У вас в детстве были любимые книги? У меня их было множество! Артур Конан Дойл, Даниэль Дефо, Майн Рид, Марк Твен – эти писатели были в то время моими советчиками и учителями. Читал я и русскую прозу, но, увы, нечасто и лишь по принуждению. Пока тебе не исполнилось 18 лет, господа Бунин, Толстой и Достоевский говорят с тобой на чужом языке и оперируют в своих гениальных произведениях понятиями и чувствами, тебе неведомыми, а потому непонятными и неинтересными. Я бы вообще книги этих авторов продавал по предъявлению паспорта, как алкоголь и сигареты - только совершеннолетним!
Зато я уже в 6 лет читал и понимал рассказы Чехова, хотя чаще рука тянулась к книжке Джерома К.Джерома или О. Генри - эти трое насмешников целиком и полностью ответственны за формирование моего чувства юмора. Так что если что, все претензии к ним.
В нашем доме было много книг, и уже годам к 10 я почти все перечитал – кроме уже упомянутых «взрослых» авторов, в число которых входит реквизированный папой Мопассан. Но лишь одну книгу я мог назвать любимой – именно её я всегда доставал с полки, если мне было грустно или меня кто-то обидел. Или когда мне хотелось побыть в одиночестве и помечтать.
В школе я был «хорошистом», но слыл задирой – на деле просто никогда не давал спуску хулиганам. Как и все соседние мальчишки гонял в футбол во дворе, а зимой - в хоккей на городском пруду. Но был при этом склонен к мечтательности, каковой постыдный факт тщательно скрывал от всех друзей и знакомых.
Мечтал я об одном – попасть на необитаемый остров в компании надежных и умных товарищей и своими руками обустроить на нём собственный мир: строить дома и корабли, мосты и переправы, корали и прочие постройки. И конечно, той самой любимой книгой был «Таинственный остров». Как же я восхищался героями этой книги! Инженер Сайрес Смит, журналист Гедеон Спилет, верный слуга Наб, неунывающий моряк Пенкроф, смышленый песик Топ и, конечно, юный заучка Герберт – все колонисты острова Линкольна были моими лучшими друзьями.
Надо сказать, слова «колонист» и «колония» в книге меня поначалу смущали, ибо ассоциировалась с соседом - юным уголовником Гришкой, которого его бабка то и дело грозила «отправить обратно в колонию».
Полистав Большую Советскую энциклопедию, я выяснил что колония, о которой идёт речь в книге – нечто совсем иное, но тоже малоприятное. Ибо, по мнению БСЭ колониями назывались «страны и территории, находящиеся под властью иностранного государства (метрополии), лишённые политической и экономической самостоятельности, управляемые на основании специального режима». Но мои-то дорогие и горячо любимые герои не могли о таком безобразии мечтать! Так что, осудив для себя раз и навсегда концепцию колониального режима, я просто игнорировал слово «колонисты» в тексте книги.
Идею создания поселения на отдельно взятой и удаленной от прочей цивилизации точке суши реализовал в своих книгах не только Жюль Верн. Но именно его – скучноватая, по мнению многих, робинзонада запала в душу и, возможно, даже определила в будущем мой выбор профессии. А что за книги вы читали в детстве?