У Бабы Яги была мечта. Уж такая мечта, что просто ах и взлететь!
Она мечтала о хрустальных туфельках. Но мечта эта была только мечтой. Только в мечтах.
Потому что, в магазинах для Золушек туфельки были 35 или край 36 размера.
А Яга была Золушкой наоборот, и ножка у неё была 42,5.
Уж сколько она этих магазинов облетала, оббегал…
Ах!
А мечта не давала покоя. Ей уже даже по ночам снилось, как она в этих чудных, хрустальных, переливающихся и сверкающих туфельках, входит в бальный зал. И сам Кащей великолепный, увидев такую красоту, в её лице и туфельках, бросается к ней, и весь вечер танцует только с ней!
А на другое утро приезжает и делает ей предложение!
После таких снов Яга просыпалась с порозовевшими щечками, и бьющимся сердцем.
Но…туфельки были 35 и 36 размера!
Яга была не из тех, кто пасует перед цифрами. И после длительных поисков, и неимоверных усилий, она нашла мастера, который согласился сваять ей хрустальные туфельки её размера.
Он честно её предупредил об особенностях этой обуви. Но она, ведомая мечтой, и уже начинавшая не высыпаться, отмахнулась, и твердой рукой подмахнула бланк заказа.
Когда пришло время забирать заказ, счастью её не было пределов и берегов, оно так щедро расплескивалось вокруг неё, что встречавшиеся в ступа Яги и Ведьмочки на метлах, предпочитали облететь её сто седьмой дорогой.
Ибо страшнее страшной Яги, только Яга решившая начать причинять всем счастье. Понятие об этом у неё своё.
Ладно. Она влетела в мастерскую, померила заказ, расплатилась за него, прижала к груди, и так, не отпуская, управляя одной рукой, долетела до Избушки.
Вошла в горницу.
Гордо поставила свою мечту на стол.
Ещё раз помечтала о том, что ей снилось каждую ночь, представляя восхищенные глаза Кащея напротив, а колечко у себя на пальчике.
Взяла тазик с водой, баню топить терпежа не хватило бы. Помыла ноги.
И!!!!! Наступил момент истины! Туфельки на её ножках!
Ах! АХ! АХ!
Она полюбовалась собой, стоящей в таком великолепии.
Сделала шаг.
Батюшки лесные братушки!
Ноги, как будто в колодках каторжника.
Она подумала, что это с непривычки. Сделала ещё шаг. Каблук предательски подвернулся, и Яга почти пропахала носом пол.
Поднялась, одернула юбку, погрозила кулаком невинной печке, и опять попыталась пойти.
Ей мешало всё!
Родной пол подставлял ножки. Ножки стола и табуреток стали врагами номер один.
Даже ухват! Какой нахал! Подвернулся ей под ногу.
После того, как она посчитала все углы в Избушке, она и не подозревала, что у неё их столько! Вывихнула все ноги, какие имелись, стесала нос о половицы, разбила коленки о них же. Чуть не слетела с крылец, решив что на улице будет легче. До неё дошло.
Дошло, что дело не в Избушке. А в том, что у неё на ногах.
С тяжким вздохом, слыша, как осыпается осколками её разлетевшаяся мечта, Яга сняла туфельки, и поставила их на самую верхнюю полку.
Чтоб не разбить с досады.
Пусть стоят, напоминая, что не все мечты удобны, и идеальны в реальности.
А Кащей?! А что Кащей?! Пусть сам по себе живет, костлявый ирод!
Тем временем, Кащей не подозревавший, что его уже обворожили, женили и выкинули из жизни, вздыхая, мечтал о том, как Ягусенька надев мягкие, домашние тапочки приглашает его отведать пирогов с капустой.
Ах, как романтично шуршат подошвы её домашней обуви по его коридорам…
Его мечта была мягкой, нежной и даже пушистой. И она бы не разбилась.
Только пока это была только мечта…