Победа и Крысы.
9 мая 1945 года закончилась Великая Отечественная война, и умолкли пушки. Пришла Победа! Досталась она дорогой ценой. Многие плакали и смеялись одновременно, оплакивая погибших родителей, братьев, сестёр, детей, и радуясь тому, что остались живы, и что уже никто не будет убивать их родственников и друзей. Люди думали, что с разгромом фашистской Германии наступил вечный мир на земле. Но они ошиблись. Войну против тех, кто разгромил фашистскую Германию и освободил Европу от гитлеровских оккупантов, продолжили на Украине их союзники бандеровцы под руководством «вождя нации» и будущего героя «незалежной» Украины Степана Бандеры. Они называли себя повстанцами, а свои бандитские формирования Украинской повстанческой армией (УПА), которой руководил другой будущий герой «незалежной» Украины гауптман Вермахта Роман Шухевич. Эти бандитские формирования не взорвали ни одного эшелона немцев, зато громили разъезды и станции и подрывали советские поезда в освобождённых от гитлеровцах районах. Они пытались сорвать в апреле-мае 1944 года наступление войск 1-го Украинского фронта, для чего планировали вывести из строя основные железнодорожные и шоссейные дороги.
В условиях ведения войны на ликвидацию УПА не хватало сил, поэтому к началу 1945 года бандитам удалось взять под свой контроль большие территории на Западной Украине. Пришлось снимать с фронта целые соединения на борьбу с бандеровщиной. В начале 45-го моего отца, капитана Позднякова Вениамина Петровича отозвали с фронта и перевели в Киев, как специалиста по борьбе с бандитизмом. У него был в этом отношении немалый опыт по ликвидации вооружённых отрядов, направляемых через границу в Приамурье и Забайкалье с марионеточного государства Маньчжоу Го японцами и их китайскими марионетками. И уходил на фронт он с Дальнего Востока, оставив в Приамурье свою семью: мою мать, меня – полугодовалого малыша и мою пятилетнюю сестру. При смене места службы отец послал вызов маме на переезд в Киев. Старшую сестрёнку, которой уже было 9 лет, решили пока оставить на бабушку и родственников в Забайкалье, а мы с мамой поехали. Об этой поездке и о запомненных частичках моего украинского детства я написал на своей авторской странице сайта «Проза.ру» следующее.
Картинки из самого раннего детства. Можно ли после 80-ти вспомнить то, что происходило в 5 лет? Оказывается можно, да ещё с такими подробностями как будто это было вчера.
Последние дни войны. Вагон набитый только военными, если не считать маму (я не в счёт). За окном ночь, но мы не спим, возможно, дым от самокруток мешает. Усатый военный раскалывает обратной стороной ножа кусок сахара, жалостливо на меня смотрит и протягивает мне отколотую половинку: «Держи, герой!». Разговор с мамой: «Болячки на головке у мальчика отчего?» - «Золотуха. Говорят, масло хорошо помогает» - «Сливочное, подойдёт?». Протягивает маме на клочке газеты кусочек масла. Мама смазывает солёным маслом мою голову, соль начинает разъедать ранки. Во рту у меня сахар, а из глаз катятся слёзы…. «Терпи, казак – атаманом будешь!»….
9 мая. Киев. Наша квартира под крышей дома на Саксаганского. На крыше уже ненужный зенитный пулемёт. Я в который раз отца спрашиваю: «Папа, а салют скоро будет?». Очевидно, время подошло, отец посмотрел на часы и, прижав рычаг телефонной трубки, кричит в трубку: «Разрешаю салют!».
В темном окне сверкнуло и стало как днём, стекла задрожали, на крыше загрохотал пулемёт, мимо балкона пролетело что-то ослепительно светящееся… Я к балкону. Мама поймала за руку: «Куда, ты, дурачок! Ещё подстрелят».
Прогулка по ночному, празднующему Победу Киеву. У входа на Крещатик масса народа… «Ура! Победа!». Светящиеся прожекторные столбы, «на них» портреты Ленина и Сталина. «Мама, как их туда повесили?»….
Октябрь. Скоро зима. Мама «растолстела». Я знаю, что скоро у меня появится братик … или сестрёнка. «Нет, - думаю, - лучше братик. - Зачем мне девчонка?». Засыпаю. Проснулся от стука сброшенных мамой дров у печки-голландки. Чёрный полуцилиндр этой печки в углу комнаты, у балкона. Перебегаю босиком с кровати на диван, поближе к печке. … Люблю смотреть, как мама её разжигает. Но мама куда-то торопится. Сердится на меня за то, что рано проснулся: «Марш обратно в кровать!». «Не хочу в кровать, накрой меня здесь папиным шинелем». Мама набрасывает на меня папину шинель и уходит. Тихо. На балконе воркуют голуби. Из-под моей кровати, с тёмного угла комнаты, выскакивает целый выводок крыс. Крысы проносятся мимо моего дивана и исчезают надолго в открытой топке печки. Мне любопытно: «И что они там, в печке, делают?» Чуть не слез с дивана, но, они вдруг выскакивают обратно, и проносятся туда, откуда выскочили. Затем всё повторяется. Когда они вновь исчезают в топке, я спрыгиваю с дивана и закрываю дверцу печки. Появляется мама. Рассказываю о запертых в топке крысах. Мама зажигает газету и суёт её в поддувало. Из печки раздаётся крысиный визг .… Вдруг дверца распахивается и визжащие подпалённые крысы выскакивают. Теперь ещё громче крыс визжит мама и прыгает ко мне на диван.
Когда родился братик, родители боялись, как бы его не погрызли крысы, такие случаи в послевоенном Киеве были. Но, несмотря на то, что в доме было полно крыс, они не появлялись больше в нашей квартире.
Весна 48-го. Коростень в Житомирской области. По ночам зверствуют бандеровские банды. К матери часто заходит соседка, Нина Терентьева. Обсуждают новости: кого-то подожгли, кого-то ограбили, кого-то убили …. У нас после перевода отца с Киева полдома с садом. У соседей Терентьевых, полдома, но без сада, только с палисадником. У нас во дворе на цепи немецкая овчарка Елька. Но до общей с Терентьевыми калитки она не достаёт, так что гости Терентьевых могут проходить к ним беспрепятственно. Умная Елька даже их не облаивает. Мы с Елькой друзья/ Она тоже может защитить нас от бандеровцев, когда папы дома нет. Когда папа дома, за дверцей шифоньера висит автомат с круглым диском – ППШ называется. Я мечтаю: «Вот бы мне такой, или хотя бы винтовку …. И мои мечты сбываются.
На 9 мая, на годовщину Победы, у нас собираются гости. Приезжает на чёрной «эмке» папин начальник Халимонов. Празднуют. Поют песни. «А. ты, что не поёшь?»,- спрашивает в шутку меня Халимонов. «А, я, зато, Пушкина стихи знаю». «А ну, читай!». И я не только читаю «У Лукоморья дуб зелёный…», но изображаю, как Русью пахнет, и задираю голову вверх, когда «через моря, через леса, колдун несёт богатыря…». «Ну и артист! Что же тебе подарить?». «Винтовку!». Все смеются, а Халимонов: «Будет тебе винтарь!». Выходит на улицу к своей «эмке», что-то ищет за задним сиденьем. Вытаскивает настоящую винтовку. Я в восторге: «Дядя Лёша, это мне…». «Подожди. Идём в дом». В доме торжественно вручает мне мою мечту. Мама: «Леша, ты с ума сошёл! Ребёнку? Винтовку…». « Не бойсь, Маруся, я пружину вытащил» и запевает: «Распрягайте, хлопцы, коней…». Все подхватывают: «Тай лягайте спочивать…», а я со своим подарком скорей выскакиваю во двор – «а, вдруг, отберут?».
Вечером в нашем дворе ватага пацанов, которым я демонстрирую свой подарок. Мне дико завидуют. Один спрашивает: «А, патронов нет? Вот бы пальнуть!». Другой: «А, у меня есть», - и вытаскивает из кармана обойму с винтовочными патронами. Все выжидающе смотрят на меня, а я соображаю, как выстрелить без пружины. И придумываю: «Сейчас, пальнём!». Уходим в палисадник Терентьевых. Там темно: соседи отмечают на нашей половине День Победы. Привязываю винтовку к штакетнику, направляя ствол к вершинам тополей. Вытаскиваю один патрон из обоймы друга (все патроны ему отдавать жалко), засовываю патрон в ствол и закрываю затвор. Затем из клумбы, ограждённой половинками кирпича, вытаскиваю одну половинку. «Сейчас салют будет!». Друзья на всякий случай отбегают к крыльцу Терентьевых. Бью по бойку. Оглушительный выстрел. В ушах звенит, и сквозь звон доносятся крики моих друзей: «Ура! За Победу!..».
Когда гости разошлись, я свою винтовку запаковал в оторванную брючину и, пряча её в будку Ельки, «проинструктировал» её: «Охраняй и никого не подпускай!». Елька одобрила, виляя хвостом: «Здорово придумал!».
Посреди ночи нас разбудил неистовый лай Ельки, крик «У, паскуда!» и какие-то металлические звуки у нашей входной двери. Папа метнулся за автоматом к шифоньеру, мама испуганно: «Бандеровцы! Не выходи». Но металлические звуки прекратились, и лай удалился в сторону калитки, поэтому папа, открыв двери, выскочил с автоматом в одних трусах на крыльцо. Одно из креплений проволоки, за которую крепился карабин собачье цепи, был вырван, и Елька добралась до калитки. А у калитки валялся тазик, которым ночной посетитель отбивался от нашей Ельки. Так Елька спасла нас от бандеровцев.
Когда мама в 1945-м подвергла «экзекуции» крыс в нашей киевской квартире, то они больше там не появлялись. А вот бандеровцы в Киеве появились.
Через полстолетия бандеровцы промаршировали по Крещатику, а президент Украины Ющенко издал указ о посмертном присвоении звания «Герой Украины» Роману Шухевичу и Степану Бандере, их лидерам. Нет, чтобы звание Героя присвоить нашей Ельке. Она это звание даже больше заслужила, чем Герой Украины Кравчук».
Я бандеровцев сравнил с крысами, масса которых развелась в домах освобождённого от гитлеровцев Киева и которые сжигали дома в Коростене вместе с людьми. Степана Бандеру и Романа Шухевича с немецкой овчаркой Елькой.
А вот украинский поэт Симоненко своём стихотворении о бандеровцах Украины, опубликованном ещё в 1959 году, назвал бандеровцев псами, лижущими немцам башмаки:
Я вас встречал в те горестные годы,
Когда огонь до неба доставал,
И почерневший купол небосвода
Рёв самолётов вражьих раздирал.
Тогда вас люди называли псами,
Ведь вы лизали немцам башмаки,
Орали "хайль" осипшими басами,
Ревели "Ще не вмерла" от тоски.
Где вы прошли – пустыни и руины,
Для трупов не хватало больше ям.
Плевала кровью "ненька Украина"
В хозяев ваших, прямо в хари – вам.
Вы б пропили ее, забыв о Боге,
Вы б выжили и нас с своей земли,
Когда бы Украине на подмогу
С востока не вернулись "москали".
Теперь вы снова, подвязавши кости,
Торгуясь, как потасканная б**дь,
Хозяев новых кликаете в гости
Украинские хлеб и сало жрать.
Я решил опубликовать это стихотворение для читателей моей авторской страницы сайта «Проза.ру» в связи со схожестью происходящего на Украине во времена ликвидации Бандеровщины с проходящей на Украине СВО по её денацификации. Правда, украинских нацистских крыс стало ещё больше, чем крыс бандеровских.
Отсюда вывод о том, что надо продолжать СВО на Украине до ликвидации последней нацистской крысы.
Да будет так!
