Имя биолога Ильи Иванова было хорошо известно в научных кругах царской России. Профессор, ученый с мировым именем, он заведовал опытной станцией в заповеднике "Аксания-Нова" (Херсонская область). Попавшие впервые в хозяйство Иванова люди, восторженно удивлялись — на поляне паслись сернобыки, лошаки, зеброиды, чудного вида бизоны. В клетках содержались гибриды крыс и мышей, мышей и морских свинок. В общем, опытная станция профессора Иванова была похожа на необычный зоопарк, животные в котором существовали в единственном экземпляре.
Дело жизни профессора Иванова
И в этом не было ничего удивительного, так как профессор был известным специалистом в области межвидовой гибридизации животных и искусственного оплодотворения. Его заслуги бессмысленно отрицать: это именно профессор Иванов заложил основы метода искусственного осеменения сельскохозяйственных животных. Но все это было прелюдией. Иванов стремился осуществить главное дело своей жизни — скрестить человека и примата. Сложно ответить на вопрос — зачем? Видимо из чисто научного интереса, а еще доказать теорию Дарвина, что человек произошел от обезьяны, а не от некого божественного вмешательства.
Но вот с этим у Иванова возникло препятствие. Владелец Аскания-Нова барон Фальц-Фейн был человеком набожным и решительно отказался от эксперимента по скрещиванию человека с приматом. И так бы мечта ученого и не воплотилась в жизнь, если бы не революция.
Пришедшие к власти большевики поначалу отнеслись с недоверием к предложению ученого. Тот просил финансов для своих опытов. И немалых, надо сказать — 15 тысяч долларов, причем не разово, а ежегодно. Деньги были нужны для того, чтобы выехать в Африку и провести непосредственный эксперимент уже там — во французской колонии Гвинее в западной части континента.
А взамен, горячо вещал Иванов, советская власть получила бы мощнейшее средство антирелигиозной пропаганды — доказательство происхождения человека не от Творца, а от обезьяны. А какие горизонты потом открывались! Ведь это был бы фактически новый тип людей, которых можно назвать плоть от плоти социалистической системы. Человек будущего, не иначе.
Впрочем, Иванов так далеко не заглядывал, однако знал на какие точки надо давить. В результате в 1926 году после долгих дискуссий советское правительство выделило ему сумму для эксперимента. Правда, не 15 тысяч долларов, а всего лишь 10, но и этого для начала хватало.
Африканские неудачи
План у Иванова был такой. Прибыть в Африку, отловить нужное количество шимпанзе (их ДНК всего на 1,5% отличается от человеческого), произвести осеменение, вывезти приматов в СССР и уже в родных краях наблюдать за течением беременности. И это была только первая часть замысла. Вторая поражала своей смелостью — произвести оплодотворение женщин семенем приматов. Это сейчас кажется диким и странным, а в двадцатые годы такой поворот никого не шокировал. Более того, в СССР даже находились желающие. Но об этом ниже, а пока о том, как прошел африканский вояж Ильи Иванова.
Прибыв во Французскую Гвинею, он столкнулся с отсутствием нужного материала. Не было ни шимпанзе, ни туземных женщин, готовых участвовать в опытах. С первыми решить проблему удалось. В течение трех месяцев было отловлено тридцать взрослых особей шимпанзе. Причем, методы ловли отличались откровенной жестокостью. Ночью охотники выслеживали стаю обезьян. Затем, вооружившись вилами и батогами, загоняли шимпанзе на деревья и разводили вокруг костер. Когда примат не видя иного выхода, прыгал вниз, его оглушали дубинками, связывали конечности и подвешивая к двум жердям, несли в лагерь.
Худо-бедно половину материала для эксперимента профессор Иванов раздобыл. А вот с женщинами возникли серьезные трудности. Туземки категорически не хотели участвовать в опытах и даже за деньги. Пришлось выписывать более покладистых пигмеек из соседнего Габона.
Дело сдвинулось с мертвой точки, однако по прошествии времени результат оказался нулевой. Шли месяцы, беременность ни у туземок, ни у самок шимпанзе не наступала, а валюта таяла на глазах. Однако Иванов не сдавался. Получив отказ в дальнейшем финансировании, он задумал перевезти всех шимпанзе в Сухумский питомник и продолжать эксперименты уже там.
"Не откажите мне"
Но вот беда — по пути домой почти все шимпанзе погибли. Живыми доехали лишь два самца, но и они умерли в течение месяца. В Сухумском питомнике на тот момент жил один-единственный орангутан. Неугомонный Иванов запросил у Совнаркома помощи в закупке новой партии шимпанзе, а пока решил приступить к экспериментам с орангутаном.
Научная группа профессора начала искать женщин, готовых согласиться на искусственное оплодотворение и неожиданно нашла широкий отклик. Когда про смелый эксперимент доктора Иванова написали газеты, ему стали приходить письма со всех концов страны.
"Умоляю Вас, не откажите мне. Я с радостью подчинюсь всем требованиям, связанным с опытом. Я уверена в возможности оплодотворения, — писала в письме жительница Ленинграда. — В крайнем случае, если Вы откажете, то прошу написать мне адрес какого-либо из иностранных ученых-зоологов". Вот насколько сильным было желание советских женщин поучаствовать в опытах по рождению человека будущего.
Однако коллеги Иванова не разделяли энтузиазм женской половины населения. Они считали, что профессор чересчур увлекся своими экспериментами и дошел в них до опасной черты, граничащей с одержимостью. Иванов в ответ упрекал их в отсутствии здравого смысла и называл "закостеневшими старцами".
Неоконченная опера
Но пока шла научная дискуссия, орангутан из Сухумского питомника умер от старости. А Академия наук все никак не могла получить квоту на финансирование закупа шимпанзе. Дело сдвинулось с мертвой точке только в 1930 году. Партия шимпанзе была готова вот-вот прибыть в Советский Союз, а для участия в эксперименте ожидали очереди пять отобранных женщин. Но все пошло прахом.
В том же 1930 году Илью Иванова арестовали. Коллеги из Московского высшего зоотехнического института написали донос, обвинив ученого мужа в антинаучной ереси. Иванова сослали в ссылку в Казахстан, где он и скончался от инсульта в 1932 году в возрасте 61 года.
Эксперимент по скрещиванию человека и примата без идейного вдохновителя прекратился сам собой и сухумские шимпанзе жили в питомнике долго и счастливо. Нам же на память от смелого опыта осталась так и ненаписанная Дмитрием Шостаковичем опера "Оранго". Композитор был знаком с профессором и часто посещал его опытную станцию. По задумке Шостаковича полуобезьяна-получеловек появился в результате научного эксперимента. Его не стали держать в лаборатории, а выпустили в мир, где он занялся журналистикой и даже попробовал себя в качестве шпиона.
По неизвестной причине Шостакович сочинил лишь пролог к "Оранго". А вот Михаил Булгаков роман "Собачье сердце" написал практически с натуры, хотя достоверных сведений о его знакомстве с опытами Ильи Иванова нет.
Теперь уже и не скажешь чего в убеждении профессора Иванова было больше — одержимости или научного хулиганства. Но глупым его назвать точно нельзя. Чего не скажешь о китайских биологах, насоветовавших Мао Цзэдуну истребить всех воробьев 👇:
(При написании статьи была использована информация с сайтов: ru.wikipedia.org; gazeta.ru; kommersant.ru)