Взлётка в нашей казарме была широка и вместительна. Например, для общих сборов роты, просмотра вечерней программы «Время» и воскресной телепередачи «Служу Советскому союзу!», называемой нами «Служу как в сказке!» – просмотр захватывал кусок шедшей наперёд «В гостях у сказки». Оставляя проход или сбивая воедино, взлётка рассаживала с сотню душ, каждое подразделение у своего спального отсека. Армии нравилось смотреть на себя глазами журналистов. Главное не уснуть, так как на карантине многие впадают в спячку в любой комфортной позе. Диктор свищет соловьём, воинство валится в дрёму. Сержанты заметили, что боец кемарит – тычок в бочину, ободряющая затрещина и «отсыпные сутки» в наряде!..
Особо помнится первая, резко прервавшая строевые занятия политинформация, за которую чудом не схлопотал наряд, осмелившись разинуть рот. Политрук в звании майора проводил её в казарме. Как обычно осудив бесполезные поползновения США и НАТО в сторону Союза ССР, и тут же одобрив ответные действия стран СЭВ и Варшавского Договора, политрук рассекретил преступления Организации Североатлантического блока и перечислил несколько стран альянса. Вспомнив также и Францию. Дима Суманов как самый начитанный из нас не стеснялся своих знаний и возразил, что Франция в североатлантический блок не входит. Майор воспылал желанием устроить взбучку за неверные сведения и дерзкое прерывание себя любимого, но сначала обрёкся проверить. Проверил... и в казарме больше не появлялся. Может совпадение, думаю, или стыдоба одолела? Дима оказался праведным, посему не единожды потом ставился нам в пример.
Отдельным вопросом стоял приближавшийся 1988 г. – год тысячелетия крещения Руси! Очень опасался политрук вражеских радиостанций, которые в эфирах услышат связисты первыми. Мы должны стать авангардом противостояния лингвистическому воздействию, столь искусно разрушающему нравственные и атеистические устои советской формации. Для примера политрук привёл несознательную молодёжь, поддававшуюся происку западных спецслужб. Она, молодёжь несознательная, ходила якобы в засланных иностранными спецслужбами майках с двумя восьмёрками на груди, нагло намекавшими на значимую христианскую дату, а втайне вообще являвшимися закодированным приветствием нацистов – «Heil Hitler!».
Вот где шкерился поганый вирус, заражающий социалистически адекватно настроенные мозги, но докладчик умело прививал наши девственные извилины вакциной постылости к идеологии такого рода. Во спад воспаления серого вещества от точно выверенной инъекции правды, мой смелейший язык не сдержался рамками кодекса морали и предательски скользнул между целых ещё зубов:
∼ У меня была такая майка! Но сокрытый смысл моему мозгу непосилен..., ∼ и тут я одумался, и во избежание тычка в бочину закатил героическую мышцу обратно.
∼ Если вы, товарищ курсант, рискуете прерывать на полуслове, обращаться следует по уставу! Например: товарищ майор, разрешите обратиться? Курсант такой-то! ∼ безукоризненным рыком осадил меня политинформатор и зыркнут так, как старый скотобой на бойне.
∼ Виноват, товарищ майор! Извините, не смог сдержаться. Курсант Назаров! ∼ поспешил я оправдаться.
Однажды мой друг отразил жизненное наблюдение: «Вот, салтык – на язык велик! Ляпнет слово будто невпопад – хоть стой, хоть падай! Всегда подберёт удобный момент ввернуть каверзное словцо: ковырнёт, понимаешь, а получается вроде безобидно!» Да и сам я подмечаю, как в независимый уклад характера под орнаментом маминого чувства юмора чудно вплёлся темперамент порывистый, рамками этикета не скованный... Впрочем, в данном случае, похоже, показательнее бы пристала сатира!
∼ Так-с, представляться надлежит рядовым! Звание «рядовой» присваивается призывнику по факту зачисления в воинскую часть! ∼ осёкся майор, мельком глянул в листок с темами для политинформации и продолжил, ∼ О чём мы говорили? Чем примечателен 88 год?
∼ Нашим дембелем! Рядовой Назаров!
Рота усмехнулась. Видно это был тот порог славы, за которым придётся мне вне очереди стоять на тумбочке!
Лишь позже нашло понимание, что я походил больше на выскочку, нежели человека, предотвращающего последствия перепалки. Прав был товарищ Марк, который Твен: «Лучше молчать и показаться дураком, чем заговорить и развеять все сомнения!» Мало было замечания?
Сержанты уже успели напугать, что наряды по роте страшны, тяжелы и нещадны настолько, что вешайся сразу даже не пытаясь проверить. За две недели я ни разу в нарядах не бывал и совсем уж не загонялся попробовать. На следующий день рота заступала в общебригадный суточный наряд, где я захапаю хороший опыт по мойке посуды, но залететь на «тумбочку» до сей поры отдельного повода не случалось, а тут та самая оказия – после поднятых Сумановым нервов взгреть могли реально.
Неизвестно чем могла аукнуться политинфа, если бы сподобился ещё на какую-нибудь ересь – внимание организатора похоже что специально отвёл от меня кто-то из офицеров. Не знаю, осознанно ли был перенаправлен ход мысли политинформатора, позже Бояркин подозвал меня и срезал: «Никогда не шути с замполитами!» Резанул тою громовой ноткой, что озона не нашлось спросить почему. Шутить с офицерами я перестал, а нарядом в тот день не наградился по счастливой случайности.
Связывать жизнь с армией иллюзиями не питал, и до карьеры военнослужащего пристрастие имел малое.
Подписка и комментарии приветствуются
--------------------------------------------
Друзья, имею честь предложить свою книгу МАЙАМИ В ТУРКЕСТАНЕ!
Повсеместное распространение интернета, с помощью которого начали находиться старые друзья и в том числе сослуживцы, разбудило во мне щелкопёра и подвигло к описанию срочной военной службы в рядах «интеллигентных» Войск Связи непобедимой Советской Армии, в самый разгар перестройки, 1986 – 1988 годы, Самарканд – Ашхабад. Краснознамённый Туркестанский Военный Округ.
--------------------------------------------