Я вижу их не часто...
Но вижу. Они всегда убегают в утро.
Прячась от той ночи, что провели у него. У него, ради которого иногда готовы отдать многое.
Я их вижу не часто. Но разве можно забыть их, выделяющихся среди редких прохожих, хмурых и сонных, спешащих на работу... Прохожие их не замечают, а если и замечают, то даже вряд ли сообразят, почему девушка ранним утром выглядит счастливой, хоть и уставшей.
Их выдают разные мелочи, этих беглянок, убежавших в утро. И особенно глаза. В которых еще плещется нега, приятная усталость и удовлетворенность. Такой взгляд сбивает с толку, ибо хранит отпечатки страсти. Дикой, запретной, уже изведанной, но еще желанной. Ломающей душу, и особенно тело...
Беглянок никогда не интересует, что ждет их дома. Ради той страсти, которая была всего пару часов назад, они готовы перетерпеть все.
Выбившаяся прядка, торопливо и машинально поправляемая рукой. Спешно заплетенная косичка, потому что не было расчески, потому что убегала в ночь, к нему, и было не до таких мелочей. Бретелька, которая непослушно торопится выпасть на плечо, еще помнящее поцелуи. Сначала легкие, возбуждающие своей пряностью. Потом более колючие, более нетерпеливые. Кожа еще хранит ожоги от его дыхания. Только беглянке все равно, видит ли кто-нибудь такие мелочи.
Они всегда закрывают глаза по дороге в утро, едущие, идущие и просто бегущие. Кто-то в первый раз, переживая такой побег от всех. Кто-то просто еще раз смакуя подробности ночи... да, вот... а мне понравилось, когда он дрожащими пальцами гладил мое лицо... я еще помню его взгляд... а!.. еще... обними меня так, как только ты обнимаешь... еще...
Искусанные губы.
Уставшие пальцы.
Улыбка, которую каждый может принять на свой счет, но он глубоко заблуждается. Это улыбка не для случайного прохожего. Это особенная улыбка.
Беглянка неторопливо подходит к магазинчику, чтобы купить сигарет. Она забыла свои, когда сбегала от него. И это ее тоже выдает... Она не обращает внимания на то, что продавец улыбается ей. Она долго вертит сигарету, потом, прикурив, забывает о ней. Потому что она еще там, в ночи.
И сигарета послушно осыпается легким пеплом к ее ногам, так и не отравив дымом ее легкие, которым не хватало воздуха ночью. От желания, распирающего изнутри...
Беглянка никогда не сможет описать, какое оно, это желание. Не просите ее об этом. Она просто и молча согласится сбежать снова, в ночь, чтобы торопливо приводить себя в порядок утром. Стоять у окна, забыв про чашку с ароматным кофе, и глядя на медленно падающий снег, за ночь покрывший всё белым. И выскользнуть за дверь, бросив последний взгляд на него, спящего. И, почувствовав, как желание кольнет где-то, с сожалением исчезнет за дверью. Она будет ждать его звонка весь день. Каждые две минуты глядя на дисплей телефона, представляя, как он встает, улыбается, набирает ее номер... еще немного, родной... скоро вечер... можно, я приду к тебе неслышно?..
Беглянки — неряхи. Да-да! Найдите ее в толпе. Посмотрите сами. Ее абсолютно не волнует, что пуговицы небрежно застегнуты не в нужные дырки. Ей все равно, что неприлично ходить с слишком откровенно расстегнутой блузкой на груди. И не ругайте ее за это. Она всего лишь продолжает ласкать его. Губами. Бедрами. Языком. Какая, к черту, блузка?! Для него — блузок нет. И она согласна с этим. А улица... и черт с ней, с этой улицей. У нее свои законы, на которые беглянке просто плевать.
Потому что ее тело давно продано.
Ему.
За ласки.
За нежность.
Беглянки не умеют дарить любовь. Зато умеют дарить страсть. Они подчиняются тому Зверю, который пугает их, заставляя сладостно замирать от предвкушения. Зверю по имени Страсть. Или Секс. У него много имён. И животный инстинкт ломает все запреты. Будут новые легенды, будут новые причины сбежать, будет еще больше лжи, и обмана, и историй. Только ради Зверя... Они не умеют его кормить с руки, зато знают, как успокоить его.
Этой ночью.
С Ним.
Этой ночью, где только она. И его жаркое дыхание, оставляющее невидимые ожоги на плечах. Изломанных, нетерпеливых. На пальцах, слабеющих и могущих сломать руку, даже не заметив этого... еще... прошу тебя... немного, вот здесь... а теперь поцелуй меня... пожалуйста...
Я всегда нахожу их в толпе, беглянок. Их выдают многие мелочи. Но я никогда не раскрою их тайну. Незачем просто... Потому что редко увидишь счастливую Женщину в толпе.
И огромного Зверя, которого она не умеет кормить с руки.
Который идет за ней следом и нетерпеливо лижет ее ноги.
И она покорна ему. Этакий симбиоз, от которого никуда не деться... а она и не возражает.
Беглянки боятся ночи.
И поэтому всегда сбегают от нее в утро...
(с) Дингер