Предыдущая часть:
В туже осень, когда явился Санал, чтобы разобраться в собственной жизни, посетил Тихона ещё один мужчина, запомнившийся, как и предыдущий, если не навсегда, то надолго.
Глеб кутался в собственную куртку возле ограды Тихона, ожидая своей очереди. Ранним субботним утром, в эту дождливую погоду он приехал сюда на рейсовом автобусе, который протряс его по мокрой, гравийной дороге.
Зонта у него с собой не было, поэтому мужчина вынужден хоть как-то защищать себя от холодных капель, что так старательно падали сверху, забирая у человека ощущение комфорта и защищённости.
Увидев, как Глеб замёрз, Тихон пригласил того не в беседку, а в дом, в свой кабинет. Он оставил парня сидеть одного, сам же отправился заварить кружку чая, дабы избежать простудного заболевания.
От нечего делать Глеб начал озираться по сторонам. Сколько разных баночек, расставленных в аккуратном порядке на полках шкафа. Каждая была подписана или помечена и, скорее всего, находилась на своём месте, обозначенном хозяином.
Интересно, можно ли вылечить травой какое-то заболевание, думал про себя Глеб. В старину, конечно, такие методы были единственным шансом человеку хоть как-то спастись, но при современной медицине всё это кажется устаревшим и не нужным.
Сам же молодой человек не особо верил во всю эту магию, траволечение и колдовство, вернее, так себя уверял. Он всегда твёрдо объяснял свою позицию окружающим и уверял, что колдовства не существует. Не бывает никаких приворотов и порчи, ерунда всё это.
Вот и сейчас, ожидая Тихона, он уже был готов ему утверждать, что всё брехня. В автобусе Глеб размышлял, что, как только этот колдун начнёт убеждать его, что на нём порча, то тут же приведёт ему массу доводов и примеров, чтобы убедить в обратном. Глеб чувствовал себе неким разрушителем легенд.
‒ Это что-то колдовское? – Глеб посмотрел на кружку, поставленную Тихоном перед ним, из которой мелкой струйкой поднимался пар.
‒ Фильмов насмотрелись или книг начитались? – Тихон присаживался напротив парня, замечая его нарочитость и взъерошенность, ‒ если нет необходимости, не пейте. Это простая вежливость, вы замёрзли пока ждали, а горячий чай может помочь согреться. Я добавил немного душицы и ромашки, вижу, что кроме холода вас беспокоит что-то ещё.
Начиная замечать враждебность присутствующего, Тихон говорил довольно спокойно. В молодом человеке чувствовалось противоречие, некая борьба. Одна его часть убеждала всех и каждого в какой-то версии, другая же, находящаяся глубоко в недрах его сознания, этого сильно боялась, тая внутри другое суждение.
– Вы боитесь колдовства? ‒ пока Тихон присматривался к молодому человеку, он дал возможность тому высказать приготовленную речь.
– Не существует никакого колдовства, ведьмы – это всё выдумки, чтобы народ запугать. Религию создали, чтобы народ боялся и верил. Так легче управлять людьми, да и колдовство тоже нужно, чтобы глупых людишек запугать.
‒ А вы значит не глупый? – у Тихона было ощущение, что перед ним маленький мальчик, защищающийся от нападок окружающих.
‒ Вы смеётесь надо мной, Тихон? – Глеб оторопел, пока не понимая, к чему ему задали такой вопрос.
‒ Вы всё защищаетесь, что-то кому-то доказываете. В этом ваша суть. Спорить часто любите, на крик переходите, вспыльчивость у вас от отца. Вижу вы немного спокойнее, но тоже можете табурет в дверь швырнуть, да кулаком стукнуть по стене. С таким недугом могут справиться простые лекарства, которые успокоят вашу психику, а от меня что-то другое хотите.
– Я не похож на отца, это вы сочиняете.
Вот и первое его противоречие. Такие люди, как Глеб, имели всё на поверхности, не стоило далеко заглядывать внутрь, чтобы понять их суть. Скорее всего Глеб сам всё расскажет, при этом приврёт. Для того, чтобы отделить правду от лжи стоит просто наблюдать за его жестами.
Тихон был убеждён, что последнее утверждение Глеба имело под собой внутреннюю боль и разочарование. Глубоко в душе он знал, что поведение его полностью копируется с деспотичного отца, но снаружи он не мог с собой сладить и жутко ненавидел себя за это.
Тихону подумалось, что тут спрятана психология. Люди, которые любят спорить, чаще всего хватаются за любой шанс выплеснуть свои эмоции, что глушат их изнутри.
‒ С отцом общаетесь, правда редко. Мать с ним так и живёт, вы в детские годы за ней хвостиком бегали, боялись потерять, а сейчас словно остыли. Не тянет вас к матери.
– Это не для кого не секрет. Мне больше 30 лет, конечно, в таком возрасте нужно уже от мамкиной юбки отлипать, ‒ Глеб ухмыльнулся.
– Ничего нет плохого, что сын любит и почитает своих родителей всю жизнь, создавая при этом свою собственную. Вы же мать ненавидите, правда боретесь с этим чувством, считая себя предателем. Вам кажется, что это плохо, поэтому съедаете сами себя.
‒ Может быть, – Тихон задел молодого человека, пройдясь по самому больному, что в нём было, ‒ говорят вы сильный колдун, я правда не верю в это, но несколько странных событий произошли в последнее время, поэтому решил к вам отправиться.
Недавно мне встретилась цыганка. Я ей не платил, она просила, а я не дал. Так она от злости, наверное, сказала мне, что меня приворожили также, так же, как и деда моего. И я также сдохну от пьянки, потому что та женщина со мной просто играется. Казалось бы, ерунда всё это, что может сказать от злости человек.
Я ту женщину отругал, прогнал прочь, а она напоследок мне вещи сказала, которые никто не мог знать. Вот я в шоке пребывал всё это время, не знал, что делать. Не верю я в это колдовство, не бывает никаких приворотов и ведьм, чушь. Но откуда она обо мне столько знала?
Например, рассказала, что у моей нынешней супруги был ухажёр, я её у друга отбил, так и получилось. В день свадьбы тот явился ко мне пьяный, разобраться хотел, я его ударил по морде и больше мы не виделись. Вот она мне всё это и рассказала.
Но приехал не из-за цыганки. Влюбился я, сильно, крыша едет, с собой совладать не могу. Вот, чтобы не делал, как бы не сопротивлялся, а хочется к той, к другой. Я на работе, когда деталь строгаю, только о своей любовнице и думаю.
Два года назад поселилась с нами рядом в доме семья молодая, они возрастом, как мы, вот и подружились. Я с Диманом даже баню строил, да и ему тоже помогал. А пока у него забор латали, его Василиса, так жену Димки зовут, всё выходила в коротеньком халатике, чтобы нам попить, да поесть вынести.
Когда муженёк отворачивался в сторону, то Вася на меня смотрела так обольстительно, что прям мороз по коже. Я всё думал, вот стерва то, а потом так захотел её, очень захотел.
Как-то посиделки устроили, решили отметить постройку моей бани, шашлыки пожарить, да самогона отведать, который мой отец наготовил. Димка напился, моя Катька спать пошла, а я с Васей вдвоём остался. Пошёл помогать её муженька отвести, да и притормозил там. В тот вечер у нас впервые получилось.
Катьку свою люблю, умом люблю. Хорошая она девка, главное, что преданная. Мне точно не изменяет, печётся обо мне, переживает, старается, чтобы дома уютно было, а я свинья неблагодарная. Совесть мучает, а бросить Ваську не могу.
Даже и не в этом дело, та со мной будто играет, то позовёт в лес на одно местечко рядом с нашим домом, а сама не придёт. Я прожду там, после спрашиваю, она говорит, что не смогла. То не подпускает меня к себе, наблюдает, как я мучаюсь и требует доказательства, что я её люблю.
Как я должен доказывать, что делать, не пойму. Вот, запутался я совсем. Бросать Ваську пытался, разговаривал с ней, говорю, и Димана жалко, хороший парень же. Да и жена у меня, рушить не хочу брак, но иногда мысли приходят, бросить всё и с Василисой уехать. Да и она об этом говорила.
‒ Совета хотите? – Тихону казалась вся эта история простой и понятной, но вот хотелось добиться какого-то поставленного вопроса от Глеба.
‒ Совета? Нет, я с другим приехал. Цыганка сказала, что деда приворожили. Я и от матери эту чушь слышал, но не верил. Рассказывала мамка, что её отца увела бабка из семьи, приворожила и забрала себе, словно вещь. Ладно, мать говорила, а тут посторонняя женщина эту легенду повторила. Мне показалось это странным.
Дед сразу, как семью свою бросил и стал жить с любовницей, пить начал. А потом и вовсе угорел от пьянки. Та цыганка сказала, что меня такая же учесть ждёт. Может плюнуть и подохнуть, как дед? – Глеб посмотрел на Тихона, ‒ я знаю, что вам фото нужно, я принёс.
Мужчина положил несколько карточек перед своим оппонентом и стал ждать, присмирев и перестав рассказывать. Карточки стали раскладываться в нужном порядке, на каждую Тихон клал два кусочка сахара. После он встал и взял свой ларец с полки, где лежал кожаный блокнот.
Три выбранные карточки он отложил в сторону, вместе с кусочками сахара, а перед собой рассыпал камни. Странно, подумал Тихон, их не хочется перекладывать, словно всё в судьбе этого человека уже определенно, всё так и должно быть. Значит его привело к данному состоянию вовсе не случайность какая-то, а его линия поведения или судьба.
– Не зря вы постоянно западаете на жён ваших друзей, да и спорить любите. Вы же ещё и подраться можете, если доказать своё мнение не получается. Вы постоянно что-то кому-то доказываете, словно пытаясь обозначить своё существование на этой земле.
Ладно, пока камни оставим, давайте к родителям вашим обратимся, туда меня тянет, там вижу что-то скрыто. Ненависть к матери та, что сейчас. Вовсе не просто так появилась. Вы в детские годы не могли без неё оставаться. Плаксивым были, часто болели, слабеньким родились.
Отец постоянно буянил, вижу, как вы убегаете от него, он за вами с чем-то в руке бежит, нож кажется, хотя у него нет в мыслях убить. Жену он свою не бил, но вспыльчивость его вас сильно пугала, чувствую страх внутри, а потом вы боялись мать потерять.