Представьте ситуацию: на большом, ведущем в своей отрасли предприятии, внезапно меняется руководство.
Вместо специалиста по промышленной электронике (специализации завода) приходит скульптор. Он начинает заменять старых начальников цехов и мастеров, нанимая на их место близких по духу людей со стороны.
Через некоторое время, предприятие по выпуску электронных приборов и интегральных микросхем переходит на производство унитазов, раковин и других изделий из сантехнической керамики.
Скульптор считает, что эта продукция более востребована. Тем более, у него уже есть опыт работы на фабрике унитазов.
Логика его понятна. Электроника — далекая от понимания "художника" субстанция, а унитаз он видит каждый день. Его назначение не вызывает сомнений. Да и круг общения нового руководителя склонен пользоваться унитазами, а не электронными приборами.
Если он пользуется унитазом, его друзья и знакомые ими пользуются, то значит их производить выгоднее, чем какие-то непонятные интегральные микросхемы.
Естественно, происходящие изменения вызывают шок у инженерно-технического персонала и высококвалифицированных рабочих. Они то понимают уникальность собственного предприятия и востребованность прежней продукции.
У них сотни вопросов к руководству. Но внезапно, руководители всех уровней исчезают с завода. Вплоть до мастеров и начальников цехов.
До работников только доходят слухи, что их руководители занимаются наемом и обучением штрейкбрехеров где-то на стороне.
Что делать в таком случае брошенным работникам?
Молча продолжать лепить унитазы, надеясь, что государство спохватится, поняв что лишается уникального и востребованного производства, или пытаться бороться? Хотя бы на низовом уровне, со штрейкбрехерами...