Спустя несколько дней пути впереди завиднелся раскинувшийся город Итаф - столица Ипсилона. И если Мифис казался Тельзе тогда огромным, то сейчас он померк на фоне громадной столицы, бурлящей как растревоженный муравейник.
Приземистые округлые башни и толстые стены из пыльно-бурого камня придавали ему грозный вид неприступной крепости в окружении изгиба реки. Туман, спускающийся с окружающих холмов, поросших березняком, окутал все вокруг пуховым одеялом, но не смел проникнуть сквозь городские стены. Утро ещё только занималось, но до слуха доносились крики людей, река из повозок вперемешку с путниками, втекала в главные западные ворота. На лугах вокруг столицы множились шатры. Они предназначались для рекрутов, как объяснил Тельзе Садак. Новобранцы тоже уже не спали. Стройными рядами выстроились они на открытом поле, внимая крикам командиров. И если в Мифисе война казалось чем-то далеким, то здесь боевой дух воинов улавливался даже в воздухе.
— Нас отправят с каким-то из этих отрядов? - уточнила девочка, разглядывая копошащихся мужчин, что перешли уже к утренним тренировкам.
— Да, вероятнее всего, - кивнул лекарь, — регулярной армии требуется подкрепление на востоке. Как раз кто-то из этих молодцов и пойдёт туда. А мы с ними.
— Я думала, уже всех, кого можно, призвали, - Тельза невольно вспомнила о братьях, и в груди потяжелело.
— Теперь призывают мужей всех возрастов. Денег у народа нет, детей кормить нечем. Вот родители и отправляют ещё юнцов в армию. Тут им и еда, и одежда, - грустно пояснил мужчина девочке. — А этим соплякам и остаётся молиться Пяти Богам, чтобы оставаться как можно дальше от фронта.
— Почему тогда ты решил ехать прямиком туда, на восток? Это ведь опасно, а лекарь везде найдёт работу.
Девочка внимательно заглянула в осунувшееся от долгой поездки строгое лицо мужчины с темными глазами. На лбу его проступили морщины, как следы от потрясений прошлого. Он долго молчал и Тельза уже решила, что не получит ответа. Но Садак нарушил собственное молчание:
— Кто ещё, если не мы, поможет этим детям вернуться живыми?
За словами мужчины крылась какая-то боль, недоговорённость. Девочка грустно улыбнулась лекарю и коснулась запястья, чтобы тот ощутил поддержку.
Голова Тельзы закружилась, потемнело перед глазами и дышать стало тяжело и больно. Замелькали картинки. Она разглядела огонь, пожар, охвативший город, и Садака, бегущего прочь, с парнишкой на руках. Бездыханное тело неестественно бледного ребёнка безвольно повисло в крепких руках мужчины, по лицу которого текли слезы, смешанные с грязью и кровью.
— Я не дам тебе умереть, - прошептал Садак...
Тельза захрипела и если бы не лекарь, успевший её поймать, упала с телеги.
— Тельза? Что случилось? Тебе плохо?
Девочка и сама не понимала, что это было. Что такое она увидела? Она слышала громкий стук сердца и тяжелое дыхание, с хрипами вылетающее из её открытого рта.
— Да..., - неуверенно ответила, — голова закружилась. Я плохо спала, - соврала она.
— Выпей укрепляющий настой, день долгий, и поспать толком не удастся, - продолжая следить за Тельзой, наставлял лекарь.
Девочка кивнула и перебралась с козел в телегу, усевшись на дно. Сознание все ещё плавало, а мысли разлетались и жужжали как встревоженный рой пчёл.
«Кто этот мальчик?», «Что такое я видела?», «Почему я это видела?» - кружились в голове вопросы, на которые девочка не знала ответа. Ей стало страшно, если она расскажет никто ей не поверит. Примут за душевнобольную, прогонят, и она снова останется одна.
Около часа простояли они у въезда в город. Солнце к тому времени разогнало туман и ярко засияло над столицей.
Когда они наконец-то пробились в ворота, и колеса повозки застучали по брусчатке, все выдохнули.
— Заедем в таверну, - распорядился лекарь, - нам всем не помешает сытный завтрак и тёплая кадка воды. А после двинемся по делам.
Уютное заведение с раскрашенными красками окнами встретило весёлым гомоном. Лекарь оплатил принесённые подавальщицей глиняные горшочки с пряным мясом и картофелем, договорился насчёт комнаты, где все смогут смыть дорожную пыль и отдохнуть.
От вкусной еды и общей доброжелательной атмосферы, царящей в таверне, настроение у всех заметно улучшилось. Лисария то и дело заливалась звонким хохотом над комментариями Зайры. Садак шикал на них, но и сам не скрывал улыбки.
— Уважаемые, вода согрелась, извольте пройти в комнаты, - подошла к ним подавальщица.
— Спасибо, идём.
Садик вручил девушке пол далла - монетку в форме трапеции.
Пока в смежной комнате Зайра, которой по честной жеребьевке выдалось мыться первой, плескалась и натиралась мыль-травой, Тельза с остальными развалились на койках. Снаружи в окно залетали голоса прохожих, шум подков по мощеным дорогам и грохот телег.
Это все так отличалось от их тихого поселения, где росла девочка. Где с утра до ночи были слышны переклички птиц, шум высоких сосен. А воздух казался упоительно свежим. Не как здесь - пыльным и спертым.
— Тельза, а ты откуда? - вдруг спросила Лиса. Девочка вздрогнула от того, что воспоминания совпали с вопросом помощницы, распутывающей пальцами локоны цвета стали.
— С запада. Из Дара, - сухо ответила Тельза. Она не могла соврать людям, что спасли её и так тепло приняли, но говорить на эту тему было все ещё больно.
— О! - воскликнула Лиса. — А мы были там проездом лет семь назад. Выступали на ярмарке. Красивое название, и место чудесное, вокруг природа, тишина-красота. Я бы побывала там ещё раз. Почему ты не хочешь вернуться туда? - помощница даже привстала на локте, чтобы заглянуть в лицо Тельзы.
— Потому что его больше нет, - ответила Тельза и отвернулась к стене. Лиса открыла рот, но под взглядом Садака так ничего и не сказала. Девочка с облегчением вздохнула, когда наступила её очередь мыться. Горячая вода приятно расслабляла тело, дарила внутренний покой и безмятежность. Хотелось растянуть эти минуты неги как можно дальше.
После купания жизнь уже не казалась такой серой и ужасной. «Все образуется», - подумала Тельза, — «главное, что я не одна».
Когда все намылись, отдохнули и высохли, Садак направился к центру рекрутов, что был поблизости от главной крепости города. Зайре поручили докупить ингредиентов для микстур и настоев, а Лиса с Тельзой отправились на главный рынок раздобыть провизии и одежды в дорогу.
Жаркое солнце, присущее летнему месяцу лаирн, уже стояло высоко. Камень дорог плавился под яркими лучами, слепя шлифованной тысячами ног поверхностью. Тельза невольно жмурилась и щурилась, стараясь не упустить из виду Лису, пробивающую им дорогу в толпе между торговыми рядами. Товары на любой вкус и кошелёк заманчиво сверкали с ярких прилавков. И будь у девушек такая возможность, они бы, бросив все дела, принялись перебирать диковинки и любоваться.
Вместо этого, протолкнувшись, Лиса и Тельза, вышли в ряды бакалеи. Здесь народу и шума было втрое больше. Толчея девочке не нравилась, все норовили толкнуть локтем или отдавить ногу, а уж о карманниках и речи не шло - только глаз да глаз за кошелём.
Прежде чем список покупок подошёл к концу - с неё сошло пять потов. Духота, давка и вопли нервировали, дезориентировали и раздражали. В один момент кто-то обронил бочку со смердящей рыбой на дорогу прямо у ног девочки. От запаха стало тошно. Кто-то толкнул Тельзу, оттащил от ручьев рассола, но лучше не стало. Девочку страшно мутило и в итоге вырвало. Народ рядом начал бранить её, выталкивая от своих прилавков подальше. Вся эта кутерьма привела к тому, что Тельза окончательно потерялась и растерялась. Она поспешила скрыться от разъярённой толпы.
Когда людей вокруг стало чуть меньше, а крики стихли за спиной, девочка огляделось. Конечно, Лисы рядом не оказалось. Тельза неспешо побрела по узким улочкам, направляясь на восток города, где стояла таверна, в которой Садак снял им комнаты и там же они договорились встретиться перед ужином.
Тельза сновала по одинаковым переулочкам пока не вышла из арки на открытую площадь со старым, покрытым мхом, фонтаном в виде шестиугольника. Прохладная вода заманчиво искрилась на солнце, и девочка с огромным удовольствием умылась водой, окончательно приходя в себя.
Посреди площади на шестиугольном постаменте, исполняющем роль лестницы, стоял храм Пяти Богов. Гладкая округлая башня с высокими стрельчатыми окнами высилась над всеми соседними зданиями. Пять статуй, изображающие Богов, стояли на карнизах крыши, снисходительно взирая на идущих внизу людей.
Тельза повинуясь какому-то внутреннему голосу вошла внутрь храма. Гулкие шаги показались особенно громкими в этом пустынном зале с алтарем Пяти по центру. Свечи колыхнулись от сквозняка закрывающейся двери, он же подтолкнул девочку в спину, вынуждая сделать ещё несколько шагов вглубь.
Тельза подошла к столбу, испещрённому рунами. У подножия каждой из сторон многогранной колоны лежали подношения каждому богу.
— Это самый древний храм Пяти Богов на всем Ипсилоне, - раздалось из сумрака помещения, и к Тельзе вышел храмовник, облачённый в рясу небесного цвета со стальной нитью вышивки. — И построился он вокруг этого алтаря. Надписи нанесли сами Боги. Жаль, что их язык нами забыт...
Девочка вгляделась в увитый ажурными символами столб. Каждая из пяти граней с нечитаемыми письменами слегка сверкала. А шестая, обращённая к стене противной от входа, была пустой и нервной. Будто кто-то намеренно сколол с неё текст. Тельза осторожно коснулась поцарапанной и избитой поверхности. Холодная грубая поверхность слегка мерцала. Внезапно девочка ощутила в руку легкий толчок, исходивший от алтаря и дошедший до самого сердца. Она так и замерла, размышляя, почудилось ей всё это или произошло на самом деле. Прочистив вмиг пересохшее горло, Тельза посмотрела на храмовника. Тот с невозмутимым спокойствием наблюдал за девочкой. Она заглянула в его светлые глаза, усталое доброе лицо. Вот кто не испытывал тревог, не сжирал себя изнутри горестями и чёрными мыслями. Не видел в людях внешних уродств - будь Тельза ещё безобразнее, будь грязной и пропахшей тяжким трудом, она уверенна, он смотрел бы на неё также.
— Почему одна из граней алтаря пустая? - тихо, чтобы не нарушить покой храма, спросила девочка. На миг свечи дрогнули и стало чуть темнее. Храмовник от вопроса распрямился, лицо его утратила мягкие черты.
— Поведать то могут лишь Боги, - ответил он холодно. — Но, если действительно хочешь узнать, тебе дадут подсказку.
Тельза немного смутилась странной речи мужчины и его, ставшим колючим, взгляда.
— Я, пожалуй, пойду, - робко ответила она, медленно отступая к выходу. Девочка развернулась и быстро зашагала к дверям. К счастью, она не слышала шагов за спиной - храмовник не пошёл за ней. Её рука уже потянулась к спасительной ручке, Тельза хотела поскорее убраться из храма, стереть странные ощущения и забыть этот колкий взгляд.
Плеча коснулась рука, и даже через ткань платья она ощутила холод ладони. Этот храмовник догнал её таки, причём абсолютно бесшумно, отчего Тельзе стало ещё более тревожно.
— Почитай, возможно, часть ответов здесь, - надломлено, с трудом, почти прошептал мужчина сунув в руки девочки потрепанную книжку.
— Да не нужны мне ответы... - закончила Тельза уже стоя снаружи у закрытой у самого носа двери. Она дернула ручку, чтобы вернуть книгу, но ты не поддалась.
Переведя взгляд на руки, Тельза увидела потрёпанный томик, заключенный в вышарканную кожу с тиснением: «Сказания о Богах». Мать в своё время с завидной регулярностью заставляла девочку читать подобные книги, и она засомневалась, что откроет в этой для себя нечто новое. Ещё раз безрезультатно дёрнув ручку, Тельза сунула в дорожную сумку книгу и поспешила к таверне. Солнце уже клонилось к горизонту.
«Сколько же я проторчала в этом храме?» - посмотрела она ещё раз на высившуюся сзади над всеми зданиями башню. Тряхнув головой, чтобы отогнать мысли, девочка ускорила шаг. Уже на подходе Тельза завидела встревоженную Лису, накручивающую волосы на пальцы и вертящую головой во все стороны.
— Лиса! - крикнула девочка.
Девушка мгновенно повернула голову на звук, словно его то и ждала. Как маленький ураган подлетела она к Тельзе и с силой сжала, впечатывается ту в пышную грудь.
— Хвала Богам! Я так перепугалась! Садак бы мне не простил, если бы ты пропала!
— Там было много народу и душно. Мне стало плохо, а потом я потерялась. Прости, - виновато улыбнулась Тельза.
— Главное, все обошлось. Только, - она волнительно зашептала, - не рассказывай ничего, ладно? А то и так меня непутевой считают.
Девочка сама бы не стала говорить о случившемся, даже без просьб помощницы. Но её порадовало, что и та собирается молчать. Получив утвердительный кивок от Тельзы, Лиса выдохнула и направилась ко входу в таверну, что-то радостно напевая под нос.
след.