о тебе говорят -- автор. Ведь кто я была? Да никто -- студентка-дипломница. В результате для «Спокушек» я сочиняла два года.
Как-то в Останкино меня представили Сергею Иванову -- сценаристу классного мультика «Падал прошлогодний снег». А он возьми да и скажи: «Пишешь? Так иди к нам в литинститут учиться!» В то время я готовилась к защите диплома, честно собираясь стать учителем. Но на всякий случай спросила: «А что для этого надо?» «Сдать творческую работу. Только осталось всего два дня». Я завелась. За ночь все было готово. Выбрала отделение драматургии. Через месяц получила письмо: «Вы прошли конкурс».
Сгоряча поступила на дневной, а там одни семнадцатилетние. И все они «гении»: пишут с пеленок, понимают про литературу и про жизнь все. Сплошные амбиции, а я обычный человек. В свою песочницу они меня не приняли, началась конфронтация. В переводе на заочный отказали. Жду в приемной ректора -- известного писателя Сергея Есина. «Чего сидишь?» -- спросил он. «Документы забираю». -- «Пиши объяснительную». Начала: «Я забираю документы, потому что… Пункт первый». Исписала два листа. Ректор взглянул, усмехнулся и сказал секретарю: «Что ж, писать умеет. Переводите на заочный!» Я обалдела.
Есин славился тяжелым характером, принципиальностью, но иногда вдруг выхватывал взглядом кого-то из студентов, и было тому счастье. На этот раз повезло мне.
Увидела заочников -- свои! Взрослые люди, половина кандидатов и докторов наук, которые пришли за вторым высшим. Счастлива, что попала в круг фанатичных драматургов. Ведь я и сама по мироощущению дра-ма-тург. Ведь у меня вышли «Фиксики». Несколько серий в большом мультсериале. Это прорыв! (Смеется).
Как-то в редакции газеты «Пионерская правда», где мне тоже довелось поработать, меня познакомили с седым бородатым человеком: «Лена, это Кир Булычев». Известнейший писатель-фантаст! Кто в детстве не смотрел фильмы по его романам «Через тернии -- к звездам», «Гостья из будущего», «Тайна третьей планеты»! Он дружил с «Пионеркой» и часто отдавал в газету свои новые повести. Вскоре мне поручили взять у него интервью. Игорь Всеволодович Можейко (Кир Булычев -- его псевдоним) оказался очень добрым и легким в общении человеком. Предпочитал, чтобы даже молодые звали его просто Игорем и на «ты». При этом невероятным интеллектом и парадоксальностью мышления сражал наповал. С ним было безумно интересно. Однажды я рассказала ему историю нашей семьи.
Еще до революции моя прабабка жила в деревне Вязовня Калужской губернии. Ходили слухи, будто она колдунья, из-за этого и муж от нее ушел. Рядом с ее домом стояла избушка ведьмы-цыганки. Поговаривали, что это она свой дар передала прабабке, а та уже -- своей дочери, нашей бабке. Мы с сестрой маленькими ее ужасно боялись. Она взглядом могла затушить свечу или заставить собаку замолчать и пятиться. Сама была очень нелюдимой, но ночами часто бродила по дому, что-то бормоча. Было страшно-престрашно. От ужаса мы спать не могли, сидели, обнявшись, и дрожали. Родители опасались, как бы дар ворожбы, который в семье считали проклятьем, не перешел к кому-то из нас. Но, кажется, пронесло. Выслушав меня, Булычев подытожил: «Тебе надо написать об этом книжку. У тебя получится, ты же талантлива!» Он был первым, кто сказал это.
А потом у него возникла идея, чтобы мы написали что-нибудь вместе. Как Ильф и Петров. Начали, но все время спорили -- о героях, о сюжете. Так и не получилось. Просто психологически я не смогла работать с мастером на равных. Но дружить мы продолжали. Сплетничали, будто у нас не только творческие отношения. Особенно после того, как он попытался пристроить мои рукописи в несколько издательств. Я была против! Ясно же: если мужчина с именем продвигает молодую девушку, все заранее сочтут, что за этим стоит что-то личное, а девушка, конечно, бездарна. Везде отказали, он даже не смог надавить. Но потом я сама вышла на издательство «ЭКСМО». Там как раз запускалась серия страшилок. Я была в командировке в Питере, когда раздался звонок: «Вашу рукопись приняли». С воплями радости я носилась вокруг Александрийского столпа. Как он только не упал от изумления!
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай:
МАРИЯ СПЕРАНСКАЯ, Москва, специально для «Лилит» (с)