Оказалось, что дети не поделили книжку, она порвалась на две части. Увидев Алевтину, плакать начали сразу оба брата. Было не понятно кто плачет громче, виновник или виноватый.
- Что порвали, это, конечно, очень плохо, но мы ведь сможем ее отремонтировать. Вот завтра проснетесь пораньше и мы откроем «книжкину больницу», подклеим и эту книжку, и другие, - успокаивала она мальчиков. На том и договорились. Спать дети ложились уже помирившись.
Уложив детей, Алевтина вручила Михаилу постельные принадлежности и отправила его оборудовать себе новое спальное место.
Для освещенности дала старенькую лампу с фитилем, которую нашла на чердаке. Рядом с лампой стояла и бутылка с керосином, плотно заткнутая деревянной пробкой. Кто ее туда поставил было неизвестно, зато сейчас и лампа, и керосин Михаилу очень пригодились.
- Завтра можешь проводку в бане проверить, отремонтируешь и будешь со светом. Думаю, там ничего сложного нет, ты сможешь, - убежденно говорила она ему, выпроваживая за дверь.
Михаил не возражал, понимал, что чего-то требовать от женщины он просто не в праве. Молча подхватил выданный реквизит для сна и отправился в баню. Через несколько минут окошечко бани осветилось тусклым светом.
«Ничего, - думала Алевтина, - полки я вытерла, пыль всю обмела, ведро с водой даже поставила. А остальное пусть сам позаботится. Не маленький».
Она медленно обошла комнаты, планируя работу на следующий день, и тихо вышла на крыльцо.
«Надо же, вчера сразу уснула, как только до подушки добралась, а сегодня не могу. Наверное, духота всему виной. Да и спать рано ложиться не привыкла»
Она села на лавочку у дома, на которой днем играли дети, и прислушалась. Деревня погружалась в сон. Постепенно в домах гасли огни, затихал лай собак, не слышно было голосов домашней живности. Даже птицы отложили свои музыкальные выступления. Воздух стал чуть прохладнее, но дневной жар еще не остыл.
Алевтина сидела и вспоминала свою жизнь. Еще были живы мама и папа, еще далеко было и до большой любви, и до большого обмана. Они с соседским Лешкой весело бегали в школу. Последние денечки очередного учебного года. Впереди каникулы.
«Каникулы! - как током пронзило Алевтину, - Это же Валентина в школу должна идти. Ей же и форму надо и обувь новую. Как же она про школу то забыла. Даже ни разу не спросила, в каком она классе и ходила ли в школу вообще. Еще тетка называется, надо завтра обязательно узнать», - мысли Алевтины потекли по новому руслу.
Она почему-то представила, как ведет в школу эту красивую девочку с большим букетом и белыми бантами в полголовы. Представила и заулыбалась.
«Подожди, - мысленно остановила она себя, - ты что, жить здесь собралась? До школы еще 2 месяца. А к ним бабушка через месяц приезжает. И даже не через месяц, а уже через 28 дней. И дальше это уже будет их забота».
Неожиданно послышались шаги, тихое бормотание. Кто-то споткнулся о корягу. Алевтина вскочила и открыла дверь в дом. В это время из-за дома появился Михаил. Он остановился на пятачке света, падающего из открытой двери.
- Не спишь? Я будильник хотел взять, вдруг утром просплю. Не хотелось бы, - он поднялся на крыльцо и прошел мимо Алевтины в дом. Алевтина спустилась с крыльца и снова присела на скамейке. Идти в дом, когда там Михаил не хотелось.
- Хорошо у нас там. Тихо и чисто. Домом пахнет и едой, - сказал вдруг Михаил, закрывая за собой двери, - можно я с тобой посижу. Мне тоже не спится.
Алевтина вздохнула и кивком головы показала на свободное место на скамейке.
- Я уже спать собиралась, а тут ты, напугал.
Она не знала о чем говорить с Михаилом. Вопросов было много, а вот уверенности, что разговор получится, не было.
- Тебя что же, так сразу и взяли на работу? – спросила она, чтобы как-то нарушить затянувшееся молчание.
- Не сразу, - вздохнул Михаил, - сначала лекцию целую прочитали, о вреде пьянства и об ответственности за детей.
- Ну а ты как хотел, вся деревня видит, как вы…, как ты живешь.
- Да я понимаю. Теперь все. Сказал - не буду. Я же и раньше не пил особо. Это все она, - Михаил помолчал, - Нинка.
- Она что же, пьющая была? – решилась спросить Алевтина.
- Не то чтобы пьющая, но очень жить красиво хотела. Сначала подавала к ужину, вроде так полагается, а потом…, - Михаил замолчал.
- Что же вы, деток наплодили, а сами, получается, пили каждый день?
- Нет-нет. Я держался долго. Работал. Вечером приду с работы, выпью с устатку, вроде легче становится, жизнь проще кажется. Мы же в чем были в том и уехали, ничего с собой не взяли. Все с нуля. Хотел обеспечить ей красивую жизнь, вот и пахал.
Она тоже старалась. Комнату нам на современный манер оборудовала, шторы новые повесила. Это уже потом, когда Валька родилась. Неспокойная она была, плакала много. Вот Нинка и не выдержала. Положит ее, выпьет и спать. Валька орет, я встаю.
- А как же кормила она ее, если выпивала?
- Так смесью и кормила, сразу сказала, что сама кормить не будет, не хочет фигуру портить. Еще меня убеждала, что сейчас во всех приличных домах так делают. А я что? Ребенок сыт и ладно. На смеси то зарабатывал.
- Видать не только на смеси, если можно было что покрепче покупать.
-Расскажи, как вы в деревне то оказались, чего вернулись? – после продолжительной паузы спросила Алевтина.
- Так мальчишки родились. Мы же все по съемным квартирам. Нинка не работала. То с Валькой, то пацанов родила. А как они по ночам горланить начали, она совсем с катушек слетела. И днем пила, и ночью – нервы успокаивала.
- А ты, Ангел божий, чего ж не остановил?
- Так я сначала все на работе, потом сократили меня, так подрабатывал, где придется. Кушать то что-то надо. Ну и тоже… С устатку.
- Вот я и смотрю, устали вы очень. В дом приехали и тут все загадили, - Алевтина корила Михаила и сама удивлялась своей резкости.
Чувствовала, что обида вновь захлестнула ее, теперь уже не только за себя, но и за сестру свою, которая загубила свою жизнь, и за родителей, которые так и не дождались свою любимую младшую перед смертью.
- Я понимаю тебя, Аля, - Михаил попытался взять Алевтину за руку.
Резко выдернув свою руку, Алевтина сверкнула глазами:
- Не трогай, не смей вообще прикасаться ко мне. Я здесь только ради детей, понял? И то только потому, что твоя мама мне написала большое письмо. По старинке, почтой отправила.
Она писала, что потеряла с тобой связь, на звонки не отвечаешь, а деревенские сказали, что нет больше Нинки, а ты все пьешь. Дети брошенные. Подкармливают их по-соседски, из жалости, поддерживают. Только тебе и дела до детей нет.
Она выдохнула и замолчала, боясь расплакаться на глазах у Михаила. Он сидел тихо, вжав голову в плечи, виновато вздыхал и ничего не говорил в свое оправдание.
- Телефон я потерял, вот и ответить не мог. А попросить у кого-то, так я номера не знаю. Письмо написать, так чего писать то. Да и куда. Я даже адреса не знаю. Знал бы адрес, может быть, сразу туда поехали. А тут…
Опять повисла долгая пауза. Алевтина ждала, когда Михаил еще что-то скажет, но он молчал.
- Мать с отцом очень ее ждали. Сначала вместе, потом только мать. Плакала все по ней. Я тоже не знала ничего. Мать все в розыск хотела подавать. Успокаивала ее, как могла. Говорила, раз не звонит, не пишет, значит все хорошо. Вот только из письма твоей матери и узнала, что дети у вас, а Нинки нет больше.
- У нас и правда сначала все хорошо было. Недолго только. Как раз до рождения Валентины. А потом все как-то пошло поехало. Оба поняли, что ошибки наделали, не надо было в этот омут с головой бросаться. Винили друг друга, укоряли. Эх, Аля, если бы я тогда не поддался ее уговорам, может, и жизнь моя другая была бы.
- Чего сейчас жалеть, дети у тебя, о них надо думать. Мать твоя приедет, заберет вас к себе, так писала. Может, встретишь еще хорошую женщину, сумеет она заменить детям мать. А горькую пить – последнее дело. Не для жизни она, для проблем всяких. Так еще отец мой говорил.
- Сказал, не буду, я твердо решил. Вот если бы ты…, - он не договорил, боясь спугнуть откровенность разговора. А еще больше боялся отказ услышать.
- Обо мне речи нет, - решила Аля поставить все точки в этом вопросе, - что было, то прошло. Обидел ты меня, не скрою, сначала плакала долго, потом ждала, а теперь уж отболело. И начинать не хочу. А вот племянников мне жалко. Как-никак не чужие, да и ребятки хорошие. Тебе есть ради кого жить.
Они опять помолчали. Михаил переваривал сказанное. С одной стороны он готов был к этому. Алевтина и в девчонках гордая была, ничего лишнего парням не позволяла. А теперь и подавно.
Но в душе оттаивало давнее чувство теплоты и заботы, которым он когда-то хотел окружить ее. Только сказать вслух все это он не умел.
- Расскажи мне, как сестра ушла, что с ней случилось?
- Мы сюда два года назад приехали, весной как раз. Надоело по съемным квартирам мотаться. Да и платить за них нечем было. Она обрадовалась, что дом целый. Сначала бросилась в работу, все мыла, да красоту наводила. Огород посадили, хорошо старые друзья, да соседи помогли. Кто картошки дал, кто семян на посадку. Я на работу устроился. Вроде все налаживаться стало. Валька в 1 класс пошла. Мы ее как картинку одели. Гордые были.
- Да только больно Нинку бабьи пересуды обижали. Она злилась, переругалась со всеми, а потом опять за бутылку взялась. От обиды, значит. Ну и я рядом, меня ведь это тоже касалось. Тоже злился на мужиков, чего греха таить. Кому какое дело? Но, сама знаешь, это же деревня. Здесь молчать не будут.
- Вот этой зимой она у магазина с кем-то схватилась. Так прямо там всю бутылку красного и выпила. Захмелела сильно. Как домой шла, в сугроб упала. Пролежала там, пока не оклемалась, промерзла сильно.
- А к утру уж горела вся от высокой температуры. Но врача вызывать не велела. Все отлежаться хотела. Так почти месяц и провалялась дома. Температура то есть, то нет. Таблетки попьет какие-то, вроде легче. Только кашляла сильно, в последние дни уже прямо кровью. Ничего видно в легких то не осталось. Я все-таки врача вызвал, увезли ее в больницу. Только поздно уже было. Не спасли.
Михаил закрыл лицо руками и отвернулся. Алевтина не трогала его. Просто тихо сидела рядом, пытаясь осмыслить непутевую жизнь своей сестры.
- Похоронил, как мог. Детям сказал, что простудилась мамка, вот и померла. Ну не говорить же им всей правды. А так, вроде от болезни. Да они и сами видели. А тебе врать не могу. Рассказал как есть.
- Когда это случилось?
- В начале весны. Снег только сошел, травка первая показалась, - Михаил помолчал, - весной приехали, весной она и ушла.
- Ну, а ты что?
- А что я? Горе у меня, потом дети одни дома, как оставишь. В общем, с работы уволился. Так случайными заработками перебиваемся. Кому баню подлатать, кому крышу помочь перекрыть, кому дров наколоть. Я ж любую работу сделать могу.
А люди, сама знаешь, кто гостинцы детям положит, кто угостит крепко. Так и пошло-поехало.
- Нелегкий у нас с тобой разговор получился. Миша, - Алевтина впервые назвала его по имени, - трудный разговор, но нужный. Нам почти месяц рядом жить. Давай хоть сейчас детям условия создадим. Да и мать твоя приедет, не в таком шоке будет. Как я, когда первый раз все это увидела. Я за детьми присмотрю, а ты уж давай хозяйство в порядок приводи. Не должны дети так жить. А там кто знает, глядишь, и мать тут с тобой останется. Помогать будет.
- Работать то серьезно настроился или так, перебиться?
- Нет, серьезно. Понимаю ведь, что иначе совсем пропаду. Мне бы только первое время пережить, а там я уже на ноги встану. Хорошо, что ты приехала, спасибо тебе.
- Ну, спасибо на хлеб не намажешь, ты работай там хорошо, чтобы было чем детей кормить, да одевать-обувать. Валентине то скоро в школу, форму надо. А пока я с детьми, да с домом помогу. Мать приедет, там видно будет. А сейчас спать давай, тебе рано вставать. Да и у меня детвора проснется. Ты утром заходи, чаю хоть выпей.
- Зайду, коль приглашаешь, - Михаил поднялся и уже сделал несколько шагов в сторону бани, потом оглянулся, - Аля, а что ты про Алешку думаешь?
- Ничего не думаю, смотрю пока, - с улыбкой ответила Алевтина, сразу догадавшись о каком Алешке идет речь.
Продолжение здесь.
Начало здесь.
Здравствуйте, дорогие мои подписчики, друзья и гости канала.
Вот и закончилась эта, вполне житейская история. В ней нет приключений, мистики и фантазии. В ней все как в жизни. Никто из нас не знает, какие сюрпризы приготовила нам жизнь, я лишь рассказала об одном случае.
Спасибо всем, кто читал, дочитывал, переживал, комментировал и, вообще, не оставался равнодушным.
Оцените рассказ лайком или комментарием, я буду рада.
Всем добра и благополучия!