Имя уральского режиссера Алексея Федорченко давно гремит и в России, и за ее пределами. Кинематографист за свою карьеру спел покорить даже Квентина Тарантино – на премьера фильма «Овсянки» автор «Убить Билла» аплодировал екатеринбуржцу стоя. В 2022 году режиссер выпустил новый фильм «Большие змеи Улли-Кале», посвященный взаимоотношениям России и Кавказа в XIX веке. Правда, возможности увидеть картину у зрителей не было – она путешествовала по кинофестивалям. И, кстати, снискала оглушительный успех – именитые критики практически единогласно окрестили ее лучшей в 2022 году.
Первое, что отчетливо бросается в глаза – это определение жанра: «Игровой культурологический фильм-путешествие». В нем умещается все – и экскурсия по достопримечательностям Кавказа, и погружение в его культуру, и визуализация важных исторических вех. Так, перед зрителями предстает Пушкин, везущий на Кавказ книги для первой русскоязычной библиотеки, Лермонтов, сражающийся на дуэли, Толстой, выступающий против русско-кавказской войны. Однако режиссер идет дальше и не уповает в картине лишь на воспоминания писателей. Работая над фильмом, Федорченко изучал старейшие архивы и документы.
«В этом фильме, несмотря на то, что он игровой, все правда. Все истории, о которых мы рассказываем, правдивы, они основаны на документах. Когда у нас сегодня снимают фильмы о Кавказе, то переиначивают произведения Толстого и Лермонтова. А дальше заглянуть все ленятся. Мы обратились к первоисточникам, людям, которые открывали Кавказ», – делится режиссер.
Интересна и сама форма. По сюжету Алексей Федорченко вместе с помощницей находят настоящий клад – кинопленку, на которой запечатлен фильм из девяти глав. Его якобы сняли девять кинематографистов, творивших в XIX веке. На пленке запечатлены традиции Кавказа, объясняются древнейшие обычаи. Кадры по стилю и подаче напоминают немое кино. Камера статична, звука нет – слова героев появляются на экране с помощью текста.
На самом же деле девять новелл были созданы современными режиссерами. Их отбирали с помощью кастинга. Задача перед ними стояла непростая – снять короткометражную ленту с эстетикой и приемами кинематографа начала XIX века. Есть в фильме анимационные вставки, есть аллюзии на салонное кино и первые игровые картины.
«Мы занимались изучением немого кино начала века, открытиями в жанрах: первое анимационное кино, первое игровое кино, салонное кино. Мы смотрели всех российских режиссеров, которые так или иначе делали открытия, и присваивали эти открытия себе. Мы отдавали эти открытия своим режиссерам, которые прошли кастинг. Он большой, примерно 30 человек. Из 30 мы выбрали 9», – добавил режиссер.
Таким образом, фильм как бы складывается воедино из кусочков паззла, разноцветной мозаики. Вот, например, новелла о ссылке имама Шамиля (его играет солист группы «Курара» Олег Ягодин) в Калугу, куда в присутствии пристава к нему приходят нарекать детей. Обыгрывается краеведческая легенда о пуховой шляпе Гоголя – мещане преподносят имаму белый цилиндр в знак своей благодарности. Визуализация легенды соседствует с рассказом драматурга Николая Коляды. Он делится своим видением истории во время театральной репетиции «Мертвых душ».
Или черно-белый сон Пушкина на Кавказе: разбуженный Музой, он тут же принимается сочинять стихи, – они появляются следом на светлых стенах его спальни. Это не нравится местным горцам, они зарисовывают особенно возмутивший их «ужасный край чудес». Рассерженный поэт (его плащ окрашивается красным) превращается в шайтана и носится за перепуганными обидчиками.
«Мы ориентировались на документы. Даже те истории, которые кажутся сказками и комедией, я взял из воспоминаний. Например, блок про Пушкина. Я нашел это в воспоминаниях офицера, который путешествовал с Пушкиным по Кавказу. Он записал несколько историй. Но они были хулиганскими и не похожими на канонические, их задвинули в сторону. Я сравнил воспоминания Пушкина и этого офицера, и понял, что это все правда. Он дразнил горцев в красном турецком плаще и шароварах, бежал от горцев, в него бросали камни», – подытожил Алексей Федорченко.
Съемки фильма проходили в Северной Осетии, Чечне, Ингушетии. Однако среди кавказских пейзажей можно обнаружить и екатеринбургские локации. Например, Музей истории города, театр «Урал Опера Балет», Литературный квартал, «Коляда – Театр».
Увидеть этот фильм стоит хотя бы потому, что по форме, содержанию, приемам он не похож ни на что другое. Музыка композитора Романа Цыпышева, визуальный ряд от оператора Артема Анисимова и режиссерские решения погружают зрителя в безвременье, где реальное соседствует с вымышленным, где герои XIX века оживают и говорят со зрителем на его языке, где Россия и Кавказ сплетаются культурами и легендами. Неспроста в финальной сцене Алексея Федорченко – главного рассказчика – в пески затягивает гигантская змея, ползущая откуда-то из Вечности.
16+
