- Мама, я бандюг? – спросил её Илья на следующий день, вернувшись из школы.
- Это что за… откуда это взялось? – не сразу выговорила Вера. - Ты что такое говоришь, сынок?
- Это тётя сказала в школе.
- Что ещё за тётя?
- Ну, которая полы моет, бабушка Светы Васильевой из нашего класса… Мы бежали с физкультуры, Димка меня толкнул, там скользко было, я упал и задел ведро с водой, ну и там немного разлилось, и вот это ещё… – он показал рукав джемпера и выглядывающий из-под него манжет голубой рубашки с грязно-бежевыми разводами.
- Ничего страшного, снимай, я постираю, это ерунда, - поторопилась она заверить сынишку, - и что было дальше, милый?
- Она подняла меня и спросила, не ушибся ли я, - рассказывал сын, - мама, мне было больно, но я не заплакал, а она сказала, что… - он задумался, пытаясь поточнее вспомнить слова уборщицы, и вдруг выпалил: - Наплодят тут безотцовщину, а из них потом бандюги вырастают!
В голосе сына промелькнули слезливые нотки, раскатистым эхом пробежав по материнскому сердцу. Обиженный какой-то тёткой, он смотрел на мать, ожидая, что она скажет.
Вера нервно сглотнула и прикрыла глаза в раздумье, как ему объяснить глупые слова этой не отличающейся деликатностью женщины. Ему всего-то ещё шесть лет… ну, через несколько дней семь исполнится, это же ещё ребёнок! Она не умела воспитывать сына по-мужски, она его баловала, нежила и ласкала. Поэтому и сейчас, упав перед ребёнком на колени, прижала его к себе со всей силой своей материнской любви, отчего Илья даже вскрикнул.
- Ой, мама, ты меня душишь!
- Прости, родной, я просто хотела показать, как я тебя люблю, - сквозь слёзы улыбалась Вера.
- Я тоже тебя люблю, мама, и я же не бандюг, да?
- Нет, ты самое лучшее, что есть на свете! – закивала Вера и крепко сомкнула свои подрагивающие губы, чтобы не расплакаться при сыне.
Ну, что же это такое! Неужели так будет всегда? Всегда придётся отбиваться от этих вездесущих и всезнающих матрон, какие живут исключительно праведно… Ой ли! Ну не станет же она выяснять, кто и как проживает свою судьбу…
Она всеми силами старалась перескочить барьеры «сироты» и «безотцовщины», которые добропорядочные граждане щедро подсовывали её сыну… Спасибо им, что не знакомили его с ещё более меткими дротиками своих фантазий.
Конечно, можно было считать этих людей невоспитанными или даже невеждами, но это ничего не меняло - их сострадательные намёки или вопросы будоражили психику ребёнка и нервировали её саму. И, наконец, всё активнее подталкивали Илью к вопросам, которых так боялась Вера.
- Мам, а у меня же был когда-нибудь папа? – вот и прогремел этот гром в справедливом любопытстве мальчугана с ясными серо-зелёными глазами, заглядывающими сейчас в лицо матери.
- Конечно, сынок! – слишком поспешно и слишком горячо заверила она его, поднимаясь на ноги.
- А где он сейчас? Почему я безотцовщина?
- Илюша, сынок… - тихо начала Вера и поискала глазами опору, не в силах больше оставаться на ногах. – Идём, родной, - она увлекла сына на диван, - понимаешь, иногда так получается, что люди, даже если они любят друг друга и даже если им очень хорошо вместе… Они иногда вынуждены расстаться.
- Почему? – и вновь простой до невозможности вопрос заставил Веру сжаться под тяжестью его каверзности.
- Почему… – повторила она, задумавшись. – Ну, потому что так оказалось лучше для многих людей… - Вера понимала, что объяснение глупее этого трудно было придумать, разве что вспомнить про полярного лётчика или космонавта, улетевшего на Марс и обещавшего вернуться…
- И для меня и тебя? – справедливо последовал вопрос.
«Ну, давай, выкручивайся… Нагородила семь вёрст до небес и все лесом! – разозлилась она на себя. – Могла бы и подготовиться уже, знала же, что это случится рано или поздно!»
- Милый, а давай-ка мы пообедаем, я, знаешь, что приготовила… Ой, что я приготовила для своего милого сыночка! – театрально воскликнула Вера.
- Мам, не надо делать из меня глупого маленького несмышлёныша! – пригвоздил её к полу Илья серьёзностью вида, да и рассуждений тоже. – Я же понимаю, что папа нас просто бросил, да? У Лизы тоже папа ушёл к другой женщине, её Лахудра зовут, мне Лизка рассказывала… – доверительно поделился сын. - И Колин папа тоже бросил их с мамой и братом, только Колька не знает, где он живёт… А брат у Коли знаешь какой сильный, он боксовать умеет и, когда встретит своего папу, обязательно наваляет ему и тогда он, как миленький, вернётся к ним!
Вера молчала, глядя на сына, и не знала, как себя вести в этой ситуации. Оказывается, дети обсуждают такие, казалось бы, взрослые проблемы, которые очень легко ранят их милые нежные души. Она едва сдерживала слёзы, ох уж эти сентиментальные слабости…
- Сынок, - наконец, вымолвила она, - иди переодевайся и мой руки, будем обедать, хорошо?
Но Илья не торопился ставить точку в теме отцов и детей. Выполняя, что сказала мать, он продолжал громко рассуждать о том, где его папа и приедет ли он когда-нибудь, заставляя Веру окунуться в воспоминания, заново переживая те далёкие события.
- Мам, а я придумал, - вернувшись из ванной, радостно возвестил он, предлагая своё, очень важное для него решение, - мы нашего папу не будем просить вернуться к нам, правда же? Если он бросил нас, значит не любит, как дядя Серёжа Машу с Ваней и дядя Андрей Настю, да? И не хочу тогда, чтобы он приходил, мы и без него проживём!
- Илья, ты когда так вырос-то? – удивлению Веры не было предела, настолько поразительной оказалась мысль, высказанная ребёнком об отношениях между взрослыми людьми.
- Я не вырос, я ещё расту, - со знанием дела заявил сын.
- Ах, ты мой профессор! – обняла его Вера и начала тормошить и целовать, пока он не вырвался.
- Мама, я же уже не маленький!
- Но ещё же растёшь!
День прошёл без тревожных звонков, и Вера отдохнула как следует, невзирая на домашние дела, которые после напряжённых больничных будней казались ей приятным времяпрепровождением.
Прибираясь на кухне после ужина, она задумалась, вспомнив Артёма. Наверное, тяжело быть одному в такой ситуации, в которой он оказался волею судьбы. Наверняка ему было бы легче переносить боль и больничный дискомфорт, ощущая заботу близких ему людей, их присутствие рядом. В таком случае больные гораздо быстрее идут на поправку, это она знала из опыта.
- Мам, а чем так вкусно пахнет? – потянул носом Илья, входя на кухню.
- Это куриный бульон, сейчас приготовлю, а завтра утром сварю супчик на обед, - поделилась она планами с сыном.
- Ура, мой любимый, - захлопал Илья в ладоши, - бабушка такой готовила всегда!
- Да, верно, и я помню его с детства, - она обняла сына и поцеловала его вихрастую макушку.
На следующий день, придя на работу, Вера сразу же прошла в палату к Артёму.
- Доброе утро! Как Вы себя чувствуете? Как спали? – задала она обычные вопросы.
- Спасибо, доктор, гораздо лучше, - широкая улыбка озарила его ещё бледное лицо.
Вера обратила внимание, что он был свеж, чисто выбрит, а его мокрые волосы аккуратно причёсаны. Опять удивил! Едва ещё встаёт с постели…
- Вот это бульон, - она поставила на тумбочку маленький металлический термос, который принесла с собой.
- Ух ты, а я уже пиццу заказал, - совершенно искренне посмотрел он на неё, - что же теперь отказываться, что ли?
- Ну почему же, можете совместить, только не в моё дежурство, ладно? – поддержала она шутку.
- Замётано! – засмеялся Артём и тут же схватился за живот.
- Тише, тише, не делайте резких движений, - она инстинктивно протянула к нему руки, будто хотела остановить боль.
- Вы не просто замечательный врач, Вера Дмитриевна, Вы ещё и добрая фея, - теперь он выглядел смущённым, - мне просто невероятно повезло.
- Не хочу, чтобы все мои усилия по Вашему спасению пошли насмарку, - пошутила Вера. – Просто у меня вчера случился, наконец, выходной и я готовила любимый сынишкой куриный суп, вот заодно и Вас решила побаловать, поскольку Вы всё же гость моего родного города.
- Какое у вас чудесное гостеприимство, знал бы, раньше посетил бы этот благословенный городок!
- Милости просим в любое время! – улыбнулась Вера. – Мы всегда гостям рады! Ну, а если серьёзно, прошу Вас, маленькими порциями, желательно чайной ложкой, уничтожьте сегодня содержимое этого термосочка, хорошо? Вам необходимо очень осторожно адаптировать Ваш заштопанный желудок к нормальной пище.
- А сколько лет Вашему сыну? – неожиданно спросил он.
- Почти семь… Скоро будет, на следующей неделе, - Вера улыбнулась, говоря об Илье. – Так, мне пора на обход, а Вы отдыхайте… и подкрепляйтесь!
- А что насчёт компьютера? – спросил он, когда она была уже у двери.
- Я скажу медсёстрам, они принесут, - пообещала она, - но без фанатизма, договорились?
- Конечно, доктор, Ваше слово - закон! – приложил он руки к груди в знак повиновения.
День выдался относительно спокойный, Вера сбегала на обед домой, чтобы встретить сына из школы и покормить его, а после обеда они с Викой даже встретились в больничном кафе, где удалось пообщаться, пока выпили по чашке чая. Вера рассказала подруге о разговоре с сыном, рассмешив её необычным женским именем.
- Надо же, как они её окрестили, - забавлялась Вика, - Лахудра – красивое имя! – и вновь громко рассмеялась.
- Вик, ну прекрати, на нас уже внимание обращают, - Вера и сама не могла сдержать смех, вспоминая, как серьёзно произнёс это имя Илюшка, думая, что именно так и зовут какую-то там женщину.
- Хорошо-хорошо, не буду, остальное досмеюсь с Леной, давайте в воскресенье сходим с детьми куда-нибудь?
- Я вообще-то собралась весь день посвятить сыну, если на работу не дёрнут! – призналась Вера.
- Ну ему же веселее в компании, чего ты!
- Загадывать не будем…
Но в выходные Вере не удалось побыть с сыном, её вообще эти двое суток не было дома, потому что случился очередной коллапс – на трассе из-за сложных погодных условий перевернулся автобус и почти весь коллектив хирургии, да и некоторых других отделений, практически поселился на работе.
Уже поздно вечером в воскресенье, проходя по немного притихшему коридору, Вера встретила там Артёма.
- Вы почему здесь в это время, что-то случилось? – встревожилась она.
- Вас хотелось увидеть, - честно признался мужчина, сверкнув улыбкой, будто они встретились не в больничных стенах, а где-нибудь в более подходящем для этого месте и никак не случайно. – Я не видел Вас сегодня и это оказалось просто невыносимо…
Его слова вызвали в ней необъяснимый страх, тут же сменившийся волнением и смущением. Разум пытался лихорадочно выкарабкаться из внезапно накрывшей его эмоциональной волны на привычный простор понятий, истин и представлений, казавшихся до сих пор незыблемыми, но у него никак не получалось начать думать и руководить Вериными действиями.
Некогда установившийся в её сознании прочный порядок рушился, не в силах прочитать код этой необычной и удивительной ситуации. Какие-то отрывистые мысли проносились подобно вспышкам молний. Они не находили пока оправдания, но заставляли приятно биться сердце.
Вера вдруг отчётливо поняла, что этот человек совсем неслучайно появился в её жизни, и она не желает, чтобы он исчезал из неё. Ей так тепло рядом с ним, так хорошо, что сердце заходится одновременно от восторга из-за его присутствия и страха потерять всё это.
- Артём Игоревич, как Вы себя чувствуете? - собрав всю волю в кулак, произнесла она.
Ей страшно хотелось показать себя сейчас беззащитной, слабой и нежной, такой, какая она есть на самом деле, но этого делать было нельзя, ведь это больница и она здесь на работе!
- Лучше… Совсем хорошо, потому что Вас увидел, - спокойно сказал он.
В коридор вышла медсестра Галина Семёновна и Вера вздрогнула от неожиданности.
- Хорошо, Артём Игоревич, но уже поздно, Вам необходимо отдыхать, чтобы восстановить силы, - сказала она, совладав, наконец, со своими эмоциями и вновь став его лечащим врачом.
Лишь придя в ординаторскую, Вера смогла перевести дух и прийти в себя. На душе было легко, там цвели цветы и пели птицы. Что это? Та самая любовь с первого взгляда, о которой говорят и пишут и которая всё же существует? Неужели так бывает? Она ликовала. Да, бывает и не в красивых сценах кино, а в жизни… Вот прямо с ней! Боже, как же хорошо-то!
Вера присела к столу и положила подбородок на сложенные вместе ладони, уперев локти в стол. А как же Илья? Она не может не думать о сыне. Никакие чувства она ни за что не примет, если они вызовут хотя бы малейший дискомфорт в жизни её ребёнка. Но почему-то Вере казалось, что тут никаких проблем не возникнет и у Артёма с её сыном будет полное взаимопонимание.
- Господи, с ума сошла, гормоны расшалились, что ли, - свернула она в другую крайность, - о чём только думаю… Размечталась, невеста без места!
Она соскочила и стала ходить из угла в угол, не в силах успокоиться. Так и провела остаток ночи, даже не прилегла, хотя и вымотана была, и возможность такая представилась, но возбуждённое сознание не хотело покоя.
А Артём, напротив, безмятежно спал после разговора с ней. Сначала, вернувшись в палату, он готов был танцевать, уверенный, что распознал сигналы её души. Это его женщина, определённо и точно, и он ни за что не собирался терять её. Ни одна из прежних его знакомых не могла сравниться с этой милой, чистой и совершеннейшей во всех отношениях женщиной, какой она виделась ему. Он осторожно навёл справки и узнал, что она не замужем и что у неё есть сын. Это не было для него проблемой или препятствием, он любил детей, и дети всегда тянулись к нему, во всяком случае отпрыски его друзей его обожали.
Артём решил, что утром поговорит с Верой, а как только выпишется из больницы, познакомится с её сыном. Подумав так, он с лёгким сердцем заснул.
Утром она выглядела на удивление энергичной и воодушевлённой и осталась на утренний обход по требованию Белкина. Геннадий Валерьянович сейчас замер в стойке, нацелившись на кресло главврача, потому что уже совсем скоро Павел Кондратьевич уходил на пенсию.
Он, правда, уже трижды проделывал такой трюк – пускал байку, что собирается писать заявление в областной департамент здравоохранения об освобождении от должности, рассказывая при этом, как устал и желает выращивать клубничку на своём участке, да забавляться с внуками. А когда все уже свыкались с этой мыслью, он вдруг менял своё решение.
Разговоры о пенсии резко прекращались, главврач начинал активную деятельность по наведению порядка, больше похожую на излишнее самодурство или абсурд, правда, длились репрессии Кондратьича, как их все называли, недолго - максимум его хватало недели на две.
А потом всё опять повторялось сначала – ухожу на пенсию… нет, остаюсь… не потерплю бардак… ну, в общем, в обычном порядке. Сейчас было всё серьёзно. Кто-то настрекотал в стиле морзе областному начальству и оно, видимо, сделало главврачу предложение, от которого не отказываются. Павел Кондратьевич в итоге сворачивал свою руководящую деятельность, а за освобождающееся местечко разворачивалась своя баталия и Белкин был здесь ключевой фигурой.
А тут ещё неугомонный остряк Руслан умудрился пошутить при нём, сказав, что самым достойным претендентом на это обшарпанное кресло видит Веру Дмитриевну.
Она его чуть не поколотила тогда, а Белкин так вообще, аж зубами заскрипел, испугавшись ещё одного конкурента. Тут же ревностно направил в её сторону все свои локаторы, пытаясь вычислить крамольные мысли и тайные намерения, не поверив ни единому Вериному слову о несостоятельности своих опасений.
Видимо, от большой любви он поручал ей самые ответственные операции, требовал вдвое больше, чем с остальных, и постоянно придирался по любому поводу, хотя эти придирки, по большей части, были смешны и нелепы.
Вот и сегодняшний обход был из разряда «я так сказал», но Вера не возражала, у неё появился вполне реальный повод увидеться с Артёмом после ночного разговора.
Когда они всей группой во главе с Белкиным зашли к нему в палату, он встретил их бодрым и весёлым.
- Здравствуйте, Артём Игоревич, - поприветствовал его Геннадий Валерьянович, - как самочувствие?
- Прекрасно! – воодушевлённо ответил Бойкий, с незамеченной остальными улыбкой взглянув на Веру.
- Замечательно… Вера Дмитриевна, это Ваш пациент, насколько я помню, так? – прищурившись, заведующий уставился на Безымянцеву.
- Да, совершенно верно, Геннадий Валерьянович, - кивнула она.
- И Вы знаете, - обратился к нему Артём, - я, видимо, очень везучий человек, раз так случилось!
- Ну, Вера Дмитриевна не единственный наш врач… - пожал Белкин плечами. - Я, собственно, спросил не для дифирамбов в её честь, а хотел узнать у Вашего лечащего врача, как она видит Ваше состояние.
- Вполне удовлетворительным, Геннадий Валерьянович! – её голос прозвучал немного напряжённо.
Стоявший рядом с ней Руслан ободряюще сжал её руку и улыбнулся, когда она повернулась в его сторону.
- А как Вам отношение персонала, питание? – Белкин вновь обратился к Артёму.
- Коллектив отделения замечательный, все вежливы, профессиональны и корректны, - Артём сделал ударение на последнем слове, - никаких претензий даже не зарождалось… А Вы у всех пациентов интересуетесь или только у тех, кто в эту палату попадает? – с усмешкой посмотрел он на Белкина.
- Конечно, для нас важны абсолютно все, кто волею судьбы попадает под нашу опеку, - выдал заведующий тираду и заторопился покинуть палату.
Вера бросила взгляд на Артёма и, уловив едва заметный кивок головы и расшифровав его, как просьбу зайти к нему позже, согласно кивнула и вышла вслед за остальными.
- Вера Дмитриевна, зайдите ко мне пожалуйста, - требовательно сказал Белкин в конце обхода.
- Я Вас слушаю, - остановилась она на пороге его кабинета.
- Это я Вас слушаю, голубушка! – язвительно начал он. – Это что Вы тут за шуры-муры развели, позвольте Вас спросить?
- Вы о чём, Геннадий Валерьянович?
- Не прикидывайтесь дурочкой, думаете я ваших переглядок не заметил? – он нервно перекладывал на столе папки и, выронив из одной документы, грубо выругался.
- Всё равно не понимаю, о чём Вы… - вызывающе сказала Вера и, когда он посмотрел на неё, продолжила. - Вы можете меня упрекнуть в предвзятом отношении к кому-то из пациентов?
- Да, именно так.
- А в чём это выражается? – не дождавшись ответа, она усмехнулась. – Или лучше скажите, кому из пациентов я не оказала должной медицинской помощи в соответствии со своей квалификацией, следуя долгу врача?
- Не надо только этой дешёвой патетики, дорогая! – насмешливо произнёс Геннадий Валерьянович, подойдя ближе и медленно пробежавшись глазами по ней с ног до головы, задержав взгляд на губах. – Этого, залётного, небось, не станешь отталкивать… Или ты уже смирная стала, а, одной-то несладко, поди... – нагло улыбался он.
Вера не выдержала и отвесила ему звонкую пощёчину, тут же выскочив за дверь и чуть не ударив ею Галину Семёновну, очевидно, бессовестно подслушивающую… А-а-а, так вот откуда подул ветерок-то, она же вечером видела, как Вера беседовала с Артёмом.
- А что это Вы ещё до сих пор не ушли, Галина Семёновна, Вас тоже не отпустили? – спросила она у растерявшейся женщины.
- Да я… Я должна была… Поговорить надо было… о медикаментах, - нашлась она.
Вера наклонилась к её уху и тихим доверительным голосом сказала:
- Не знаю, о чём Вы ещё хотели доложить, но я сейчас направляюсь в первую палату, меня пациент просил зайти, не забудьте об этом настучать, хорошо?
Уже отойдя на несколько шагов, Вера повернулась и, улыбнувшись будто лучшей подруге, помахала рукой так и оставшейся стоять перед кабинетом медсестре.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_______________________________