Подойдя к первому судну, там шла спешная эвакуация, три шлюпки уже были на полпути к берегу, ещё две плавали вверх дном, видимо перевёрнутые в панике, ну и на борту хватало японских солдат, что цеплялись за все, что можно на сильно накренившейся палубе. К нашему удивлению те снова открыли винтовочный огонь, даже пулемёт протрещал, видимо из трюма достали. Тратить снаряды мы снова не стали, разрядили мину из левого минного аппарата, попадание было в мидель и судно стало быстро тонуть, ну а мы, увеличив ход до четырнадцати узлов, направились дальше вдоль побережья. Операция эта была внесена в журнал, так что как только была отменена боевая тревога, как и все я отправился отдыхать. А казакам через посыльного передал, что мы продолжим вечером, за час до наступления темноты. Казаки оказались отличными учениками, и опыт что я им передавал, буквально выпытывали как губка, так что от уроков не были против, даже охотно шли на них, занимая все свободные места на корме. Да и фехтование на шашках и катаных они преподавали отлично, много нового узнал. Целая сотня отличных учителей, как этим не воспользоваться? Вот я и воспользовался, часа по два в сутки тратил на это дела, причём не без удовольствия. Я бы даже сказал с большим удовольствием. Многие показывали мне свои семейные секреты в рубке, что и как делать, поэтому моё мастерство день ото дня росло, что не могло не радовать.
Как раз был ужин, я едва успел принять его, как снова засигналил колокол боевой тревоги. Снова дымы на горизонте.
- Это не грузовые суда, - осматривая два дыма, уверенно сказал Лазарев, что стоял в рубке. – Это боевые идут, дымят меньше.
- Да, грузовые дымят так, что пол горизонта закрывают, а тут небольшие столбики. Я думаю даже, что это миноносцы, - опуская бинокль, задумчиво проговорил я. – Для крейсеров они слишком тонкие.
- Миноносцы и есть, - подтвердил командир «Отрока».
В моих глюках никаких встреч с военными судами не было, кроме старого сторожевого судна на входе в токийский пролив. Мы его благополучно потопили, так что я пребывал в сомнениях. Реальная история уже шла не так как в глюках, так что такие нежданчики могут быть. Может пока я гнал англичан к Коти, эти миноносцы вошли в какой порт или бухту? Не знаю, да и гадать не стоит. Лишь в одном я был уверен, это точно были миноносцы.
Как только стало видно корпуса встречных боевых кораблей, как Головизнин воскликнул:
- Так это же наши старые знакомые, противники самого первого боя на «Отроке»… Хм, а где третий миноносец?
- Да, - согласился я. – Это англичане из сопровождения прошлого конвоя. Значит, довели до места, отбункеровались и двинули по каким-то своим делам. А вот насчёт третьего ничего не скажу, возможно, на ремонте. Возможно другое задание. Тут, поди угадай.
- Что будем делать? – поинтересовался Головизнин.
- Хм, - опуская бинокль, задумчиво протянул я. – Я бы сделал в журнале боевых действий отметку, что обнаружил в японских территориальных водах два японских миноносца маскирующихся под английским флагом и атаковал их, однако они нас тоже опознали.
- Разворачиваются, - воскликнул вахтенный офицер.
- Только бы обратно не пошли, - взмолился Лазарев. – Они же нам всех распугают.
- Повернули обратно, - прокомментировал Головизнин, опуская бинокль. – Ну всё, дальше смысла нет идти. Никого не встретим.
Заметив, что тот на меня косятся, ожидая приказов, не опуская бинокля, продолжая размаривать миноносцы, я скомандовал:
- Увеличить ход до восемнадцати узлов. Перед нами не самые современные и скоростные корабли, максимум дадут двадцать пять узлов. Однако англичане далеко от своих баз и не будут насиловать машины. Значит, войдут в ближайший порт, а у нас ближайший… - повернулся я к штурманам и старший мгновенно отреагировал, даже не взглянув на карты, расстеленные на столе.
- Небольшой порт Минами.
- Минами, - повторил я за штурманом. – Загоним англичан в порт, и направимся дальше. Воевать они с нами не будут, знают, что мы до конца пойдём, да и не их это война, хотя они тут больше союзники японцам, чем нам.
- Отворачивают в открытые воды! – вдруг воскликнул Лазарев.
Подняв бинокль, который опустил за время своей речи, убедился, что лейтенант прав, оба миноносца на максимальном ходу синхронно сделав поворот стали уходить в открытый океан.
- Что и требовалось доказать. Английские офицеры тоже не идиоты, понимают, зачем мы тут, заметили, что мы прибавили ход и просто ушли в сторону, не мешая нам. Свою задачу они выполнили, хоть и частично, но довели конвой до цели. Атаковать нас приказа им никто из командования не ставил. Повторюсь, не их эта война… Ладно, двигаемся дальше. Уменьшите ход до среднего, не стоит тратить и так не большой ресурс механизмов, выбрасывая в небо тонны сгоревшего угля.
Снова был отбой боевой тревоги, так что мы разошлись по своим делам. Я, как и обещал, направился на корму, у меня осталась незаконченной тема «Действия морского десанта во вражеском неукреплённом порту», а остальные кто куда. На сегодня учебных тревог не было, боевых хватало, что тоже заметно поднимало боевой дух и умения пока ещё плохо сбитого экипажа, так что люди отдыхали.
До темноты нам встретилось шесть рыбачьих джонок, две джонки береговых торговцев, три торговые шхуны, и парусно-паровой бриг. Все они пошли на дно, так как шли под японским флагом. Пароходы были, аж семь. Четыре под японским флагом, команды мы не трогали, останавливали, досматривали и отпускали, а суда отправляли на дно. Но не все, оба с продовольствием я оставил, высадив на них перегонные команды. Двадцать моряков при одном прапорщике по Адмиралтейству в качестве временного капитана на каждый. В двух было продовольствие для воюющей японской армии, один четырёхтысячник, второй шеститысячник. Много продовольствия, оно и нашим пригодиться. У одного максимальный ход был одиннадцать узлов, у второго тринадцать. Нас они сопровождать не стали, я их отправил к точке встречи с Гараниным. Полежат в дрейфе сутки, ожидая нас, ничего им не будет. Два других японских парохода, тоже везли ценные грузы, у одного было инженерное оснащение, мы забрали всю взрывчатку и детонаторы со средствами инициации, прежде чем пустить его на дно. Во втором была артиллерия, дивизион полевой артиллерии с боезапасом и расчётами. Честно говоря, я бы и артиллерию прихватил, отогнав вместе с двумя первыми трофеями в Порт-Артур, но не сложилось, артиллеристы отчаянно отстреливались. Пока мы досматривали первые три судна, они умудрились развернуть одну пушку, что стояли под брезентом на палубе и открыть огнь. Причём попали. Серьёзных повреждений не нанесли, но разозлили так, что наши артиллеристы хорошо так потренировались. Надо сказать, Лазарев вполне неплохо потренировал их, и темп стрельбы повысился, и кучность стала лучше. Так что после первых двух попаданий, следующие пошли один за другим. Боезапас дивизиона не рванул, после попадания главным калибром в борт, судно просто пошло на дно. На барахтающихся в воде людей мы не обращали внимания, сами виноваты, а двинули к двум иностранным судам. На первое, американца, судя по флагу, наш трофей уже высадил казаков и там шёл досмотр, и как раз подходил ко второму, к моему удивлению это оказался голландец. Впервые этот флаг вижу в местных водах. Про Шанхай или Циндао не говорю, были там голландцы.
Мы перевели почти всех казаков на трофей, на «Отроке» остался один взвод, так что людей для осмотра обоих судов хватало. Англичанина пришлось отпустить, этот пустой шёл, причём мы его опознали. Из состава конвоя, который нам удалось встретить. Вот с голландцем пришлось задержаться, как не прискорбно это говорить, но у него был груз, что значился в списках контрабанды. Это были станки. Очень современные станки, причём специализированные, один так для катания бронелистов. Естественно по документам везли совсем другое, капитан, он же владелец судна, был сильно расстроен. Выяснилось, что его уже просветили о методах наших действий. Если есть контрабанда, судно на дно. Правда ему ещё сказали, что вместе с экипажем, но офицер что участвовал в досмотре, успокоил того, такого у нас не бывает, если только судно не стреляет по нам. В принципе тот это и сам видел. Некоторые японские команды на шлюпках только-только подходили к берегу. Так что его попросили подписать протокол досмотра, протокол о найденной контрабанде и прошу в шлюпки, до берега близко, меньше двух морских миль, сами доберутся.
Голландское судно мы действительно пустили на дно, не смотря на ценность груза, нашим оно точно бы пригодилось для ремонта кораблей первой линии Порт-Артура, однако если с англичанами я мог проявить себе некоторую вольность, то с другими национальностями старался этого не делать. Дело в том, что по международному праву, я могу затопить судно с контрабандой в случае крайней нужды, а у меня она всегда крайняя. Однако если я конфисковал судно и груз, то не имел права ссаживать команду. Они должны дойти до нашего порта и там военным судом, им или вернут транспорт, или заставят платить за него штраф. Груз так и так идёт как конфискат и за него не платят. Контрабанда и есть контрабанда. Так что англичан, прежде чем конфисковать судно, ссаживать я не имел права. Однако как они трактовали международный свод правил в своей манере, так и я делал.
Дальше стемнело, и мы ушли подальше от берега, где легли в дрейф. Вдоль побережья так же было и ночное движения, но наткнуться и случайно обстрелять порожнего нейтрала не хотелось, так что подождём наступления следующего дня и продолжим отсюда же.
На следующее утро мы продолжили наш рейд по транспортным морским коммуникациям противника. Уже одно то, что к десяти нам не встретилось ни одного парохода, кроме пары рыбачьих джонок, показало, что о нас стало известно. Чуть позже мы встретили американца, причём заметили его со стороны океана приближающимся к Японским островам. Из Америки шёл с грузом, к японцу не ходи. Так что «Отрок» бросился на перехват, а трофей так и шлёпал на среднем ходу. Казаки в трофейные бинокли с его палубы рассматривали кромку берега. Причём не зря. Трижды находили прятавшихся каботажников и наводили на них артиллерию крейсера.
Груз у американца оказался ценным даже для нас. Уголь для боевых кораблей. Полные трюмы восьмитысячника. Конфисковали, тем более судно было вполне ходким. Команду пришлось запереть во внутренних отсеках, их остались охранять два десятка казаков, а перегонная команда повела судно в сторону места встречи с Гараниным, там же должны ожидать два трофейных японца с продовольствием. Как мне чуть позже доложили, капитан угольщика очень грязно ругался. Он был в бешенстве, что после тяжёлого плаванья, его взяли фактически на виду у японских берегов. Вернувшись к трофею, тот обнаружил ещё одного прятавшегося под прикрытием берега каботажника, и отправил к нему шлюпку с казаками. Как раз когда мы подошли те, заложив подрывные заряды, хозяева судна и команда уже сбежали, пустили шхуну на дно.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.