Приближались общевойсковые учения на полигонах Иолотани. Как в учебке тревога в «неизвестное» время, и далее всё по-взрослому: марш к исходным рубежам и разворачивание аппаратных. Для молодых связистов колонна шла в неизведанность, что приращивало интерес...
Особых задач за мной пока не закрепили, получение оружия обязывало бежать в парк к Воронцову и досиживать время в кабине М-3М. Одна голова хорошо, есть мнение, но два сапога пара. С появлением остальных я транслировался в КУНГ, и ремонтники выезжали первыми, расставляя вестовых на транспортных перепутьях, перекрывая движение любому мешающему транспорту.
В этот раз батальону предстал длинный путь: триста вёрст до древнего Мерва, где киношный бандит Чёрный Абдулла заколол штыком красноармейца Петруху, и сотня к полигонам Ёлотена, как именуют свой городок аборигены.
Поутру погода шепчет прохладой, окна в КУНГе нараспашку – пыль с асфальта не поднимается. Гуляют ветра, в герметизированных кибитках не жарко, но к полудню воздух распаляется до предела – начинаешь чувствовать себя парной котлетой! В КУНГе спящее царство, от ускорений и торможений колонны солдаты сопят во все щели и катаются на тюфяках по всей длине ремстолешницы – ремвзвод едет на учения...
Дружок Лёха Юрков служил мотористом (мослом) на Тихоокеанском флоте. По рассказам друга, его «Быстрый» ходил под штормовой волной, что заваливала эсминец с борта на борт. Крен: спящие на шконках матросы выезжают из трусов. Откат: въезжают до подмышек. Так и спали, смеялись матросы – трусы то на коленях, то в подмышках. Вот она романтика! А у нас в Каракумах трусы напрочь пригорали к телу...
КУНГ нашего драндулета баюкал до восьми человек, аппаратные усыпляли экипажи. В жаровне сон не услада, но выбора нет. Новички налегают на воду и выпотевают с пользой: жидкости выводят соли, тела становятся сильны к невзгодам и жилисты. Именно так приводят к экстерьеру и выносливости ахалтекинских скакунов: жара, отсутствие вдоволь кормов и воды, и полная занятость...
Батальон развернулся в поросшей низинке с необъяснимой консистенцией почвы, свойственной предгорной равнине. Супесь с суглинком. Горы в десятке вёрст к западу, на восток простилалась степь. Капониры для станций дальней связи заготовлены. Аппаратные запитывались не из недр планеты, как на Келяте: войско пригоняло мощный дизель-генератор и отставляло рокотать в сторонку.
Ремонтники и хозяйственники как всегда на отлёте. М-3М в ложбине между сопок. Развёртывание неизменно: кол, заземление, орошение, натяжение массети. Рядом сотрясает воздух немощный «дырчик» – основной сегмент несения службы Вароны. Всё, ремонтники на учениях!
Иногда в подмогу ПУС-ам Котов отсылал мастеров, не занятых обживанием мест стоянки. Я помогал с забоем костылей или растяжкой тросов выдвижных антенн. Развернув мачты, передатчики проводили пробные прокачки связи, на сей раз с запросом на ремонт никто не бежал. С дороги часто станция не запускалась – тогда посылали гонца за ремонтником. Получив заявку на ремонтные работы, командир оценивал важность запроса, на усмотрение определял общий фронт приложения усилий, и после чего ставил задачу. Каждому советовал, с чего начинать и на что следует обратить особое внимание при восстановлении работоспособности той или иной качалки.
С утра развод, в скорый час распоряжение. К исходу дня должна встать на боевое дежурство станция Р-140, но в режиме проверки прошлым вечером, ни утром не могли запустить. Войско связи билось в истерике. Начальник второго узла перетёр вопрос с Котовым на разводе, и вот наклюнулось моё первое служебное задание... Иначе, боевое крещение:
∼ Егорова знаешь? Дуй к нему, тебя там ждут.
∼ Что, именно меня?
∼ Кто мастер, ты или я? Или тебя за руку отвести?
∼ Да я только рад быть при деле, просто первый раз посылаете на ремонт не с кем-то в качестве тени!
∼ Будешь болтать – будет последний!
∼ Молчу! Есть, к Егорову!
Моё ликование не находило пределов. Радовало, что восприняли и доверили! Что ни делай впервой, всё на повышенном адреналине, что и тонизирует. Если бы не было вокруг связистов, шёл бы я... на задание... вприпрыжку.
Нашёл старлея Егорова, доложился о прибытии:
∼ Тыщ старший лейтенант, прапорщик Котов прислал меня в ваше распоряжение.
∼ Вовремя, обожди минуту! ∼ Егоров осмотрел меня взглядом оценщика из ломбарда и не преминул задеть, ∼ Станцию запустишь или кишка пока тонка?
∼ Не знаю, кишки не мерил, а станцию попробую...
∼ Отвечай: сделаю! Будь реалистом с потребностью вершить невозможное – тогда всё получится!
∼ Сделаю! ∼ не задумываясь, поправился я.
∼ Как зовут? Откуда родом будешь?
∼ Юрий! Из Горького.
∼ Тёзка, выходит! Получаем, что ты земляк Толика Абрамовича. Знаешь такого?
∼ Капитана Абрамовича, начальника первого узла – знаю, а что он нижегородец, слышу только от вас.
Егоров велел бойцу проводить меня к станции. Стасороковкой хозяйничал армянин Карен Наринян – срочник, осенью дембель. Карен поведал кратко: при запуске с пакетника блока питания напряжёметр должен показать сто десять вольт, а стрелка не шелохнётся. Подпитка фидера или линейного субблока, без которого станция кусок железа. Я поддакнул, словно всезнающий первоклассник, и одарил «измерительный прибор непосредственного отсчёта для определения напряжения и ЭДС в электрических цепях» взглядом, исполненным благоговения, мудрости и провидения – аки баран на новые ворота. Адреналин впитался в железы, откуда сочился ранее. Баран мало представлял с чего начать бодать ворота, но лоб расшиби, крови сморкай носом, а результат предъяви...
Взялся за гуж – не говори, что не дюж! Один заумный преподаватель спецтехнологии втюхивал: не понимаешь, почему аппарат не фунциклирует, первым делом разбери функционал, потом лезь в электрику. Благо, каждая аппаратная имела в загашнике папку электро-головоломок.
Глаза боятся, руки делают! Дома как: вскрыл магнитофон – всё как на ладони. А здесь шкаф – глазной орбиты маловато под охват. Смотрю, в углу КУНГа стоит Пушкин АС и мило стрекочет: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух?» Тепловой удар настиг или привиделось с натуги?.. Сверчок, перо за ухо, отмолчался...
Вытерев испарину, попросил Сан Сергеича изойтись. Растележился на полу жаровни, сдвинул брови и с умным видом погрузился в сплетения знакомых черт. Битый час камлал с бубном, шептал заклинания, ворожил тестером, организовывая мысли в желаемом направлении. Высматривал криптосимвол, аки жрец Вуду, шкрябал отвёрткой, ковырял грязь из шлицов всяких винтиков, чесал загривок – результат отсутствовал. Ворота показались дубовее дубовых. И даже заживший восемнадцать лет назад младенческий родничок над венечной чакрой отпульсировал морзянкой, что снова откроется, если продолжу головою своею садовою отстукивать эту прочную древесину.
От безысходности вспомнил завет великого «нет, мы пойдём другим путём!» и пошёл... в прагматичном ленинском направлении! «Ленин бизин байгадымиздыр!» – как известно, и под сенью его знамени найдётся что нужно.
Ищите и обрящете! Дёрнул из стойки нижний блок с пакетником включения питания, нашёл в электрике цепь в сто десять вольт и, выпаивая компоненты, проверял тестером работоспособность. Один осведомлённый обозник когда-то пошутил, а я запомнил: тестер – это такая непонятная херовина, которая ток превращает в напряжение!
Сверяя маркировку элементов и узлов, двигался до конца цепи. Из последовательности выявил неисправную деталь – электролитический конденсатор большой ёмкости. Короти́т кондёр – «КоЗа!» Прибор стрелку клинил, а должен зарядку показать... Ура, нашёл, смутьяна! Меня как водой окатило...
Ближе к обеду явился в драндулет. Выцепить гну из ряда военной техники взглядом несложно: кабина откинута, под ней торчит обляпанная масляными руками задница, обладатель которой придаёт понимание, что занят реально делом. Пернатый всегда барражировал при машине, день ото дня копался в моторе, показывая шныряющим в округе связистам чресла и чёткий сигнал: боец не просто колобродит, а прилежно занят своею работой.
Командиру обрисовал проблему. Кроху соврал, каких стоило усилий, предъявил конденсатор. Котов пощекотал ноздри растительностью под носом и напряг желваки:
∼ Соединяй без той херовины, пробуй с напругой и смотри вольтметр: отыграет – вырубишь! Изолируй и заново втыкай. Доложишь! Задача ясна, комсомолец?
Лишать схему звена было непривычно, но сказано – будет сделано! Если тебе комсомолец имя – имя крепи делами своими! Комсомолец спаял напрямую. Бунтарка под индексом Р-140 расшевелилась «с полпинка», после всего Карен протянул пятерню, по-русски вздёрнул армянский нос и одобрительно отмёл: «Зауважал!» По мне – это лучшая похвала! С чувством исполненного долга ремонтник показал армянину, как правильно задирается нос, расправил плечи, глубоко вдохнул и гордо распрощался.
∼ Запустил? Малаца! Нам возни меньше! Объявляю внеочередное увольнение до ужина в пределах М-3М! ∼ возликовал Котов, и на радостях растворился в границах развёртывания батальона. Варона тоже похвалил, когда я похвастался успехом. Андрей проболтался, что и сам прилюбливал баловать паяльником. Схему, дескать, начинаешь паять за столом, опускаешься на стул и заканчиваешь лёжа на полу запутанный проводами – я согласился!
Времени до ужина полно, решил провести рекогносцировку местности. В полусотне метров во рву меж сопок копошится шайтан-арба. Ну и как не поглазеть на выкрутасы боевой каракатицы? Любопытно же, почему она не может въехать в капонир? Подошёл ближе: танк роет яму закреплённым спереди бульдозерным отвалом. Отъезжает – скребок волочится, движением вперёд гребёт грунт. Вышло, что окапывается. Танкистам учёба – мне интерес. Ни о чём поболтали с литёхой, командиром шайтан-арбы. Земляк – с Сахалина! «Одну землю топчем!» – постоянно вспоминается выверт моего первого покупателя...
Вооружённые силы учились воевать! На пустынные просторы Иолотани стягивались связисты, мотострелки, артиллерия, авиация, десантура, танки и прочая ударная сила. Штабисты отрабатывали на картах мобилизацию и боевое слаживание, сосредоточение войск, их готовность к наступлению. В плане: нанесение по противнику тактического ядерного удара, уничтожавшего в любом случае и свои войска. Боевой набат – ни друг, ни брат!
Знакомый танк воевал из капонира. Директриса его выстрела шныряла по пустыне с проворством крысы, расстреливая сектора, и каждый выстрел встряхивал округу вместе с жестянкой ремонтного взвода. Сопки дуплетили так, что закладывало уши даже внутри КУНГа. Танкисты бахвалили газотурбинную установку от вертолёта Ми-24: трогались с места с проворотом гусениц, крутили пятаки и зрелищно атаковали условного противника. На полном газу шпарит рота Т-80 – диагональю машин десять – пыль позади стеной до небес как самум. Глаз не отведёшь...
Раскатами карамболя потрескивала артиллерия, над головами майские хрущи самолёты и саранча вертолёты давили нам барабанные перепонки жуткими децибелами. Все рода войск громыхали, и только связисты не издавали звуков, а бесшумно прокачивали эфир как летучие мыши, координируя войска согласно намеченному плану учений. От ремонтников требовалось обычно одно: отважно пересидеть в замаскированной шишиге любую пла... или внеплановую бойню. С этим мы справлялись архиумело...
Конденсатор я сменил по возвращению в Ашхабад...
Подписка и комментарии приветствуются.
----------------------------------------------
Друзья, имею честь предложить свою книгу МАЙАМИ В ТУРКЕСТАНЕ!
Повсеместное распространение интернета, с помощью которого начали находиться старые друзья и в том числе сослуживцы, разбудило во мне щелкопёра и подвигло к описанию срочной военной службы в рядах «интеллигентных» Войск Связи непобедимой Советской Армии, в самый разгар перестройки, 1986 – 1988 годы, Самарканд – Ашхабад. Краснознамённый Туркестанский Военный Округ.
----------------------------------------------
Не можешь помочь деньгами, помоги лайком...