Дела домашние — важная часть жизни с домашними питомцами. Так или иначе, но в них они полноценно участвуют, даже если прячутся, как Куба, на диване от пылесосов и прочих посудомоек.
— Куба, не бойся, Нафаня тебе ничего не сделает, — убеждаю я старшую собаку, но он не убеждается, а продолжает пятиться от надвигающегося на него робота-пылесоса.
— Он меня зажуёт, — запрыгивает Куба на кухонный диванчик, где уже сидят Ляля и Маняха и оттуда вместе с ними начинает следить за ползающим Нафаней, — Ты сама рассказывала, как такие нафани засасывают кошачьи хвосты и другой мусор.
В этот же момент Кубе прилетела затрещина от Маняхи, которая не любит пренебрежительного отношения к мусору. Её отец был королём мусорной помойки, и она требует от своих сожителей уважительного отношения к среде его обитания.
— Одна собачка рассказывала, как такой Нафаня зажевал её лежачок, — округлив глаза от ужаса, сообщила Ляля, — Лежачок сделался с дыркой, а собачка плакала.
— Дура твоя собачка, — Маняха цыкнула зубом и взглядом проводила диск пылесоса под кухонный шкаф, — Как глотку драть на входную дверь, так вы все горазды, а как Нафаньку от лежака прогнать, так вы на диванах отсиживаетесь. Чего сидите?! Идите, обгавкайте его, может, он испугается!
Собаки кубарем слетели на пол, но не потому, что захотели напугать нарушителя их спокойствия, а потому, что Маняха подняла лапу в указующем жесте, а они подумали, что она их будет бить.
Робот-пылесос как раз заканчивал собирать труху под шкафом и уже показал свой круглый бок, собираясь вырулить на открытый пол.
— Шухер... — заметался Куба в поисках спасения, — Сейчас мои очёсы всосёт... и меня вместе с ними...
— И я, и мне, — копировала поведение старшего брата Ляля.
Кошка посторонилась, усевшись на краешек кухонного трона, впуская нервических собак обратно. Те уселись и с тревогой продолжили наблюдение за ползающим пылесосом. Тот как раз повернул на лоджию, где я мыла окна.
Вот тут надо сделать «заметку на полях». Помнит ли мой читатель историю, как я купила робот-окномой на бескрайних просторах одного фиолетового маркет-плейса? Окномой оказался с дефектом, но решить вопрос возврата мне не удалось. Поэтому я отключилась от этого фиолетового мошенника и понесла окномой в обычный сервис. Там ему поменяли прошивку, что-то подкрутили и, взявши с меня половину его стоимости, отпустили домой с работающим девайсом. Сейчас этот девайс ползает у меня по окнам со стороны улицы и смачно размазывает зимнюю грязь по стеклу.
— Тьфу! Нанотехнологии... — презрительно прокомментировала Маняха двух электронных помощников на одной кухонной лоджии, — Нет, чтобы взять швабру, да подмести... а ещё лучше, руками пол поскрести, на коленках! Накупила себе слуг...
Слуги шумно жужжали: один за окном, второй на полу, поэтому кошкин комментарий я не расслышала.
— У Жаклинихи тоже такой есть, который по окну ползает, — продолжала Маняха, не отрывая глаз от предмета обсуждения, — Так она от него нервный срыв получила и теперь лечится валерьянкой.
Жаклиниха — наша знакомая кошка-сфинкс по имени Жаклин, известная тем, что к ней таскается старый влюблённый кот Петросян, живущий в ближайшем соседнем секторе и часто жалующийся Маняхе на трудности своей тяжёлой судьбы. Сядет на забор напротив нашего окна и жалуется, а Маняха его слушает. От него она всё знает о Жаклин, которой втайне завидует и поэтому называет её столь пренебрежительно.
— А ещё одна собачка рассказывала, что она своего Нафаню загрызла, — опять пустилась Ляля в услышанные на прогулках от подружек ужастики.
— Как это? — недоверчиво посмотрел на сестру Куба.
— Это был кобель, — уточнила Ляля.
— Как она узнала, что Нафаня — кобель? — вообще ничего не понял Куба.
— Не Нафаня кобель, а собачка — кобель. Это другая собачка рассказывала, как другая собачка, которая кобель, загрыз своего Нафаню. Насмерть. Кровищи было! И теперь у них другой Нафаня.
Про очёсы и грумера-практиканта
— А я за свои очёсы боюсь, — ещё раз вспомнил Куба про фирменную для всех золотистых ретриверов бахрому на передних лапах, — Если он мне их зажуёт, я сделаюсь лабрадором, а это другая национальность.
— Твои очёсы тебе уже состригли, — хмуро посмотрела Маняха на Кубины лапы, — Мамаше бы твоей штраф выставить за порчу домашнего инвентаря...
— Мама мне не стригла...
— Знаю, что не стригла. Зато она тебя повела к тому, кто тебе их состриг!
Надо же, вспомнили архивные события. Месяца полтора назад решила я освежить Кубин внешний вид. Зарос он тогда знатно — бородища до колен, хвост весь в сосульках, хоть стирай его в самых лучших шампунях. Ничего не помогало. Поскольку заводчица наша работает сутками, то я не нашла в себе совести попросить её взять Кубу на груминг, а нашла по рекомендации знакомой собачницы начинающего грумера-практиканта.
— С меня денег не берёт, — сказала знакомая собачница, — а с тебя не знаю. Может, и возьмёт что, но точно не дорого, она же практикант.
К практиканту мы приехали на дом, так было удобнее. Пока девушка занималась Кубой, мы с Лялькой в это самое время гуляли с Лаймой и Леной, которые жили неподалёку от этого места.
Вы не помните Лайму? Ну как же! Это же та самая собака, с которой началась Лялька ))) Четыре года назад Лена попросила нас приютить Лайму на 10 дней Новогодних каникул, и тогда мы с Эдиком поняли, что хотим вторую собаку)))
И вот, пока я гуляла с нашими хорошими друзьями, Куба принимал «постриг» из рук практиканта...
Выдали мне его чистеньким, но с той же самой кучерявой бородой и с лысыми передними лапами.
— Вот, — сказала грумер, — Породная стрижка. С вас две тысячи.
Я ахала от переизбытка чувств, чтобы не подкосить хрупкую уверенность начинающего грумера моим знанием о породной стрижке золотистых ретриверов. Девушка осталась довольна, и слава Богу. Возможно, когда-нибудь на курсах грумеров она начнёт изучать стрижку нашей породы и вспомнит наш случай.
Конечно, постепенно бахромушка на передних лапах у Кубы отрастёт, хотя знатоки говорят, что у голденов очёсы отрастают медленно и их надо беречь. А если уж совсем углубляться в дебри истории, то я и сама когда-то пыталась СБРИТЬ маленькому Кубе эти очёсы, когда мне в руки попала машинка для стрижки животных. Мне тогда знатно «прилетело» от старших друзей-голденистов )))
Литературный ажиотаж
— ...и с тех пор Нафаня является ему по ночам, гремит оторванными щётками и жалобно жужжит: «не жжжри меня, не жжжри меня...» — услышала я сквозь свои воспоминания Лялькин голос.
Оказывается, пока я вспоминала про Кубкин постриг, Ляля на всех порах сочиняла басню о том, как собачка съела робот-пылесос.
— Я вам тоже расскажу, — включился Куба в игру фантазий, ему тоже хотелось внимания публики, — Мне одна собачка рассказывала, как она от страха... того... это самое... а Нафаня всё это... того... по всей квартире...
— Ты лучше молчи, — осадила его кошка, — Рассказчик мне нашёлся. Я вот знаю историю, как один кот вывел из строя не только Нафаню, но и итальянские сапоги своей Этой. Вот это герой, вот это я понимаю.
— А ещё мне одна собачка рассказывала... — продолжила было врать Ляля под шумок всеобщего литературного ажиотажа, но Маняха её остановила.
— Хватит уже, напридумывала тут всяких врак. Научилась у своей мамаши... Сидите тут, я пойду посмотрю, что там этот, который на окне, делает. Вдруг сопрёт чего...
Окномой и Маняха
Кошка, сиганувши на пол, мелким партизаном перетекла на лоджию, ужом проскользнула между Нафаней и моей ногой и вскочила на подоконник. Куба и Ляля остались на диванчике, синхронно вытянув шеи, словно две камеры слежения на гибких шарнирах.
Маняха между тем прокралась между цветочными горшками и стала следить за оконным роботом окномоем.
Тот работал, не покладая аккумулятора, на благо чистых окон в нашем гнезде. Кошка пристально следила за траекторией его движения и что-то думала своё, меркантильно-кошачье.
— А если упадёт? — то ли спросила, то ли подумала вслух Маняха.
— Не упадёт, он держится при помощи вакуума. Это когда...
— Это я знаю, когда. А если ему шнур перекусить? Упадёт?
— Если ты перекусишь ему шнур, тебя убьёт током, а он останется висеть на стекле, потому что у него аккумуляторы.
— Не, — помотала головой кошка, — На это я не подписываюсь. Если меня прихлопнет, а он останется, то я не согласная, и не уговаривай.
— Я и не уговариваю.
— А окна стали ещё грязнее, чем были. Он тебя обманывает: он не моет, он пачкает.
Я посмотрела на окно, которое ещё пять минут назад показывало троллейбусы и людей на улице, а сейчас оно не показывало ничего, кроме идеальных круговых разводов.
— Ничего удивительного, это слой зимней грязи. Я сейчас поменяю салфетки и опять запущу его на стекло. Вот увидишь, будет чисто.
Салфетки-насадки я меняла раз пять на каждое окно. А их у меня на лоджии аж 9 штук.
— Офонареть, какой помощник, — издевалась кошка, — А самому слабо себе тряпки сполоснуть? Нафик надо такого помощничка, лучше руками всё перемыть, быстрее будет.
Может, и быстрее, да опаснее. Окна у нас всегда моет Эдик и я каждый раз покрываюсь сединой, когда вижу, как он высовывается из окна на улицу. Однажды он мыл окна на альпинистской страховке и это выглядело страшно, не смотря на наш первый (но высокий) этаж.
Поэтому сейчас мне всё равно, насколько тщательно вымоет мне окно механический девайс. Главное, все останутся живы и здоровы.
— И вот тут не промывает, — ткнула Маняха в полукруглый остаток грязи в углу окна.
— Ну и пусть.
Там, где я достала, я дотёрла стёкла специальной щёткой для мытья окон. Где не достала — переживать не стала.
«А вот одна собачка рассказывала...»
Из кладовки вылез уставший Нафаня, жужжа песню на английском языке: «Нужна подзарядка... нужна подзарядка...» и мы все потянулись за ним в большую комнату, где возле стенки стояла для Нафани небольшая чёрная коробочка-кормушка.
— Ну вот, все только и делают, что едят, — недовольно заметила Маняха, — А меня в этом доме кто-нибудь накормит?!
Долго я ещё возилась с окнами. Зима прочно въелась в наши окна, но Окномой справился. Не блестяще, конечно, но справился. Там, где я могла, я ему помогла. Да, разводы остались, зато...
Зато все живы.
Вечером пришёл с работы уставший Эдик. Мы с собаками сдали ему рапорт о прошедшем дне, он нам рассказал о своём. Проверил окна. В сумраке заходящего солнца было видно, как проявляются на стекле круглые следы траектории Окномоя.
— Ничего, я их потом дотру, — пообещал мне Эдик, — А хочешь, сейчас сделаю?
— Тьфу! — плюнула я, как собственная невоспитанная кошка, — Сиди! Не помрём, если парочка разводов останется. Я завтра с утра дотру, а если не получится, ничего страшного. Тоже мне, проблема...
Устали все. Нафаня утомлённо мигал голубым глазом на станции подзарядки, Окномой лежал кверху пузом с босыми дисками в своей фирменной коробочке. Куба и Ляля, уставшие бояться и придумывать небылицы, лежали на полу в нашей спальне, Эдик из последних сил смотрел детективчик и обещал мне «щас-щас» пойти мыться и баиньки. А я уже лежала «у койке» и отмахивалась от надвигающегося сна...
Как вдруг ко мне на кровать запрыгнула Лялька и, пробившись по-пластунски к моему уху, выдохнула в него еле сдерживаемым остатком литературного выхлопа:
— А вот одна собачка рассказывала, как по небу летела птичка, какнула на окошко, а стеклянный Нафаня потом это дело того... по всей квартире...
С вами была Александра и мой канал DogAngel. Подписывайтесь. У нас тут уютненько )))
На фото Куба, Ляля и Нафаня готовы к новым трудовым подвигам: один на клининговые, вторые на литературные )))
