"Можно только догадываться о времени основания Первой Обманки",- пишет краевед Николай Парфенов. Скорее всего этот посёлок в Пермском крае (близ г. Лысьва) появился на стыке 18 и 19 веков и стал перевалочным пунктом для возчиков, которые курсировали по Кусьинскому тракту между двумя заводами - Лысьвенским и Кусье-Александровским.
В Обманке возчики могли отдохнуть и накормить лошадей. Недалеко от посёлка протекала одноимённая речка (впрочем, по ней и завали место). А вот река получила своё название из-за своей природной особенности. Значительная часть стока течёт под землёй. Имеется нырок – место, где река "ныряет" под землю, и вынырок - где река вновь появляется на поверхности.
В общем, довольно тихое гостеприимное местечко. До тех пор, пока не началась Гражданская война. В 1918 году рядом с Обманкой местные заметили "белых". А в августе их казачий рейд сжёг железнодорожный мост недалеко от ст. Лысьва (Калино).
Напуганные этим известием лысьвенские большевики наспех собрали сотню-полторы человек - подростков и молодёжи - и отправились в деревню Большая Лысьва, а из неё - в Обманку.
Подготовка у лысьвенских большевиков была так себе. Ситуация усугублялась тем, что перед этим "заградительным" отрядом не поставили конкретную цель. Поэтому до Обманки они шли растянувшейся толпой без разведки и боевого охранения.
Не дошли. Спящих на привале подняла пулемётная очередь, и они все ломанули обратно в Лысьву. "Белые" методично" выдавливали из станции "красных".
В декабре очередной полк "белых" прорывается в сторону Лысьвы. Местные большевики обдумывают, как их задержать. На обсуждении были варианты: взорвать недавно построенную Западно-Уральскую железную дорогу, взорвать плотину, затопить металлургический и механический заводы.
Затопить завод не затопили, но в итоге корпуса были разрушены, оборудование вывезено, а документы растасканы.
Вполне возможно, уже в 30-ые годы, на последний пункт и будет рассчитывать краевед Иван Спехов, который позже напишет:
"Обманковские угли открыл я. Цель моих поисков углей была, чтобы освободить завод от топливного голода <...> Этих запасов на Лысьвенскому и Чусовскому заводам вместе взятых хватит не менее, чем на сто лет".
Иван Иванович, кажется, себе малость льстит. Обманковское месторождение каменного угля было известно ещё в 18-ом веке. А в 19-ом оно отведено во владение князю Сергею Голицыну. Даже на картах начала 20-го века эта область (примерно 10 кв. км) была подписана как "Отвод залежей каменного угля владения князи С.М. Голицына".
Краевед Николай Парфёнов в своей статье сильно сомневается, что Спехов не знал об этом. Но если эти залежи известны столько веков, то почему их не стали разрабатывать раньше? Стали. И Строгановы, и Голицины, и Шуваловы. Вот только уголь оказался не очень. Шахту забрасывали за нерентабельностью.
Но Иван Иванович был не простым краеведом, а одним из энтузиастов-одиночек, которые в 1920-ых искали угленосные районы по всему Уралу. И что уж тут, хотели принести пользу и обществу, и себе. Энтузиазм Спехова получил «сердечную благодарность» от президиума лысьвенского горсовета РК и КД Уралобласти.
Разработка месторождения началась. Местные заводы действительно нуждались в угле, поэтому "открытие" краеведа было очень кстати. Дрова уже ну никак не могли удовлетворить огромные потребности в энергоносителях набирающего обороты Лысьвенского завода. Не редко топливный кризис приводил к месячным простоям.
Но и разработка так необходимого угольного месторождения также вносила свои проблемы. Близилась война, государство направляло средства в первую очередь на развитие оборонки и совершенствование уже имеющейся топливно-энергетической базы, например, Кизеловского угольного бассейна.
Все работы по обустройству шахты в Обманке и добыче угля были возложены на завод, который при таком раскладе ну никак не мог всё это осилить.
Краевед Николай Парфёнов пишет:
"Все работы велись вручную на старой, вероятно, еще дореволюционных времен, шахте. Основными инструментами была лопата, лом, кирка, бадья для поднятия на поверхность пустой породы и угля – все, как в шуваловские времена при добыче железной руды. Не смотря на кустарный способ добычи, в августе 1938 года первая 1000 тонн угля была выдана "на-гора".
Но мало добыть уголь, надо его как-то доставить до завода. А до Лысьвы нет ни то что железной, даже сносной грунтовой дороги - добыча угля шла очень и очень медленно.
Тем временем на столе в горкомхозе лежал проект промплощадки для новой шахты и эскиз нового посёлка Обманка 2 на 2000 человек.
На шахте росли проблемы, в посёлках Обманка 1 и Обманка 2 росли дома. В 1955 году вялотекущие работы по заготовке угля прекратили. Шахта "Обманка" закрыта. Но в газетах продолжают писать о расширении посёлка: начинается строительство школы на 260 мест, яслей на 100, сдают брусчатые дома и даже один кирпичный.
В 1957-ом году начальник планового отдела стройуправления в газете "Искра" говорит, что у Второй Обманки большое будущее. Хотят в следующем году начать закладку шахтных стволов. Не случилось. Средняя по объёмам обманковская шахта не попала под новые требования. И значит, денег никаких не будет. Ожидания новой шахты оказались обмануты (такой вот каламбур).
От начала угледобывающих работ до их полного прекращения прошло всего 10 лет.
Но это уже мелочи, встал вопрос: куда девать людей, у которых теперь нет работы?
На скорую руку в посёлке сообразили лесозаготовительный пункт Свердловской железной дороги. Делали шпалы. Пустующие дома превратили в приют для одиноких инвалидов и престарелых граждан.
В 70-ые приют сменил психоневрологический диспансер - и тут внезапно - уход за больными стал основным занятием для трудоспособного населения. Истощавшая лесосырьевая база протянула до перестройки, а потом её обошли частные лесозаготовщики.
Новый виток в истории Обманки начался в 2020-ом, когда лысьвенское предприятие получило право на разработку карьера с известняком в районе Обманки 1.
По данным Пермьстата и переписи десятилетней давности, в Обманке 1 живёт 71 один человек, в Обманке 2 - 698.
В Обманку заглядывают туристы. В поле их внимания попадает горящий в лесу природный газ, сама река Обманка и карьер с прослоем мраморного оникса (из него делают плитку, панно, шкатулки и т.п.).