Если верить исследованиям, существует два вида реакции слушателя на название профессии озвученное собеседником. Первое – это: «О боже, это просто запредельно трудно!» В такие моменты мы представляем кого-то типа Вина Дизеля в подгоревшем комбинезоне пожарных служб на голое тело, шагающего из тянущихся к нему языков пламени с двумя детьми дошкольного возраста на руках. Вторая – «Серьёзно, теперь за эту хрень\ничегонеделание платят?» Тут, в зависимости от воображения, картинка может выдать милое застолье в обеденный перерыв в каком-нибудь среднестатистическом офисе. Молодого парня в майке и шортах за компом, рисующего какой-то палкой по пластиковой дощечке. Или Крисен Стюарт в очках от солнца в прожекторе камер, требующую кофе у помощника ассистента ассистента. И третья – «Что это такое?» Здесь картинки нет, пока инородное слово, скорее всего какое-нибудь иноязычное заимствование, нам не разжуют и не пояснят. После пояснения, восприятие возвращается к первым двум сценариям.
К сожалению, писательство в большинстве случаев воспринимается по второму варианту. Мы не будем принимать во внимание сейчас невероятное количество личностей, освоивших простые AI (ИИ – искуственный интеллект) генераторы и штампующих однотипные произведения в масс потребление. Не упоминаем и тех, кто понасмотревшись малоизвестных корейских или китайских сериалов, переписывает их на бумаге заменяя Чанга на Петю и веточку сакуры на букет роз. Такие работы мы не считаем литературой, они не станут классикой и забудутся поколением массового потребления.
Сегодня мы говорим о настоящем писательском таланте. Цену чужого труда обычно не осознаешь, пока сам не столкнешься с похожей задачей. Да, все из нас писали сочинения, эссе и диссертации в образовательных учреждениях разного уровня, все из нас порой рассказывают истории из жизни и пытаются объяснить кому-либо своё видение вопроса. Однако, вспоминаем ли мы как легко/трудно далось нам написание шести листов сочинения? Всегда ли собеседник понимает наши мысли с первого раза?
Написание произведения – это непростая задача, даже если идеи просто выплескиваются из вас лавой. Построение сюжетной линии, логика повествования, описательные вставки, интригующая завязка, - всё это требует определенных навыков, усидчивости и времени. Даже по прошествии времени вы будете постоянно возвращаться к уже написанным работам, нырять в созданные вами миры, периодически совершенствуя их, изменяя, дорабатывая. Это естественный процесс, как жизнь.
Иногда мы смотрим на великих классиков и восторженно преклоняемся пред их талантом. Кто-то, конечно, не в восторге от их произведений, всё же почтенно кивает, понимая, что написать например «Войну и мир» на 1225 страницах – это достижение само по себе, заслуживающее уважения. Грамотное сочетание вымышленного повествования с главами по истории и философии – это то, что определяет талант Толстого. К сожалению, читателей, понимающих это, в наши дни меньшинство. Возможно, это происходит ввиду настоящей лавины однотипных произведений и ничем не ограниченной свободой самиздата, ставшего доступным, особенно в электронном формате. Читателям практически невозможно выискать действительно стоящие произведения. Массовый рынок перестал учить эксклюзиву: пишется то, что продается. Однако, творчество никогда не пытается влезть в рамки продающегося товара. Это трудно понять в мире, где доход определяет счастье и успешность. В этом некого винить, это просто наши реалии, однако, принять к сведению стоит. Большинство читателей в наши дни свободные в выражении своих мыслей, каждый вправе считать себя экспертом, знатоком и учителем. Это современность. Критика была, конечно, всегда, и рамки её не всегда сдерживались вежливостью, качественной аргументацией или воспитанием. Какие бы ни были мнения среди читающих, обычно самый строгий и нетерпимый критик писателя – это он сам.
Знаменитое произведение Джейн Остин «Гордость и предубеждение» было изначально названо «Первые впечатления», а первоначальное название «451 градус по Фаренгейту» было – «Пожарный». Оба названия были изменены до публикации, но истории известны случаи, когда это происходило и позже. А зачастую это делает издательство и автор, конечно, не всегда комфортно это воспринимает.
Имена героев, вообще удивительная вещь. Чаще всего над персонажами любят издеваться переводчики, но бывает автор в принципе не называет героя иначе чем «существо». У монстра Виктора Франкенштейна по книге нет имени, но автор Мери Шэлли однажды, говоря о нем, назвала его Адам. Возможно имя было, и позже его вычернули, дабы не формировать у читателя привязанности и сопереживания монстру. Однако, всё равно мы привязываемся к персонажу, и да, имя Адам, ему бы очень подошло.
Иногда трудности с рукописями возникают в силу непреодолимых сил. Например, оригинальную рукопись Джона Стейнбека «О мышах и людях» съела его собака. Не всё, конечно, а частично. А Доктор Сьюз, например, написавший «Зеленые яйца и ветчину», признался, что его редактор поставил ему условие написать книгу используя менее 50 разных слов! Да-да, словарный запас текста состоящий всего из 50 разных слов и стал результатом этого странного пари между Сьюзом и Беннеттом Серфом (издателем), что Сьюз (после завершения «Кота в шляпе» с использованием 236 слов) должен написать завершенную книгу, не превышая этого предела в 50 слов. Вспомним об этом, когда будем в следующий раз читать комментарий какого-нибудь читателя насчет примитивного языка в произведении Пушкина «Капитанская дочка». Это не шутка, а факт, что ваш покорный слуга засек своими глазами.
Переводчики не отстают от редакторов. Например, туфли Золушки изначально были сделаны из меха! История была изменена в 1600-х годах переводчиком. Это была левая туфелька, которую Ашенпуттель (Золушка) потеряла на лестнице, когда принц попытался последовать за ней. Оказывается, все переживания о том, как сильно ей натерли ноги хрустальные пятки негнущейся обуви во время танца, были зря. И даже тот факт, что меховой тапок легко мог соскользнуть при беге тоже лучше ложится в истории, как и понимание того, что в тапках или босяком, она бы объективно, при желании, могла бы удрать от принца, в то время как со стёртыми пятками в жёстких туфлях на каблуке – вряд ли.
Однако, не будем расстраиваться, сомнения авторов, происки злопыхателей, ошибки переводчиков и нормативы издательств не смогли ни коим образом занизить вклад вышеупомянутых произведений в наследие мировой литературы.
Печальные моменты всё же есть. Например, в одном независимом исследовании в 2012 году 1/5 опрошенных детей заявила, что им будет не комфортно, если их увидят с книгой одноклассники. Также, интересен факт, что половину всех продаваемых книг сегодня покупают люди старше 45 лет, 68 % из которых куплены женщинами. Возможно, с возрастом мы по-другому смотрим на наличие в руках тяжелого предмета в твердом переплёте.
Хочется думать, что несмотря на развитие AI, популярность видео стриминга и кинематографа, люди всё же не перестанут читать. Гибель книг предрекалась неоднократно то ввиду развития телевидения, то после распространения интернет сети, но всё же книги живы, они с нами, чтобы радовать и поддерживать, удивлять и сопереживать.
#anabelleleigh #анабельли #юмор #литература #люблючитать