Несмотря на приличный производственный опыт, золотодобытчиком быть ещё не приходилось.
В далёком 2001 году я начал свою карьеру на одном из горнодобывающих предприятий Казахстана. Из слесарей дорос до механика фабрики. Труд горняка тяжёлый, но по-своему интересный.
В начале карьеры это было производство по переработке нерудных материалов. Проще говоря, из карьерной вскрыши (пустая порода) фабрика производила щебень. Да этот же щебень и продавала всем желающим. История производства уходила корнями во времена расцвета социализма - конец 60-ых годов прошлого столетия. Впоследствии я стал работать на производстве по переработке железной руды. Оно тоже не отличалось молодостью, являясь ровесником щебёночному производству. И тем не менее две этих фабрики без особых потрясений дожили до наших дней и благополучно функционируют до сих пор. Это я к тому, что технология добычи полезных ископаемых за последние пятьдесят лет не претерпела кардинальных изменений.
Не была исключением и золотодобывающая фабрика. Шахты выдавали на-гора свои недра. Карьерный транспорт сваливал их, недра, в стальные коробки - бункеры - на фабричном комплексе. Далее в дело включались дробилки. Разжёвывая камни своими стальными челюстями, они передавали породу друг другу с помощью конвейеров, до тех пор, пока камни не превращались в мелкий щебень. А ещё лучше, в песок.
Получившуюся грунтово-каменную смесь загружали в барабаны шаровых мельниц. Заливали воду. И раскручивали барабаны. Порода внутри барабанов приходила в движение и начинала измельчать сама себя. А чтобы этот процесс был более успешным - быстрее и продуктивнее - внутрь барабанов добавляли стальные шары. При работе мельниц стоял страшный грохот. Зато из мельницы сливался мутный раствор, похожий на разведённую извёстку для побелки.
Далее в работу включались другие аппараты с диковинными и забавными, для непосвящённых, названиями. Там были и чаны-сгустители, и классификаторы, флотаторы и пеногоны, питатели и циклоны. Завершали технологию отделения концентрационные столы и грязевые насосы. Насосы перекачивали жижу - пульпу - либо в пруд-отстойник, либо в цех гидрометаллургического передела. В зависимости от того, что содержалось в пульпе: пустая порода (так называемые «хвосты», отходы производства), или же золотосодержащий продукт.
А вот концентрационные столы рисовали на себе красивые муаровые узоры. Различные горные породы имеют различный вес. Поэтому если золотосодержащую жижу наливать на наклонную поверхность с небольшими поперечными уступами, которая слегка вибрирует, то жижа начинает разделяться на фракции. Получаются такие расходящиеся полосы. Каждая полоса - свой вид минералов. С противоположной стороны подающего трубопровода находятся ёмкости, в одну из которых стекает вода с золотым песком.
Как видите, технология золотодобычи тоже не сильно изменилась. Как раньше горцы мыли золото в реках, так и продолжают мыть сейчас. Ну, разве что добавили химию и электричество. Словом, всё было таким знакомым, словно и не было минувших 17 лет. Именно сюда мне предстояло приходить каждое утро, чтобы весь этот организм исправно работал.
От посёлка в сторону обогатительной фабрики уходила наезженная дорога. Не асфальтированная - кто бы её здесь асфальтировал? Но очень плотно и хорошо отсыпанная горной породой. Можно было дождаться «вахтовку» и уехать на ней. А можно было пройтись по тропинке и через пятнадцать минут оказаться у стен обогатительного комплекса. На этом комплексе мне предстояло работать. Немного дальше располагались склады. А за ними - ещё дальше - гидрометаллургическое производство. Если на первом из породы выделяли золотой песок, то гидрометаллурги шли ещё дальше. Они растворяли породу в сильных химикатах, и затем из получившегося «бульона» вытягивали золото, получая, в итоге, металлические слитки.
Вахтовку ждать не хотелось. Да и тропинка пролегала по живописной лесополосе. Когда я ещё в горы-то выберусь? Поэтому каждое утро после завтрака я шёл в сторону комплекса. Вечером шёл обратно. Сбиться с пути было невозможно - на всей дистанции были проложены деревянные щиты. Этакие экологически чистые тротуары. Ходить по ним было удобнее, чем по земле. На земле росла густая трава, которая частенько была влажной и скользкой: то от ночной росы, то от прошедших дождей. А в солнечный денёк на досках любили греться бурундуки. Иногда на бурундуков мышковали местные собаки, гоняя их с одного края щита на другой. Поймать они их не могли, для этого бурундук был слишком юркий. Но, глядя на довольные морды псов, становилось понятно, что они не ставили такой цели. Пищи у собак было достаточно. С бурундуками они играли, шугая последних с досок и с любопытством заглядывая под щиты. Иногда такие догонялки длились до получаса. Чаще всего собакену это надоедало, и он убегал по своим делам.
До своего приезда в посёлок о бурундуках я только читал. Никогда не видел их в живой природе. Оказалось - небольшой, но юркий зверёк. Действительно, с продольными полосками. Однако в кроне лиственницы - хрен найдёшь! Маскировка работала на все сто. Если испугается - мигом взбирается на макушку лиственницы, оглашая окрестности возмущённым писком. Работяги не гоняли бурундуков. Даже, наоборот, подкармливали. За одним из поворотов, возле высокой лиственницы лежал плоский камень, который замечательно подходил на роль импровизированной столовой. Люди, возвращаясь с обеда, оставляли на камне хлеб или иную выпечку. Бурундуки никого не встречали, но угощение исправно утаскивали под дерево. Иногда к ним присоединялись птицы. Тогда кусочки хлеба растаскивались в радиусе «от дерева до дерева».
Маршрут к фабрике пересекала горная речушка. Шириной метров в пятнадцать. И глубиной не более метра. Она несла свои воды откуда-то с гор и впадала в Самарту. Её весёлые переливы и перекаты на камнях можно было слушать долго. Вода была кристально чистая и очень холодная, как и подобает горной реке. Коллеги по цеху говорил, что воду из реки можно пить. Они пробовали и «как видишь, все живы и даже не пронесло». Реку я пощупал. Но пить из неё не отважился. «Впрочем, если бы тут разбить палатку, да с удочкой, да с ночёвкой, - мечтал я, - под костерок, да котелок с чаем. От такого бы я не отказался». Через реку был переброшен мост. Так что трудностей с преодолением водной преграды не возникало. Перед самым комплексом был переброшен ещё один мост. Над каменным руслом. Воды в нём не было. А мост был. Русло все звали «Сухой ручей». Дорожка из камней различной крупности выныривала из-под моста и, петляя, убегала в горы. С другой стороны моста такие же камешки протянулись метров на двадцать, после чего расходились широким веером и терялись в зарослях молодого ельника.
... продолжение будет...
Если тема зацепила - ставим лайки. Зацепила и заинтересовала - подписываемся! )
ПыСы. Я не попрошайка )) Но тут так принято!
Ваш, Мир Самоцветов. (C)
Также "Мир Самоцветов" есть и в телеграмме: https://t.me/mirsamocvetov_omsk
Находите нас в мессенджере, подписывайтесь и получайте мгновенные сообщения о новых публикациях на дзен-канале.
Ставьте лайки, оставляйте комментарии, подписывайтесь и очень даже приветствуются репосты для своих друзей, коллег, знакомых.
Почему стоит подписаться на канал? Потому что на нём регулярно выходят новые материалы о жизни вахтовиков, реальные истории, авторские фотографии. Не остаются за бортом и самоцветы.
К тому же подписка на канал - это бесплатно )
Поддержать автора и развитие канала можно и материально, отправив перевод на карту:
2202 2023 9413 5895 - СБЕР,
4893 4702 3844 7624 - ВТБ.
ПыСы. Я бы прикрепил форму, но Дзен больше не предоставляет такую возможность.
#буднивахтовика #работавахтой #вахта #добычаископаемых #личныйопыт #рассказыовахте