Писатель из Лондона Владимир Видеманн о ситуации в Судане, предстоящих выборах в Америке и о том, почему Макрон так заинтересован в Китае
— Владимир, в западной прессе появились сообщения, что Путин чуть ли не открыл второй фронт в Судане. Там так некоторые интерпретируют нынешнее вооруженное противостояние. Опять пишут о причастности к этим событиям ЧВК «Вагнер». Можете объяснить, что там все-таки происходит, и каким боком к этим процессам Россия, если она там участвует?
— Африка — сложный континент, и Судан тоже сложная страна. Судан — это микро-Африка в своей внутренней конфликтности и в своем внутреннем разнообразии.
Прежде всего, в двух словах об Африке. Речь о том, что за Африку сейчас как бы конкурируют три полюса: с одной стороны, традиционно Запад (бывшие колонизаторы), Россия и Китай.
Причем самые хорошие козыри сейчас у Китая с точки зрения финансовой поддержки, с точки зрения разработки инфраструктуры и так далее. Китайцы активно Африку осваивают.
Запад Африку теряет. Прежде всего, в лице Франции, которая управляла большей частью Северной Африки, а сейчас эти страны разругались с Макроном.
А Россия — это новая сила, которая тоже продвигает свои интересы.
— Хорошо. Что в таком случае происходит в Судане?
— В Судане президент, свергнутый несколько лет назад, Омар аль-Башир, был человеком, близким к исламским радикалам. Запад его очень не любил, он организовал переворот.
Башир хотел поспособствовать строительству российской военной базы на Красном море. Видимо, это был и политический, и коммерческий проект.
Этого парня свергли и к власти пришли, — чтобы не загружать читателей арабскими именами, министр обороны и руководитель Национальной гвардии, — два силовика.
Они вместе пришли к власти. И потом между ними тоже начались разборки, что и продолжается сейчас.
Но кто стоит за чьей спиной, это вопрос сложный, потому что, с одной стороны, в Судане, естественно, присутствуют и китайцы, а с другой — говорят, что там и «вагнеровцы» участвуют в золотом бизнесе (в Судане добывается золото).
Потом якобы «вагнеровцы» везут это золото в Центральноафриканскую республику по суше, а оттуда уже отправляют дальше.
Естественно, там и Запад присутствует.
Оба эти новых лидера, которые сейчас между собой сцепились, — министр обороны и, условно, начальник национальной гвардии, — они тоже постоянно меняют стороны, то есть они действуют исходя из того, что выгодно. Поэтому нельзя однозначно кого-то из них назвать союзником Москвы, а другого нет. Там ситуация более сложная.
То же самое и с «вагнеровцами»: они как бы делают деньги, но мы не забываем, что это частная компания, у них частные интересы.
Мне кажется, «Вагнер» как частная компания может преследовать любые интересы, и не обязательно эти интересы совпадают с государственными интересами, скажем, Кремля, а могут преследовать и некие частные цели. Сейчас Пригожин многими критикуется за то, что он преследует какие-то свои личные цели.
В Судане мы видим то же самое. Есть разные стороны, есть разные частные военные структуры. Там, видимо, и какие-нибудь западные ЧВК присутствуют, и те же китайцы, там много китайцев, они охраняют свои предприятия.
Те же золотодобывающие шахты и другие, даже китайская военная база присутствует в Джибути (это на берегу Красного моря маленькое государство), и там же присутствует американская военная база. То есть даже на территории одного государства сразу китайцы и американцы.
Западная пресса считает (скажем так, консолидированное западное мнение), что через «Вагнер» Россия хочет организовать в Африке некий новый континентальный антизападный блок, который был бы выгоден, естественно, России с Китаем и выступал бы против западных интересов.
Надо сказать, что в той же Африке — в Северной Африке — находятся урановые залежи, откуда Франция получает урановое топливо для своих атомных электростанций, а Франция наиболее зависимая от атомной энергетики страна. Она снабжает электричеством ту же Германию в значительной степени. Казалось бы, логично.
Но при этом существует конфликт, скрытый до сих пор, между русскими и китайцами в той же Африке. В частности, «вагнеровцев» обвиняли в том, что они якобы периодически убивают китайцев или отжимают у них что-то и создают сложные «условия труда». Так пишут в западной прессе.
Получается, из материалов западной прессы, что за золото уже и русские, и китайцы тоже начинают в Африке воевать, но насколько все это правда?
Это пишут разные источники, которые могут быть ангажированными. Могут быть просто вбросы, могут быть какие-то операции под чужим флагом, и разобраться в этом сложно.
Тем временем из Хартума — столицы Судана — началась эвакуация иностранных граждан. В частности, британцы своих эвакуировали, немцы своих эвакуировали. Я не знаю, насколько много там находится русских.
Во всяком случае, конфликт в Судане идет по нарастающей.
— Чем он закончится?
— Может, новым расколом страны, а мы помним, что Судан уже и так раскололся на Северный и Южный несколько лет назад. Что это будет теперь? Видимо, тоже какая-то гноящаяся рана типа Конго. Ни конца ни края пока что всему этому не видно.
— Американский госдепартамент против инициативы Макрона, чтобы Китай стал посредником в урегулировании конфликта между Россией и Украиной. Для чего все-таки Китай нужен Макрону? Это действительно строительство Европейской империи, независимой от США, в которой Франция — лидер, или что-то другое?
— Тут тоже существует несколько аспектов. Возьмем в качестве примера американские выборы, так называемые primaries, когда кандидаты от одной партии начинают между собой борьбу за лидерство, чтобы потом в статус кандидата в президенты попасть. И начинается некий кастинг или, я бы это назвал, краш-тест.
Они выступают (у них как бы одна партия, но у них разные программы, одна немножко отличается от другой) и смотрят, как люди голосуют. И в соответствии с этим они корректируют общепартийную повестку. Таким образом, они как бы высчитывают общественное мнение и потом на это начинают ставить.
Так и в политике: Франция является интегральной частью Запада, хотя у нее тоже существуют свои интересы, в том числе в Тихом и Индийском океане — там есть французские колонии.
Плюс еще в национальном сознании присутствует имперская повестка: «Великая Франция, французская культура, франкофонный мир». Это все имеет значение.
Поэтому, с одной стороны, Макрон хочет усилиться как национальный лидер. Он не популярен во Франции по внутренней повестке, поэтому внешний трек — это для него как спасательный круг, может быть. Соответственно, он активизирует все эти геополитические вещи. Это одна сторона.
С другой стороны, Китай с Францией заключили договоры по атомной энергетике. Как я уже говорил, Франция ядерная держава не только с точки зрения оружия, но и с точки зрения энергогенерации. Видимо, это тоже выгодно.
И плюс еще к этому Франция позиционирует себя традиционно как относительно независимая держава: «В Европе у нас особый голос, мы не англосаксы, у нас своя независимая политика». Это с одной стороны.
Но с другой стороны, есть попытка большой западной коалиции провести кастинг разных кандидатов и посмотреть, чья повестка лучше пойдет.
Тем более сейчас неизвестно, чем это глобальное противостояние с Россией закончится.
Макрон пытается продвигать свою повестку. Его, с одной стороны, формально критикуют, но, с другой стороны, видимо, есть некое понимание, что Франция, когда дойдет уже до открытых боев, вряд ли будет собственную линию гнуть.
В этом смысле идет тоже сложная игра, Макрон пытается на себя одеяло перетянуть, выступить и другом Китая, и миротворцем. Он и с Путиным пытался договориться. То есть он спасает свой собственный политический имидж.
Но мы же помним, что Макрон — это «менеджер ротшильдского банка», поэтому его глубинная повестка совсем другая.
В этом смысле мы наблюдаем такую «нанайскую борьбу», как я бы сказал, которая может быть использована разными участниками в своих интересах.
— В преддверии президентских выборов в Америке вновь всплыло имя Кеннеди. Якобы Роберт Кеннеди — младший станет основным кандидатом от Демократической партии вместо престарелого Байдена. Это, мол, поможет демократам победить Трампа. Так ли это?
— Я думаю, как раз демократы его и выставили. Он сам тоже является членом Демократической партии.
Сейчас этот племянник Джона Кеннеди Роберт Кеннеди — младший выступает от Демократической партии, с одной стороны, но с другой стороны, его повестка совершенно другая: он позиционирует себя как антиглобалист, цель которого разорвать смычку между корпорациями и политической администрацией.
Это то самое, против чего выступает Трамп. Абсолютно та же самая история, только озвученная демократами.
С другой стороны, Кеннеди так же, как и Байден, католик, у него большая поддержка ирландской общины Америки. В этом смысле, если выдвинется Кеннеди, есть надежда, что весь электорат Байдена, этот ирландский католический электорат, тоже поддержит его.
Кроме того, выдвигается некая альтернативная программа: мы против коррупции, мы за все хорошее против всего плохого — как и Трамп, и получается, с моей точки зрения, это «глубинное государство» (кто там управляет, сие нам неведомо) выдвигает, вбрасывает разных кандидатов.
Тут и Байден, и Кеннеди, с одной стороны. С другой стороны, мы видим и Трампа, и более молодого Десантиса во Флориде, тоже кастинг некий.
Я не думаю, что Кеннеди принципиально кому-то опасен и что-то сможет принципиально изменить. У него повестка совершенно прозрачная.
— Китайский посол во Франции признал Крым российским. Раньше официальные лица Китая избегали делать подобные заявления. Что это было?
— В этом случае я вижу несколько составляющих. С одной стороны, Макрон только что был в Китае, они вроде удачные сделки подписали, чуть ли не союзниками стали, с другой стороны, китайский посол во Франции вызвал на себя такой гнев за счет того, что он поставил под вопрос суверенитет постсоветских государств, с другой стороны, он против аналогии Тайваня с Украиной.
Здесь тоже идет чисто политическая, дипломатическая интрига. С точки зрения проблематики самого Тайваня и интересов Пекина, понятно, что Пекин продвигает повестку единого Китая. Но и Тайвань продвигает повестку единого Китая.
Китайский посол, с одной стороны, продвигает повестку единого Китая, ставя при этом под вопрос суверенитет постсоветских государств. Но тут та же самая история, получается, те же яйца, как говорят, только в профиль.
Более того, если поставить под вопрос суверенитет постсоветских государств, можно поставить под вопрос и суверенитет постюгославских государств, потому что тоже не было никаких договоров специальных подписано о суверенитете бывших югославских республик после распада Югославии.
Таким образом, мы тут видим дипломатическую интригу, которая построена именно на политической риторике. Неважно, согласовывал он свое выступление с начальством, не согласовывал, по факту текст его интервью сначала был размещен на сайте посольства Китая во Франции, а потом его убрали с пометкой, что «пост убран автором», то есть решили снять эту историю. Но это уже вышло за пределы дипломатических раутов, и пошла большая дискуссия вокруг этой темы.
Мои пять копеек в эту дискуссию: я бы хотел сказать, не то что я, в принципе, однозначно поддерживаю континентальный Китай или Гоминьдан против Коммунистической партии Китая, я просто хочу сказать, что люди, которые интересуются политикой, которые хотят понять составляющие интриги, должны понимать и историю вопроса тоже, в том числе историю Тайваня.
Как относиться — это другое дело, какие есть предпочтения политические или экономические, но, по сути, эта история с Тайванем очень запутанная.
И тут свои пять копеек, конечно, вставили и сверхдержавы после Второй мировой войны, потому что сначала была признана Китайская республика, то есть Гоминьдан, не коммунистический, чанкайшисты. И Тайвань считался последним оплотом собственно большого Китая, который незаконно захвачен коммунистами.
Есть страны, которые до сих пор сохраняют с Тайванем дипломатические отношения (их очень мало, но они есть, типа Парагвая, еще какие-то острова), с другой стороны, сторонники коммунистического Китая считают, что Тайвань — часть коммунистического Китая исторически. То есть Тайвань часть Большого Китая.
А что такое Большой Китай — это до сих пор вопрос, висящий в воздухе: то ли это Чан Кайши, то ли это Мао Цзэдун, то ли это Гоминьдан, то ли коммунисты. Но и те, и другие являются китайцами.