Питер меня развращает своими булочными и кондитерскими. Теряю тонус.
По приезде я продолжила хомякать все, что вижу. Плюс какая-то аллергия. Плюс напряги на работе. У обжор всегда масса причин для того, чтобы хомячить. Спортом не занималась: в Питере мы столько протопали, что я вернулась с дикой болью в теле. Кажется, после такого отпуска нужен еще один - для лежания на диване.
Но вчера было не до лежания: ходила на концерт к любимым артистам. Камерное место, узкий круг, только свои, почти родные. При входе даже билет не спросили - любимый пианист просто встал и поклонился мне.
Наконец-то вышла из печати его книга, и я получила экземпляр с автографом. Уже читаю. Вижу, как эволюционирует поэт во времени, от стихотворения к стихотворению, растет; отмечаю образы и тематику. Мне это интересно как редактору. А кроме того, кто из нас не грешил рифмоплетством, хотя бы в юности?
Какой-нибудь "добрый" родственник говорил: "Подумаешь, стихи! Ничего особенного" - и навсегда убивал в человеке уверенность и смертельно ранил талант. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что будь я бездарем - не стала бы хорошим редактором. И многие мои стихи не хуже, а иной раз и лучше стихов этого автора. Впрочем, я еще в процессе чтения (стихи не читаются залпом - их надо прочувствовать и осмыслить) - могу и передумать.
Вчера была в новом платье, бежевом. Обнаружила, что к нему нет подходящих сумки и туфель. Есть чудесные синие шпильки, акцентные, но не рискнула их надеть: я в них как паралитик хожу. Думаю, от греха подальше. Завалиться на лестнице концертного зала было бы не лучшим событием дня. В общем, новые туфельки в планах. Сумка тоже. Хотя с такой тягой к шмоткам у меня все шансы из шопоголика превратиться в голо*опика.
Сегодня иду в театр. Снова надену бежевое, а потом уж можно будет отстирывать тональник с изнанки.
Аппетит вроде обуздала. Вроде! И на беговую сегодня - тонус поддержать.