Александр неспеша объезжал окрестности Михайловского. Вдруг он заметил впереди удивительную красавицу, она не шла, а плыла, словно лебедь. Поэт пришпорил коня, чтобы нагнать девушку и посмотреть на ее лицо. Ох, как хороша, словно дама из высшего света, а не дворовая девка.
Светило русской поэзии А. С. Пушкин в кругу современников прослыл человеком влюбчивым и увлеченным женским полом. До брака с Натальей Гончаровой, которую он называл своей «113-ой любовью», поэт крутил романы не только с дамами из высшего света, но не гнушался и отношениями с крепостными. Сам Александр Сергеевич в разговоре с поэтом Федоровым однажды проговорился, что «детей нет, зато полно «бастардов». Бурная личная жизнь гения привела к появлению слухов о существовании нескольких внебрачных отпрысков.
По одной из версий, основанной на переписке с Вяземским, у Пушкина был сын от дворовой девки Ольги Калашниковой. Роман между молодыми людьми начался во время пребывания поэта в Михайловском, где управляющим работал отец девушки – Михайла. Ольга была на шесть лет младше Пушкина, и, вероятно, хороша собой. По крайней мере, Иван Пущин в своих воспоминаниях называет ее «фигуркой, резко отличавшейся от других».
Эти неравные отношения длились около полутора лет и окончились беременностью. Об этой связи Пушкин писал князю П. А. Вяземскому, прося его позаботиться о «будущем малютке, если то будет мальчик». При этом поэт прямо говорит о том, что «девушку неосторожно обрюхатил» и ему совестно из-за подобной просьбы, но письмо оканчивает словами «тут уж не до совести». Вяземский же советует в ответном письме все рассказать ее отцу, он отказывается помогать Пушкину в столь деликатном деле.
Чтобы разлучить сына с крепостной, отец поэта отправил семейство Калашниковых в Болдино, где 1 июля 1826 года родился мальчик, записанный Павлом Ивановым, Ольгу же записали, как его крестную. К сожалению, младенец прожил всего два месяца.
Ольга пользовалась благосклонностью Пушкина в течение нескольких лет. Видимо, чувствуя за собой вину, он даровал ей свободу, а ее брата взял себе в услужение дворецким. В 35 лет женщина неудачно вышла замуж за овдовевшего титулярного советника. Новоиспеченный супруг был беден и сидел на шее у тестя, а Ольга писала Пушкину письма с просьбами о помощи. Ходили слухи, что и второй ребенок женщины тоже был от поэта, однако никаких документальных подтверждений этому нет. В его биографии имя Калашниковых больше не упоминается, поэтому неизвестно, как сложилась их дальнейшая судьба.
Примерно за год до романа с крепостной Пушкин познакомился на балу с женой губернатора Новороссийского края М. С. Воронцова. Елизавета Ксаверьевна была обворожительна и умна, поэтому буквально свела поэта с ума. Об этих отношениях красноречиво писал брат Пушкина, Лев Сергеевич:
"Полуденное небо согревало в нем все впечатления, море увлекало его воображение, любовь овладевала сильнее его душою... Она давала ему минуты и восторга и отчаяния".
Из воспоминаний Л. С. Пушкина
Именно этой женщине Александр Сергеевич посвятил некоторые из своих стихотворений: «Желание славы», «Храни меня, мой талисман», «Сожженное письмо». Кстати, письмо с известием о беременности губернаторши Пушкин действительно сжег. 3 апреля 1825 года на свет появилась девочка, которую назвали Софьей. Губернатор Воронцов ребенка признать отказался, «дочь» разительно отличалась от их общих с супругой детей: имела смуглую кожу и пухлые губы. При первой возможности Воронцовы отправили ее учиться в Лондон, а затем выдали замуж за графа Андрея Шувалова.
Однако эти внебрачные связи поэта не столь интересны, как приписываемый ему роман с загадочной полькой Анжеликой Дембинской. Она работала обычной кассиршей в билетной кассе цирка-шапито. Поэту исполнилось 19 лет, Анжелика была старше, но настолько хороша собой, что он не устоял.
Пущин писал о ней следующее:
"Случалось, зайдет он ко мне. Вместо «Здравствуй», я его спрашиваю: «От нее ко мне, или от меня к ней?». В моем соседстве на Мойке жила эта Анжелика – прелесть полька! На прочее – завеса!"
Из воспоминаний И. Пущина
Интересный факт: У Дембинской родился сын Леонтий, который воспитывался в приемной семье. Занимался устройством его судьбы друг Пушкина, Раевский, и в их переписке неоднократно упоминается некая «услуга», за которую поэт чувствовал себя обязанным. У Леонтия так же случился краткосрочный роман, окончившийся появлением на свет Давида (Давыда). Мальчика тоже пристроили на воспитание в приемную семью. Именно он впоследствии стал отцом Льва Бронштейна (Троцкого).
А как вы считаете, действительно ли Лев Троцкий мог быть потомком Пушкина? Поделитесь своим мнением в комментариях.
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал Клио, а также на нашу группу Клио История в Telegram и сообщества в социальных сетях ОК и ВК.
