Это интервью Герой Советского Союза Владимир Николаевич Пчелинцев дал в 1985 году. Интервьюер И. Маринов назвал героя рассказа «Снайпером номер один» не потому, что он был вообще самым первым в этом деле, а потому, что с его именем связано начало широкого снайперского движения в годы Великой Отечественной войны. Сегодня — вторая часть.
... Захват плацдарма у Невской Дубровки — «невского пятачка» — запомнился Владимиру Пчелинцеву особенно: наш десант высадился там в день его рождения 30 августа 1941 года, и там же он принял жестокое боевое крещение.
— Небо начало розоветь тем февральским утром 1942 года, когда я, надев телогрейку, полушубок, валенки (уж больно свирепые стояли морозы), перевалился через бруствер. Не успел и метра отползти, как слева что-то блеснуло. Я мгновенно дернулся в сторону. И тут же ударил выстрел. Как теперь понимаю, блеснул прицел снайперской винтовки фашиста. Это меня спасло — среагировал. Положение мое, однако, было, как говорится, хуже губернаторского. Понял: выслежен, засечен, на мушке. Разведчики с «нейтралки» уже ушли — рассчитывать на их помощь нечего.
Лежу неподвижно, головы не поднять. Начал осторожно погружаться в снег, вгрызаюсь в него, под настом пробиваю коридор. Впереди толстая ель. Двадцать минут полз к ней. Добрался, отломил с величайшей предосторожностью ветку и, чтобы было все натурально, чуть-чуть приподнял на ней ушанку. Сразу же в ней просвистело две дыры. Понял: стреляет мастер. Зато по этим двум выстрелам (может, думал, их двое, фашистских снайперов, тоже ведь неизвестно) удалось примерно определить, откуда за мной охотятся. Я же умышленно не стреляю. Но и в прицел ничего не вижу.
Вдруг из-за валуна — белое облачко: выстрел, потом снова. Первый вывод: враг позицию поменял, выслеживая меня, — значит, она не оборудована, стало быть, мне легче. Второй вывод: снайпер один. Солнце садится, и тут вдруг из-за валуна показалось что-то черное, видно, сапог, часть сапога. И я тут же, сделав поправку, выстрелил. Там все затихло. Но доверять этому нельзя. Помните, я рассказывал, как самому приходилось мертвым прикидываться в критические моменты. И тогда я пополз. По окружности — так, чтобы вражеский снайпер все время от меня находился в центре. Потому что, если жив, волей-неволей голову или руку должен хоть чуть-чуть в мою сторону повести. Когда почти полный круг ополз, убедился — враг мертв, выиграл я дуэль. Принес на позицию его «железный крест», винтовку со снайперским прицелом.
— Это я сейчас так говорю, — продолжает Владимир Николаевич, — «сделал вывод, поправку, определил и т. д.». А тогда в снегу, под вражеским прицелом, казалось, не выдержу: около десяти часов шла наша охота друг за другом. Усталость и напряжение подчас выливались в резкую апатию. Но в последний, решающий миг верх брала любовь к жизни и чувство долга. Ведь поразить гитлеровского снайпера, значило — как минимум! — спасти жизнь многих советских солдат. И этой жизнестойкостью, тем, что на груди моей Звезда Героя, в огромной степени обязан спорту.
...Вскоре после дуэли на «невском пятачке» Пчелинцева вызвал комполка. И рассказал, что, по данным разведки и радиоперехвату, на вражеские позиции прибыл майор из Восточной Пруссии. Специально для обучения борьбе против советских снайперов. Оказалось, противник Пчелинцева и был тем самым «прусским экспертом», которого всполошенные фашисты, безуспешно разыскивали уже два дня. Всего же наш воин 14 (!) раз выходил победителем в дуэлях с гитлеровскими снайперами. Так что сами судите, сколько жизней защитников Родины он спас.
Снайперы особенно остро сознавали цену жизни. Именно они, снайперы. Ведь и, правда, не где-то там, в абстрактном пространстве, а на мушке его винтовки маячили человеческие жизни.
— В начале войны такой был случай, — развивает эту мысль мой собеседник. — Шли мы дозором. На левом берегу Невы двигалась колонна гитлеровцев. Вдруг двое от нее отделяются — и к реке, с котелками. Комбат толкает меня в бок: «Давай!». Дистанция метров 200— 300, в самый раз. Вскинул винтовку, прицелился... Руки внезапно задрожали и тошнотворная вялость взялась откуда-то во всем теле. Ведь человек на мушке, сейчас лишу его жизни. Комбат все понял. Как заорет: «Сопли подбери! Ты, что ли, к ним пришел, ты их землю зоришь! Ты мучаешь детей и матерей, жжешь, насилуешь, измываешься! Стреляй!».
Я нажал курок, гитлеровец ткнулся в урез воды. Второго постигла та же участь. Так я открыл свой боевой счет: 3 сентября — в день, когда войска оккупантов замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Когда я выбрал профессию геологоразведчика, увлекся спортом, стрельбой, когда кончал снайперскую школу, я никогда и в мыслях не мог представить, что мои мишени однажды оживут.
Я знаю: если бы не святая любовь к Родине, если бы не священный долг мужчины и солдата защитить от звериного нашествия нацистов наших женщин, детей, наш край, я никогда бы не смог так беззаветно и принципиально выполнять свой долг снайпера. Почему? Да потому, что фашистский снайпер, например, был всего лишь выдрессированным для убийства манекеном, натренированным для уничтожения людей, подобный пресловутому агенту «007» с «королевским» правом на убийство. Он и защищал-то позорное дело убийц и оккупантов.
Да, мне пришлось преодолеть жестокий психологический барьер. Думаю, как и всем моим товарищам по оружию. Но, уничтожая врага беспощадно, я помогал спасению родной страны от фашистского порабощения. Высокая патриотическая цель — она одухотворяла мою тяжелую работу на фронте.
...«Вы со мной не спорьте, вы со мной не спорьте... В жизни все, как в спорте...». И впрямь спорту Пчелинцев обязан всем. В самом деле, даже подругу на всю жизнь помог ему найти спорт. В Горном институте в Ленинграде он был председателем стрелковой секции. И в порядке комсомольского шефства вел такой же кружок в соседней школе. А там была пионервожатая Маргарита Романова.
Тоненькая такая девочка с длинными косами. Она ходила заниматься в этот кружок. А потом во время войны оказалась вместе с другими сандружинницами в той же части, что и Владимир.
Однажды после боя идет ему навстречу девушка, под плащ-палаткой что-то топорщится. «Это вам», — говорит и вытаскивает настоящую снайперскую винтовку. Оказывается, выпросила у какого-то раненого. А он так мечтал об этом оружии!
Однажды шли они с Ритой по Васильевскому острову, по родным местам, где учились, где познакомились. И Пчелинцев предложил: «Давай поженимся, пусть это будет знаком того, что мы с тобой еще долго намерены жить». Зашли в загс Свердловского района. Там две очереди: одна короткая, другая длинная. Стали в длинную. Подошли к столу, их спрашивают: «Кого хороните, на кого справку?». Они опрометью в короткую очередь. Там и зарегистрировались. Это было 24 марта 1942 года. Так Маргарита Павловна стала носить фамилию Пчелинцева. Орден Отечественной войны II степени был вручен ей за то, что в районе Невской Дубровки она вынесла с поля боя 71 раненого.
Пчелинцев по натуре лидер. Не главарь, не вожак, а подлинный лидер — человек, который ведет вперед других, стремясь личные достижения сделать достоянием общим. Вот почему Пчелинцев, уже приобретший опыт снайпера, выступил 11 ноября 1941 года по Ленинградскому радио, потом обратился с открытым письмом через газету «На страже Родины» к Ивану Вежливцеву, тоже снайперу, воевавшему у Шлиссельбурга. Тогда же на Ленинградском фронте, в районе Пулкова, отличились меткой стрельбой по врагу Феодосий Смолячков, Петр Голиченко, Степан Лоскутов. Пчелинцев выступил инициатором за развертывание снайперского движения, подготовку снайперов и истребителей. Уже в декабре он открыл на фронте снайперскую школу. Это движение, начавшееся на Ленинградском фронте, охватило другие армии и фронты, в него включились артиллеристы, летчики, истребители танков.
Военный совет Ленинградского фронта приказом от 6 февраля 1942 года присвоил Владимиру Пчелинцеву за личный боевой счет (сначала число уничтоженных оккупантов равнялось 36, потом 152 и в конце концов — 456) и ценнейшую инициативу звание Героя Советского Союза. Из 10 награжденных тогда Золотой Звездой пятеро были снайперами. Руководитель ленинградских большевиков в те годы А. А. Жданов назвал Пчелинцева и других снайперов «стахановцами фронта».
Но уже в июле 1942 года Владимир Николаевич был отозван в Москву, в Центральную снайперскую школу в качестве преподавателя огневой подготовки...
И. МАРИНОВ (1985)