(Азбелев С. Н. Русский народный эпос. Заключительная часть)
Первые дошедшие до нас записи былин сделаны в XVII столетии. Во многих случаях это еще записи-пересказы, передававшие содержание былины, но не фиксировавшие с полной точностью ее текст. Более совершенные записи относятся к XVIII веку. От этого времени сохранился знаменитый сборник Кирши Данилова: здесь среди прочих фольклорных произведений записано довольно точно (впервые с нотами) около двадцати былин, которые пел, очевидно, сам составитель сборника. Широкий интерес ученых к записыванию былин пробудился после того, как в 60-х годах XIX века политический ссыльный П. Н. Рыбников открыл богатую эпическую традицию в тогдашней Олонецкой губернии (вокруг Онежского озера) и привез оттуда в Петербург много своих записей превосходных былин. около десяти лет спустя по его следам отправился видный русский славист А. Ф. Гильфердинг, записавший на более обширной территории и более точно свыше трехсот вариантов многих былин.
В конце XIX — начале XX века высококвалифицированные фольклористы А. Д. Григорьев, А. В. Марков и Н. Е. Ончуков объехали огромные пространства Русского Севера и произвели около семисот записей на берегах Белого моря, по рекам Пинеге, Кулою, Мезени, Печоре (ранее были записи и в некоторых других местах). Интенсивное записывание в 20-е и 30-е годы XX века велось там же рядом советских ученых, среди которых особенно много сделала А. М. Астахова, а также братья Б. М. и Ю. М. Соколовы, которые начали свою собирательскую деятельность еще до Октябрьской революции. Работа вновь развернулась в 1950-е — 1970-е годы XX века, главным образом, силами преподавателей и студентов Московского университета. Но это была уже фиксация затухания былинной традиции и исчезновения былин из живого исполнения.
В Сибири былины записывали в XIX и в XX веках. Ценные записи на Алтае сделал в середине XIX века местный краевед С. И. Гуляев. Другие собиратели нашли былины в Прибайкалье, в нижнем течении Колымы и Индигирки и еще в некоторых местностях — там, куда русские переселенцы прибыли еще в XVII веке с Европейского Севера. Особые песни, близкие былинам по содержанию, обнаружились у казаков Дона, нижней Волги, нижнего Урала и Терека. Там их иногда записывают и теперь.
Наиболее полные и художественно совершенные варианты былин записаны преимущественно в селах северо-западной части древней Новгородской земли. Вблизи этих мест известный финский ученый Э. Лённрот записывал в XIX веке карельские и финские руны, а затем создал и опубликовал сводный литературно обработанный эпос — «Калевалу». В нем эпические произведения рунопевцев соединены с текстами иных жанров устной поэзии, а кое-что присочинено самим публикатором, который основывался на представлениях о былом единстве древнего эпоса, позже будто бы распавшегося на отдельные песни. Текст «Калевалы» заметно отличается от подлинных рун народных сказителей. Аналогичный характер имеют своды эпических произведений некоторых других народов, известные по массовым изданиям. Собиратели русского эпоса не производили литературного препарирования устно-поэтических материалов, относились весьма бережно к народной эпической традиции и печатали без изменений тексты своих записей. Былины, помещенные в книге С. Н. Азбелева "Былины", — подлинный народный эпос.
Лучшие тексты и напевы былин нам известны от сравнительно небольшого числа наиболее талантливых сказителей из нескольких местностей. Это, прежде всего, знаменитые певцы былин из Западного Прионежья: в XIX веке — Трофим Григорьевич Рябинин и его сын Иван, а также Василий Петрович Щеголенок и Иван Аникиевич Касьянов; после Октябрьской революции — Настасья Степановна Богданова, пасынок Ивана Рябинина — Иван Герасимович Рябинин-Андреев и сын его Петр. На восток от Онежского озера — Никифор Прохоров и Андрей Пантелеймонович Сорокин в XIX столетии, Григорий Алексеевич Якушов и Федор Андреевич Конашков в 20-е и 30-е годы XX века. На берегах Белого моря на рубеже двух веков отличные записи сделаны от Гаврилы Леонтьевича Крюкова, Федора Тимофеевича Пономарева и Аграфены Матвеевны Крюковой; известна также дочь ее Марфа Семеновна, от которой особенно много записывали в 30-е годы. На реке Пинеге выдающейся сказительницей была Марья Дмитриевна Кривополенова, на Алтае — Леонтий Гаврилович Тупицын.
Более восьмисот записей былин остаются пока неизданными и хранятся в архивах, но большая часть напечатана в научных сборниках, первые из которых появились в начале прошлого века. Особое внимание обратил на былины уже Белинский: «Нельзя не признать, — писал он, — необыкновенной исполинской силы заключающейся в них жизни… Русская народная поэзия кипит богатырями… Эта отвага, это удальство и молодечество… являются в таких широких размерах, в такой несокрушимой исполинской силе, что перед ними невольно преклоняешься». Исследованием былин в XIX и в начале XX века занимались многие деятели русской науки: Ф. И. Буслаев, Орест Миллер, Л. Н. Майков, Александр Веселовский, Н. П. Дашкевич, М. Г. Халанский, Всеволод Миллер, И. Н. Жданов, А. В. Марков и др. Былины уже более шестидесяти лет привлекают пристальное внимание советской науки, о них написано немало специальных книг.
Величие образов былин, выражение ими народных нравственных идеалов, патриотизм и гуманизм былинного эпоса высоко оценили крупнейшие деятели нашей культуры. Все знают знаменитую картину В. М. Васнецова «Богатыри», оперу Н. А. Римского-Корсакова «Садко». Былинные темы отразились в произведениях И. Е. Репина, М. В. Нестерова, А. К. Толстого, А. П. Бородина и многих других русских писателей, художников, композиторов. Былины как словесный памятник многовековой художественной традиции и народной культуры стали неотъемлемой частью общенародного духовного богатства. Ныне мы являемся современниками второй жизни былинного эпоса, занявшего по праву принадлежащее ему место рядом с великими творениями русской литературной классики.