Не помню точно в какой из дней я стал старше, вернее, слегка взрослей. И жизнь вроде тот же самый ручей, а я почему-то не помещаюсь в ней, только ноги в воде. Когда и где она мне стала не по размеру? Хотя, помню временами терял веру в то, что это моё. Выходил из теченья, завернувшись в плед брал чай и печенье, которое даже не ел. И замирал, и смотрел как мел потолка, темнея к вечеру растворял в себе паука. И времени в сутках было столько, что немела рука чертить элипсы и круги. Разошлись, не догнать теперь, беги не беги. А тогда я сидел не искал ни какой ответ, и ни капельки не умнел, пил чай, печенье не ел. Затем включал электрический свет, теплый тягучий как майский мёд. Кто возвращался в жизнь наверно поймет как она сначала вязко идет, а затем завертит и понесет, и ты снова как настоящий. Только с возрастом остановки и выходы чаще. Звуки глуше. И однажды навсегда выбираешь сушу.
Хотя помнишь как был моложе: челка, опалённая солнцем кожа, улыбка, какая-то синь в глазах. Не знакомы усталось, злость и страх. Еще не известно что жизнь конечна. Жалко, грустно, что это не вечно.