Часть 24
Начало здесь
— Марина, — сказала Люба стоило им снова сесть за стол, — тебе стоит всерьез заняться воспитанием Семы и дело не только в выставках. Ты его очень любишь и это здорово, но нельзя забывать, что ирландский волкодав собака крупная… очень крупная.
— Я знаю, — пробормотала Марина.
— По-видимому, yе знаешь, — возразила Люба. — Ты хоть раз видела взрослого кобеля ирландца?
— Нет, мы до ринга не дошли.
— Крупный взрослый кобель ростом может достигать до метра в холке, а бывают и еще больше, а весят они килограмм восемьдесят, а могут и все сто.
— Сколько? — не поверила Марина, — Я вешу пятьдесят три.
— Ты — пятьдесят три, а твой Сема будет весить около девяносто. Он вырастет очень крупным, ты его хорошо кормишь, да и папочка у него настоящий гигант, — улыбнулась Люба. — И что ты будешь с ним делать? Если он не будет слушаться, твоя жизнь превратится в ад, и не только твоя. Ты это понимаешь? Сегодня ты еще можешь схватить Сему за ошейник и оттащить на веранду, а что ты будешь делать с ним через год?
— Он слушается… — слабо возразила Марина.
— К счастью, ирландцы добродушные собаки и очень умны. Сема слушается, когда послушание не противоречит его интересам, но когда ваши желания расходятся, он делает то, что ему хочется. Не замечала?
Марина вспомнила несколько моментов, подтверждающих Любину правоту и тяжело вздохнула.
— Любую собаку нужно воспитывать, — продолжила Люба, — ну аж такую, с которой ты не сможешь физически справится, тем более. Йорика можно в крайнем случае просто засунуть в карман, а ирландца — нет. А ситуации могут быть разные.
— И как мне его воспитывать? Бить, что ли? — окрысилась Марина.
— Зачем же бить? Причем тут воспитание? Бить никого не надо. Вот скажи мне, кто у вас в семье главный?
— Я! — с вызовом ответила та и неохотно добавила: — Ну, и муж, конечно.
— Ты? Это хорошо, — на полном серьезе ответила Люба, — А Сема об этом знает?
— Что ты имеешь в виду?
Люба вздохнула.
— Ты должна понимать, как это все устроено. Собаки по своей природе стайные животные, и ваша семья, включая тебя, твоего мужа и даже Гошу с Болтиком и есть Семина стая, а в каждой стае есть своя иерархия. Кто-то выше по статусу, кто-то ниже и это нормально. Животные, в отличие от людей лишены амбиций, и поэтому к своему месту в стае относятся спокойно. Тот, кто ниже всех по статусу не чувствует себя при этом несчастным и принимает свое место как данность. И все они до мала до велика послушны вожаку — самому сильному и самому умному. И горе тому, кто раньше времени посягнет на его место. Это понятно?
— Это как у волков?
— Ну да, так это я к чему. Акеллой для Семы должна быть ты, ну и твой муж, конечно. Он должен слушаться тебя беспрекословно.
— Но как это сделать?
— Сегодня у тебя почти получилось.
— Ты про ошейник?
— И про ошейник, и про матрас. Ты настояла, и Сема послушался. Так и следует действовать. Если ты что-то говоришь, он должен делать. Для этого не нужно собаку бить, нужно быть просто настойчивой и последовательной, не оставлять ему лазеек и всегда добиваться нужного результата. Ты для него должна быть непререкаемым авторитетом.
— Но он же обидится.
— Обидится? Самая большая ошибка начинающего собачника — это очеловечивание своего питомца. Не обидится, а примет как данность. Я тебе дам телефон офигенного кинолога-хендлера. Очень советую созвонится с Олей, договориться и походить к ней на занятия.
— А хендлер — это про выставки? — осторожно спросила Марина.
— Да.
Марина нервно сглотнула.
— Это был какой-то кошмар… Мне было так жалко Сему и очень стыдно. На нас все смотрели как на идиотов.
— Ничего страшного, это случается. Собаку нужно серьезно готовить, поэтому я и даю телефон.
Наблюдая за испуганным и одновременно упрямым выражением лица Марины, Люба нахмурилась и замолчала. Потом не выдержала и спросила:
— Что?
Марине стало неловко, но она набралась храбрости и заявила:
— Мой муж сказал, что больше на выставки ни ногой. С нас хватило одного раза. Так что прости, — отодвинула она от себя клочок бумажки с номером телефона.
— Ты это мне всерьез говоришь? —осторожно спросила Люба.
— Да, — кивнула Марина.
— А наш договор? — голос заводчицы крепчал и наливался сталью. — Я согласилась оставить тебе Гая на определенных условиях.
— Деньги я отдала, — поспешно сказала Марина.
— Да, отдала, но в договоре был еще пункт о выставках и вязке. Не помнишь?
— Помню, — кивнула Марина, но, чувствуя себя виноватой и не желая этого признавать, бросилась в наступление: — ты сама мне сказала, что собака дороже выставок, а Семе это не нравится, вот…
— «Семе не нравится…» — раздраженно передразнила ее Люба, — я только что полчаса распиналась о том, как все устроено, а ты мне говоришь — «Семе не нравится»! Если бы в свое время ты послушала меня и приучала бы Гая к толпе и, вообще, к послушанию, такого бы не случилось, но ты все делаешь по-своему, мало ли что там эта Люба говорит.
— Так это я виновата? — взъярилась Марина.
— А кто? Быть может я?
— О чем спор? — послышался голос Сергея. — Вы так кричите, что вас на улице слышно. Здравствуйте, Люба!
Женщины были так увлечены спором, что не заметили, как он приехал. Люба поднялась со стула. Кивнув Сергею в ответ на приветствие, она обернулась к Марине:
— Я ухожу, но очень прошу тебя подумать о том, что я сказала. Если ты все-таки решишь нарушить наш договор, я буду вынуждена забрать собаку, деньги верну. Гай — надежда питомника и на него у меня большие планы по разведению. Да дело даже не в этом, если ты… ты… Короче, собаку надо воспитывать, иначе все это плохо кончится. Телефон хендлера я оставляю. Посоветуйся с мужем, все взвесьте, обсудите, а я жду звонка.
Люба промаршировала вон из кухни, Сергей пошел было за ней, но она его остановила:
— Дорогу найду, провожать не надо.
Сергей озадаченно пожал плечами и пробормотал:
— До свиданья, хорошего дня.
— И вам того же, — ответила та и вышла из дома.
Марина уронила голову на сложенные на столе руки и разрыдалась.
— Семушка, милый, как же я без тебя….
Сергей нахмурился:
—Ты мне, наконец, объяснишь, что здесь происходит?
Выслушав сумбурный рассказ, Сергей тяжело вздохнул.
— Знаешь, что, дорогая, договор есть договор и Люба права. Если мы его нарушили, значит, нужно собаку отдать.
— Я не хочу… — снова запричитала Марина.
— Так в чем проблема-то, я не понимаю? — обнял он жену за плечи, — не хочешь, не отдавай, но тогда звони… этому… как его…
— Хендлеру?
— Ну да, договаривайся, готовь Сему к выставке. Проблема же в этом, я правильно понял?
— Ты это всерьез? — не верила своим ушам Марина.
— Ну да, а что?
— Ты же сам сказал, что на выставки больше ни ногой, я и решила…
— Господи, ну ты как ребенок! Чего сгоряча ни скажешь! Расстроен я был, зол и очень устал, ну и ляпнул. Я же не знал, что это в договоре прописано, да и про сам договор не знал. А раз такое дело, свои обязательства надо выполнять.
— Так ты не против?
— Конечно, нет.
— Ура!
Продолжение следует