Кот Ларсик рассматривал свои игрушки. Они лежали в яркой миске на нижней полке шкафа. Здесь были разнообразные мышки, мячики, косточки и другие приятные вещи. Ларсик относился к своим богатствам с трепетом. Никого не подпускал. Охранял и оберегал от посягательств других обитателей дома. Задумав порезвиться, долго выбирал, прикидывал и так, и этак. Потом выуживал нужное лапой, сбрасывал на пол. Хватал зубами и разгонялся с победным кличем. Глаза его от удовольствия округлялись, ноздри раздувались, хвост выгибался дугой.
Вот и этим вечером, выбрав призывно пахнувшую оранжевую мышку, носился по квартире, истошно оря от удовольствия.
– Ларсик, ты чего? Что за вопли? – шестилетняя Лиза заглянула в комнату. Коту было не до нее.
– Опять мышку таскает. Лучше бы живую в чулане поймал…, - раздалось из-под дивана. Мелькнул серый хвост.
Это был Заяц. Просто Заяц. Вообще-то его звали Степан, но все давно позабыли об этом и называли Зайцем. Серый обитал сначала на даче. Зимой обдирал кору с молодых деревьев. Шалил. Оставлял узоры следов на снегу. Летом проказничал в огороде. Дед Вова специально для него сажал морковь и капусту. Посмеивался, слыша шуршание, возню в кустах. Ушастый осмелел. Подружился с хозяином участка. Стал передавать внучке Лизе вкусный сладкий чай в термосе. От Зайчика.
– Деда, а у Зайца, что тоже термос есть? Как у тебя? Вы ими обмениваетесь? И как это он чай заваривает?
Однажды, зимой Лиза заболела. Стала просить чай зайцевый. Пришлось ехать деду за зайчиной. Так и остался озорник в доме, в семье. На глаза не показывался. Прятался по закоулкам. Но присутствие ушастого шалуна чувствовалось повсюду: в разбросанной на полу одежде, в обёртках, оставшихся в вазочке вместо конфет, в разорённых любимых игрушках Ларсика. То под столом, то под диваном мелькали лапы, усы и хвост… Лизе Заяц приносил сладкий чай, и разные вкусности. Бывали моменты, когда шалун затихал, пропадал на время. В квартире становилось скучно и тихо.
– Заяц пропал! Заныкался! - переживала Лиза
– В спячку впал. Или запил…, - размышлял дед Вова.
– Как это запил?
– Чаю перепил….
Проходило время, и серый всегда возвращался с гостинцами и суматохой.
Этим вечером всё шло обычным порядком. После ужина, дел, отдыха перед телевизором семья разбрелась по своим местам. Дом затихал, засыпая. Лиза отложила книжку. Ларсик растянулся рядом, пел колыбельную. Это была его обязанность и привилегия. Сон осматривал свои владения. И вдруг…
Звук распахнувшийся двери. Хлопок в ночном безмолвии. Свист, движение воздуха. Суета. Двое ворвались в комнату.
– Ой, бабушка чужая! – удивилась Лиза. – В руках ведро и метёлка, что ли? Она уборку затеяла? И собачка рядом. Или котик? Большой какой!
Эта парочка была весьма странной: взлохмаченная бабка в грязном переднике с метлой. Или это не метла, а веник? Точно веник. И её спутник: зверёк, одновременно похожий и на кота, и на пса.
Ларсик выгнулся дугой, зашипел. Шерсть встала дыбом. Пришельцы на его территории! Не порядок! Кто в доме хозяин???
Из-под дивана горели два желтых глаза. Торчали заячьи усы. Комнату освещала луна.
Баба с веником закружилась по комнате. Стала выметать невидимую пыль. Та превратилась в облако, заполоняя пространство, сглаживая очертания предметов. Скоро ничего не было видно, кроме искрящихся в лунном свете пылинок, которые превращались то ли в мотыльков, то ли в светлячков, которые кружили вокруг, садились повсюду.
Веник подметал пол со звуком, будто железкой скребли по стеклу. В этом слышалась какая-то музыка, диссонансная какофония шабаша. Бабка кружилась вокруг.
Её спутник подошёл к кровати. Помедлил. Собрался и… запрыгнул к девочке на грудь. Растёкся.
– Какой тяжелый котик! И урчит не так дружелюбно, как Ларсик! – подумала Лиза.
– Эй, Домовёнок! Ты там полегче, не пугай девчонку! Дай закончить! – проскрипела старуха.
В этот момент серый комок выскочил из-под дивана. Кинулся на комод. На четырёх лапах подпрыгнул вверх. Задел иконку, висевшую на стене. Та закачалась и очень медленно, как при замедленной съемке, стала падать на пол. Мелькнул золотой лик печальными глазами. Закачался крестик, висевший на гвоздике.
Баба замерла. Глаза её сверкнули. Веник остановился.
Ларсик ринулся на Домовёнка, оттолкнул его от девочки. Пришелец плюхнулся на пол, обиженно потирая бока. И что такого он сделал? Хотел поиграть!
– Уходим! – проскрипела бабка, подхватила веник, спутника и была такова.
– Двери надо за собой закрывать! – раздалось зайчиное.
Лунная пыль рассеялась. Комната приняла обычные очертания. Лиза сладко сопела под одеялом.
Ларсик сидел у окна и вопрошал у Луны:
– Что это было? Сон? И, наконец, кто в доме хозяин??? А ты, Заяц, молодец. Признаю. Без тебя я б не справился. Теперь будут знать, как сюда соваться. Эй, Заяц, спишь, что ли?
Утром Лиза проснулась со странным ощущением. Ей привиделся необычный сон. Какая-то бабка с веником. Её друг Домовёнок. А Ларсик с Зайцем её защатили! Какие молодцы! Надо же такому присниться!
Она потянулась, улыбнулась взошедшему солнышку и заметила, что иконка на стене висит как-то криво. А на полу, у двери, прутик от веника…. И откуда здесь взялся веник? У них давно убирает робот-пылесос!
