Амбиции, не подкрепленные способностями – вещь опасная. Бездарно планируя операции, такие горе-полководцы заставляют бессмысленно умирать тысячи солдат. Они гонят людей в знойные пустыни, комариные джунгли, непроходимые болота, под стрелы и копья армии противника. Требуя невозможного и, получая длинные списки потерь, они в конечном итоге обвиняют в поражениях рядовых воинов и командиров. Тем не менее История выносит им справедливые приговоры, вписав имена в списки неудачников или преступников, либо правосудие происходит непосредственно на поле брани.
Римскому сенатору Марку Лицию Крассу надоело на старости лет следить с гостевой трибуны за пышными торжествами в честь побед своих соправителей- триумвиров Цезаря и Помпея, и он решил потягаться с ними в воинской доблести. К сожалению, место для своих ратных подвигов Красс выбрал крайне неудачно - парфянский фронт в Азии, где потерпели неудачу уже многие римские армии, возглавлявшиеся куда более способными и опытными полководцами. Но, ослепленный честолюбием, он категорически не желал слушать ничьих советов, даже если это были предостережения закаленных в боях воинов.
Общеизвестно, что о бедности особенно красиво рассуждается в кожаном кресле. Так и Красс, не имея военного опыта, совершенно не представляя, какие его ждут испытания в месопотамской жаре, не страшился ни трудностей похода по пескам, ни легендарного мастерства парфянских конных лучников. Обсуждая за обильными трапезами с приятелями предстоящую кампанию, сенатор считал, что ее трудности сильно преувеличиваются. Главным врагом он видел недоброжелателей, так и норовивших у него украсть победное шествие завоевателя, а проблемы состояли в «скуке долгого похода и необходимости гоняться за противником, который не рискует вступить в битву». Для застольной беседы эти рассуждения вполне годились, но за пределами стола жизнь диктует иные условия, требующие наличия, прежде всего, трезвой головы, а лучше если еще и умной.
Однако Красс не сомневался в успехе и уже буквально видел себя покорителем Парфянского царства. Когда союзный армянский царь Артавазд II посоветовал ему вести войска по холмистым районам, где труднее всего действовать главной силе парфян – кавалерии, сенатор лишь посмеялся. Армяне еще будут учить воевать римлян?!
Он смело повел по равнине 36 тысяч своих солдат – 7 легионов и 4 тысячи всадников, даже не задумываясь о том, что впереди лежит вражеская территория, с иными климатическими условиями, на которой ко всему трудно будет обеспечивать снабжение армии. Один из его полководцев, квестор Гай Кассий, советовал остановиться на отдых в одном из пограничных римских городов – дать солдатам привыкнуть к жаре, а командующим заняться тем временем разведкой вражеских позиций и разработкой дальнейшего маршрута. Не лишним было бы и проведение небольших стычек, чтобы лучше узнать противника, его манеру, тактические приемы, вооружение.
Однако Красс пришел в ярость: кто-то считает себя самым умным? Он как будто нарочно решил действовать назло всем советчикам. Даже когда Гай Кассий предлагал двигаться на парфянский царский город Селевкию вдоль Евфрата, на реке Тигр, что обеспечило бы постоянное снабжение армии водой и прикрытие одного из флангов, Красс повел войска напрямик через пустыню.
Легионеры, с трудом шагая по рыхлому песку, вскоре начали ощущать парфянскую тактику со всеми ее преимуществами. Конные лучники внезапно появлялись и тут же исчезали за горизонтом, успев выпустить через плечо тучу стрел с удивительной точностью. Угнаться за противником римляне не могли, а Красса такие «комариные укусы» не волновали. Они только доказывали его правоту, что враг боится сражений, а главная трудность в долгой погоне за ним. Тем не менее парфянские стрелы наносили армии ощутимый урон, и что самое неприятное - в одностороннем порядке.
Кроме того, атаки вражеской кавалерии, которой руководил Сурена, представитель одного из старейших парфянских родов, становились все агрессивнее. Чтобы снизить потери Красс велел армии продолжить путь, построив оборонительное каре. Это сильно замедлило продвижение римлян. Численно превосходя противника в три с лишним раза, они были вынуждены лишь отбиваться, не в силах надолго отогнать назойливого неприятеля. Тем временем Красс допустил еще одну ошибку, возможно стоившую жизни многим его людям. Он позволил себе публично высмеивать женоподобный, по римским меркам, облик Сурены, называя его лицом нетрадиционной ориентации.
Действительно, парфянский полководец, следуя своей национальной традиции, пользовался ярким макияжем и носил длинные волосы, разделённые пробором. Оскорбленный и страшно разгневанный Сурена намеревался жестоко отомстить обидчику, равно как и всем римлянам.
Решив в очередной раз отогнать парфян подальше от своего медленно ползущего каре, Красс послал против них собственного сына Публия с кавалерией и лучниками. Сначала тому сопутствовал успех. Его легкая галльская конница была маневренней тяжеловооруженной парфянской, в которой и всадники, и лошади были покрыты кольчугой. Однако противнику удалось отрезать отряд Публия от основных римских сил, окружить и уничтожить его вместе с командиром. Отрубленную голову Публия насадили на копье и продемонстрировали отцу.
Личная трагедия отрезвила Красса. Он понял, что разумнее начать отступление, оставив врагу 4 тысячи тяжелораненых солдат. Можно себе представить их судьбу, когда те оказались в руках жаждавшего мести Сурены. Римляне отходили к укрепленному лагерю под городком Карры (Верхняя Месопотамия) в основном ночью и очень неорганизованно – армия разделилась на несколько частей. Сам Красс попытался прорваться в Армению, но около местечка Синнака был настигнут парфянами, а когда явился для переговоров о сдаче был убит. Припомнил Сурена личную обиду.
У Карры парфяне учинили римским войскам сокрушительный разгром. Всего римляне потеряли 20 тысяч человек убитыми и 10 тысяч пленными, которые были проданы в рабство. Спастись удалось только 10 тысячам человек во главе с Гаем Кассием.
В военной истории немного таких крупных поражений, вина за которые целиком ложится на главнокомандующего.
Сенатору нет оправдания. На протяжении всей кампании он вел себя как последний глупец. Он совершил немыслимые ошибки: недооценил противника, проявил непростительную беспечность, не учел трудности маршрута и дефицит воды, пренебрег советами опытных военных, полностью уступил врагу тактическую инициативу.
Поход на Парфянское царство и битва у Карры обернулся одним из самых тяжелых и позорных поражений Римской республики.