Вопреки расхожему мнению, что все в СССР жили замечательно, хочу рассказать, как лично мне жилось тогда. И почему я не хотела бы вернуться в свое детство.
Приветствую вас, друзья мои! С вами Анфиса!
Еще одна история о том, как мне жилось в моем детстве.
.. Бывает так, что мы с мужем начинаем спорить, когда жилось лучше, сейчас или во времена нашего советского прошлого.
Мой муж всегда вспоминает о советском прошлом только хорошее.
Особенно любит подчеркивать, что в СССР было бесплатное образование и медицина. Что за тридцать рублей можно было съездить почти на месяц на море по путевке. Что давали квартиры, и вся жизнь впереди казалась светлой и счастливой.
Ну, он судит по своей жизни.
А я сужу по своей.
Мой муж вырос в благополучной семье. Его отец занимал хорошую должность, много работал, был отличным семьянином. Его детство прошло в благоустроенной квартире, в обеспеченной семье. Он в детстве ходил в садик, учился в городской школе, посещал Дом пионеров, ездил в пионерские лагеря. Ему повезло. У него, действительно, было счастливое детство. Благодаря своим родителям он получил неплохое инженерное образование, устроился на работу. Вся жизнь впереди была, как на ладони…
А вот мне не повезло.
В двух последних статьях я рассказывала о том, как мы жили в лесной глуши на железнодорожном полустанке.
Да, мы были детьми природы. Хорошо ориентировались в лесу, знали грибы-ягоды, весь день на воздухе.
А оборотная сторона этой лубочной картинки была очень драматичной.
Из рассказов мамы позже я узнала, что в детстве у меня был сильный рахит. Да и откуда ему не быть? Северный край. Холодный климат. Мало солнца.
Мама лечила нас рецептами народной медицины.
От простуды – отвар зверобоя, клюквенный морс. От кашля – сидение над горячей картошкой с головой, укутанной полотенцем. От поноса – настой калгана на водке. Вместо чая – заварка из чаги или брусничного листа, корня малины.
А как по-другому, если больница за пятьдесят километров по железной дороге?
А дети имеют свойство болеть…
В пять лет мне поставили диагноз – ревматизм сердца. Сказались нелеченые простуды. И на долгие годы детское отделение железнодорожной больницы в райцентре стало моим вторым домом.
Я была маленькая, рахитичная, почти прозрачная.
От ревматизма лечили строгим постельным режимом и огромными дозами антибиотиков.
Два раза я лежала в больнице по полгода. Один раз до школы, второй раз уже в первом классе.
Строгий постельный режим – это вообще без движения. Горшок рядом с кроватью. Тут же рядом на столе кушала и уроки делала.
Но я любила больницу. Там было много цветов, стояли аквариумы с рыбками, жили попугайчики и морские свинки.
В нашей палате вечерами воспитатель показывала диафильмы. Кроме того, воспитатель играла с нами, несчастными больными детьми в настольные игры, читала книги… Представляете, в больнице был воспитатель.
В больнице хорошо и вкусно кормили. Из крана бежала горячая вода.
В то время очень много детей болели ревматизмом, и я в очередные свои попадания в больницу встречалась со знакомыми девочками.
А дома ничего этого не было. Что могло быть для детей в такой глухой деревне, где, кроме двух рядов домов, больше не было ничего? Снег, холод, мороз, выстывающие печки… Жизнь на выживание.
И мне, как герою одного из рассказов Чехова, хотелось вернуться в больницу. Потому, что, несмотря на то, что там ставили уколы каждые три часа, там было – см.выше.
У Чехова история закончилась трагически.
Сейчас попробовала найти этот рассказ, но не смогла. Не помню название.
Ну, а у нас было более оптимистичное продолжение…
Когда мне пришло время идти в школу, родители переехали в лесной поселок, который был за четыре километра о нашей деревни.
Сестра пошла в садик. Я в школу.
У нас в поселке была школа-трехлетка, а потом дети уезжали в интернат, где жили и учились неделю.
Отец умер, когда я была во втором классе.
Красивый и умный в молодости, к концу жизни он совсем спился. В пьяном угаре становился зверем… Столько лет прошло, а я до сих пор иногда ночами просыпаюсь от страшных воспоминаний…
С ним было плохо, страшно. А когда его не стало – стало очень бедно, иногда голодно…
Я в детстве очень хорошо пела, имела абсолютный слух, отличное цветовосприятие. Мама говорила, что вырасту – стану певицей. Мной бы заниматься, но не судьба…
Мама в силу своей малограмотности не могла нам дать того, о чем сама не имела ни малейшего понятия.
Но она сделала главное. Спустя несколько лет после смерти отца она, ценой невероятных усилий, смогла перевезти нас с сестрой в райцентр. Пусть в старый, холодный, полуразвалившийся домик. Но рядом была городская школа, другая жизнь и хоть какая-то перспектива…
Мы жили очень бедно. Мама бралась за любую работу, лишь бы платили.
Свои первые модельные сапоги я купила уже после школы, когда год работала перед поступлением в институт.
И на море по горящей путевке за 33 рубля поехала, когда уже стала самостоятельно работать.
Моя мама так и не получила квартиру от государства. Видно, не заработала.
Более-менее жить мы начали нормально уже после того, как СССР остался в прошлом.
У меня были друзья, которые были старше меня, но им посчастливилось родиться в больших городах в обеспеченных образованных семьях. Их родители дали им прекрасный старт. Ну, а в нашей семье такой старт мы, не имевшие ничего в детстве, компенсируем это тем, что даем возможность реализоваться своим детям.
Я понимаю, что это просто мне не повезло. Всего, что я имею, я добилась не благодаря, а вопреки.
Поэтому обратно в СССР я не хочу…
P.S. Думаю, в следующей статье закончу эти терзающие душу воспоминания. Обещаю очень хорошую песню.
Спасибо, что дочитали до конца. Не знаю, что на меня сегодня нашло.
Хотелось выговориться.
Анфиса.