В прошлой части мы остановились на теме гидроавиации – и я обещал перейти от совсем уж крохотных вспомогательных самолётов и так и не пошедших в серию проектов к машине, составившей основу гидроавиации в СССР. Речь пойдёт о МБР-2. В некоторых справочных материалах по этому самолёту можно прочесть, что он был разработан Центральным конструкторским бюро морского самолётостроения (ЦКБ МС), но это неверно. В действительно ЦКБ МС было создано для обеспечения запуска уже разработанной машины в серийное производство. Вообще в некотором роде ЦКБ МС можно считать заменой и наследником существовавшего в 1924-1928 ОМОСа, только первый размещался в зоне ЧФ – в Таганроге, а ОМОС в период своего бытия – на Балтике. Так кто же конструировал самолёт? Этим человеком был один из самых крупных конструкторов в сфере гидроавиации за всю её историю – и настоящий "папа" для неё в нашей стране весь период своей плодотворной трудовой деятельности – Георгий Михайлович Бериев. В конце 1930 года он стал заместителем начальника морской бригады ЦКБ завода имени В. Р. Менжинского. И именно в этом качестве он занимался МБР-2. Сам по себе самолёт вышел достаточно парадоксальным – это был отвратительный и превосходный гидросамолёт одновременно. Как это может быть? Судите сами.
Начать стоит с того, что завод им. Менжинского располагался в Москве. Которую, хоть и именовали портом пяти морей, но, конечно, провести полноценных испытаний гидросамолёта для ВМФ там было нельзя. Нетрудно догадаться, что МБР-2 вообще был личной инициативой Бериева. Тем не менее, как известно, терпение и труд всё перетрут – и своим напором Георгий Михайлович сумел довести свою разработку не только до ума, но и до руководства страны, которым самолёт был рассмотрен 5 августа 1933 года в ходе особого совещания лично у Сталина, на котором был затронут вопрос о морской авиации.
В числе прочих был там и Туполев, который поименовал предложенный проект машины не иначе, как «деревяшкой». И это правда так. МБР-2 цельнодеревянный, гораздо более примитивный, чем те опытные машины, которыми занимался в том числе и сам Туполев в АГОС, угловатый - в годы войны он получит прозвища Амбарчик и Корова. Мало того, гидросамолёт после каждого приводнения… требовал просушки! Техники в водозащитном обмундировании выталкивали самолёт на сушу, где на побережье разводились костры, которыми прогревали песок, мешками с которым обкладывали корпус самолёта. Для просушки корпуса требовалось несколько часов, после чего самолёт был готов к вылету. Казалось бы, полностью небоеспособное летающее барахло. Но, теперь перейдём к другой стороне медали. Самолёт был простой, как лом, дешёвый, ремонтопригодный, надёжный, что очень важно – лёгкий в управлении, а главное – его не нужно было доводить и допиливить. Вот нисколько. Серийное производство можно было развернуть за пару месяцев. В рамках концепции именно это и было нужно авиации ВМФ: по логике обороны своих берегов от удара с моря самолёту было совершенно не обязательно иметь сверхвыдающиеся характеристики – в воздухе ему придётся встретиться только если с палубной авиацией противника, которая в начале 1930-х тоже, мягко сказать, характеристиками не блистала. Вполне можно было смириться даже с необходимостью просушки – благо свои базы рядом. Но вот вражеские линкоры и крейсера в этом случае атакует уже не 16, 20, или даже 100 цельнометаллических, добротных машин, а несколько сотен, или даже больше – и каждая с бомбовой нагрузкой в 600 кг.
Вот почему МБР-2 был принят на вооружение – и на тот момент, когда это произошло, логика у тех, кто подписывал соответствующие бумаги, была железная. Они не исходили, да и не могли исходить из того, что в реальности Амбарчикам придётся наносить бомбовые удары по суше, а в воздухе сталкиваться с такими королями неба, как Ме-109. За период 1934-1940, когда шло производство МБР-2, их было построено вместе с небольшим числом гражданских пассажирских модификаций МП-1 и МП-1-бис 1365 машин.
Разумеется, в составе авиации ВМФ были и машины наземного базирования. В конечном счёте – уже, разумеется, в существенно иных условиях на 22 июня 1941 в ее составе было 3838 самолётов различных типов, из них 2824 боевых, в том числе 51 новый истребитель (МиГ-3 и Як-1) и 38 новых ближних бомбардировщиков и разведчиков (Че-2 и Пе-2). Немало было ДБ-3, использовавшихся в качестве торпедоносцев. Но основу составляли именно МБР-2 и Ш-2 (о нём – в прошлой части). Конечно же, к 1941 они уже сильно устарели. Конечно же, для мессеров это были едва ли не подсадные утки: максимальная скорость МБР-2 – 234 километра в час, двигатель – над корпусом в подобии гондолы и абсолютно ничем не защищён. Штатное вооружение – 2 7,62 мм пулемёта. Про Ш-2 нечего и говорить. И да, в период боев в том же Крыму они будут гибнуть массами. Вот только строили их с совершенно иными задачами. И, решай они их, всё могло бы быть совершенно по-иному.
В качестве примера можно взять знаменитейшую операцию Правосудие – атаку британской морской авиации на итальянские линкоры в порту Таранто. Максимальная скорость триумфаторов-Суордфишей была 222 км/ч, даже меньше МБРовской, у них тоже было по два (а порой и по одному) пулемёту, те же чуть более чем 600 кг бомб, они тоже капитально устарели к началу войны, тоже имели смешное прозвище – Авоська. Вот только они занимались своим делом. И в одном ударе, ценой утраты двух машин, сумели: потопить 1 линкор, 2 линкора тяжело повредить, плюс ещё два повреждённых эсминца, плюс жертвы и разрушения в порту. Британия гарантировала себе сохранение доминирующего положения в водах Средиземного моря этой атакой.
Все 1920-е годы страна жила в качестве осаждённого лагеря, ожидая – и не без оснований, что вот-вот ей придется отражать объединённую агрессию империалистических держав. О перечне угроз уже говорилось в одной из предыдущих частей серии – как и о влиянии этого перечня на советскую военно-морскую стратегическую концепцию. Но в общих чертах все они сводились к возможности возобновления через интервенцию Гражданской войны с использованием белых, либо националистических формирований, находящихся за границей (РОВС у Антанты, Петлюра у Польши, даже Япония, преследовавшая цели сугубо собственного территориального расширения, обзаведётся в свой черёд русскими фашистами в Харбине). Если же говорить ещё более обще, то все интересы и все военные планы Страны Советов концентрировались вокруг собственной обороны. Это не означает, что по линии того же Коминтерна ВКП(б) не поддерживала и не направляла другие компартии. Поддерживала и направляла. Но вооруженное вторжение в ту же Францию, например, или даже в Германию с целью поддержки тамошних коммунистов, хотя бы и подними они открытое восстание, едва ли встала бы на повестку дня – прежде всего ввиду достаточно трезвой оценки основной частью советских лидеров и командования своих возможностей. После Советско-польской войны и, особенно, после устранения с политического Олимпа СССР Троцкого никто не говорил всерьёз о походе на Запад. И даже в большей степени это касалось флота. Сухопутные войска вполне могут решать задачу обороны путём активных действий, путём контрударов. А флот обретал свой облик, технически и тактически выстраивался исходя из задачи действия вблизи своих баз – у минно-артиллерийской позиции и на ближних коммуникациях.
В 1929 году грянул кризис, который резко снизил вероятность военного нападения на СССР стран Запада – у них тогда могла и в самом деле революция случиться. Англия и Франция (термин Антанта с началом 1930-х окончательно устаревает, а я в дальнейшем для краткости буду именовать их АиФ) значительно сокращают в начале 1920-х свои военные бюджеты, списывают очень существенное количество техники и оружия, оставшихся от ПМВ. Мы же, напротив, в период первой пятилетки радикально усиливаемся. Буквально за считанные годы у страны появляются принципиально иные возможности в сфере производства – в т.ч. военной промышленности. Если до того речь идёт о приведении в божеский вид и ограниченной модернизации образцов вооружения Российской Империи (кроме авиации), то теперь всё меняется. С 1931 года начинается производство Т-26, БТ-2, с 1933 – БТ-5 и Т-28. С другой стороны в том же году началось вторжение японцев в Манчжурию. Недовольство Версалем существовало и до этого – но Япония первой осмелилась открыто вооруженной рукой покушаться на установления системы (а именно на ту её часть, которая была закреплена Вашингтонским договором). И было понятно, что если уж она решилась на это – то последует продолжение. Экспансия на континент не остановится. Куда она повернёт? Китай сам по себе был значительно более лёгкой мишенью, чем СССР, но его гарантировали державы Запада — Британия, Соединенные Штаты, и было неясно как далеко они пойдут, чтобы защитить свои интересы в Поднебесной. СССР же и его Дальний Восток не гарантировал никто, кроме наших собственных армии и флота. На долгое время именно этот рубеж станет считаться самым опасным и получит высший приоритет – это видно даже по песням, где храбрые бойцы стоят именно на «дальнем пограничье», а не где либо ещё.
В 1933 году к власти в Германии приходит Гитлер. И, хотя, конечно, не было таких провидцев, кто сразу мог бы сказать к чему это приведёт, но в программной книге Моя борьба содержались совершенно недвусмысленные указания на необходимость для Германии завоевать себе жизненное пространство на востоке. И не менее ясно Гитлером критиковался Версаль и его ограничения. Было очевидно, что если АиФ не предпримут жестких действий, то начнётся постепенное военное возрождение Германии (хотя никто и не мог предполагать насколько стремительное и успешное). В 1935 году Италия вторгается в Эфиопию. И, в отличие от первой попытки, предпринятой в XIX веке, покоряет её. Начинает очерчиваться круг империалистических держав, стремящихся к новому переделу мира и крушению Версаля. При этом для СССР не очень понятно – а с кем ему придётся, если придётся, сражаться – с ними, более агрессивными, но имеющими сродство с самим Союзом в негативном отношении к сложившемуся на планете распределению ролей, или же с архитекторами системы АиФ и, возможно, США? Но, вне зависимости от этого, речь всё равно идёт об обороне. У Советского Союза нет потребности проецировать свою военную мощь (успешно растущую) в другие регионы земного шара. И тут приходит 1936 год – и меняет всё. Начинается гражданская война в Испании...
Вообще она – куда более близка к современности, чем можно подумать. По большому счёту можно найти немало сходств между нею и гражданской войной в той же Сирии. Действительно есть свой внутренний заряд для противоборства, есть религиозный аспект (католический радикализм, ведущий своё начало ещё от Карлистов XIX века), есть экономические проблемы, есть свой национальный аспект – Каталония, которая уже тогда хотела уйти в свободное плавание, но вынуждена была повременить с этим и вступить в коалицию – временно, как там думали, пока не будет разгромлен общий враг. Но главное – это по сути была первая прокси-война в истории. Причём речь даже не столько о легионе Кондор – это было сравнительно небольшое и сугубо воздушное формирование – Германия ещё только-только набиралась сил. А вот Италия прислала… 78500 человек армейского экспедиционного корпуса, плюс ещё почти 20000 парамилитарес-чёрнорубашечников, о чём сейчас все как то почти позабыли. А ведь это целая армия, полновесное вторжение. Итальянцами было поставлено 3 400 пулемётов, 1 400 миномётов, 1 800 орудий, 6 800 машин, 160 танков и 760 самолётов. Кроме того в аренду «на время» итальянцы передали националистам 4 подводных лодки, 2 вспомогательных крейсера и шесть вспомогательных кораблей для работы в порту Пальма. Общая стоимость военной помощи Испании составила порядка 400 миллионов $ по тогдашнему курсу - от 14 до 20 % годового бюджета Италии. Это к вопросу о том, у кого были безумные военные траты. Для сравнения чисто военных советских советников-специалистов было всего 1811 человек, что значительно меньше, чем даже у Германии – 4500 человек в легионе Кондор. Мало того, с осени 1937 г. все экипажи танков Т-26, а к лету 1938 г. — и танков БТ комплектовались из испанцев, после чего основная часть советников-танкистов вернулась назад в СССР и лишь несколько советских танкистов остались в Испании, выполняя обязанности инструкторов в бронетанковых бригадах. Всего СССР поставил республиканцам 347 танков, 648 самолётов. Интербригады состояли из добровольцев-коммунистов (и даже не только коммунистов) со всего мира, потому их нельзя однозначно засчитывать в качестве военной поддержки СССР, да и вооружала их как правило сама Испанская Республика, но для справки даю и их численность – это 28109 человек. Нетрудно заметить, что степень вмешательства Италии и Германии была существенно выше – что во многом и предопределило итоговую победу Франко.
Причина же достаточно очевидна – помимо самого объёма поставок должен быть и надёжный пусть доставки. Итальянцы действовали морем. Немцы – при помощи итальянцев. А вот советские военспецы были вынуждены под фальшивыми именами и документами гражданским порядком добираться до Южной Франции (в т.ч. через территорию Германии!) и переходить там границу. Глобально же можно говорить вот о чём – впервые с момента создания Советского Государства у него появилась нужда в трансляции своей военной мощи на известном удалении от собственных пределов – и тут выяснилось, что для этого совершенно отсутствуют инструменты. Именно тогда существовавшие, конечно, и прежде, но исключительно в виде воздушных замков, мечты о Большом флоте стали обретать форму, чтобы уже в следующем, 1937 году, стать новой стратегической концепцией нашего ВМФ, которую, однако, не даст довести до ума Война.
Итак, в основном обзор советского ВМФ в период 1922-1936 окончен, остаются последние, но немаловажные штрихи. Серии кораблей и ПЛ, постройка которых как раз и пришлась на переходное, промежуточное время. Это суда 1935-1937 годов закладки и 1936-1939 годов достройки. В частности – эсминцы Проекта 7 и ПЛ типа С — Средняя и К —Крейсерская. По их судьбе все нюансы и сложности данной смены видны весьма наглядно. Начнём с эсминцев. Мы помним, что было принято решение – начать обновление надводных флотов и усиление имеющихся со времён Российской Империи Новиков с лидеров (Проект 1 и позднее немного изменённый Проект 38), по той причине, что промышленность ещё не могла обеспечить крупносерийное производство эсминцев, мелкосерийное же было экономически непроизводительно дорогим и малоосмысленным, вместе с тем верфи нуждались в загрузке, рабочие – в получении опыта для будущих проектов, когда базис позволит приступить к их реализации, да и флот уже остро нуждался в новых судах.
Но вот лидеры строятся, по стране же шагает вторая Пятилетка, которая окончательно превращает СССР в одну из ведущих индустриальных держав мира. Пора было определяться с обликом нового эсминца. И здесь, как и в случае с крейсерами Проекта 26, обратились к идее заграничных технических решений, а именно – покупки чертежей у всё той же Италии. Вообще, конечно, это было время быстрых и впечатляющих кульбитов. В период от прихода к власти Муссолини в Италии и до 1929-1930 года наша пропагандистская машина не скупится на выпады в его адрес, на разной степени болезненности уколы, а часто и на самое откровенное высмеивание. Отличный образец здесь — Маяковский с его стихотворением, которое так и называлось «Муссолини» (К слову, всем советую, шикарная сатира. Если над немцами потом шутить будет не так легко – хотя Кукрыниксы справятся, то итальянцы во главе с дуче буквально напрашивались). Потом всё меняется – и кризис заставляет итальянцев, а насущная необходимость – нас, начать довольно плодотворное военно-техническое партнёрство. А после – уже упоминавшиеся Эфиопия и Испания 1935-1936 – и вот мы вновь заклятые враги – уже до конца. Однако для будущих эсминцев Проекта 7 этого недолгого периода сближения оказалось достаточно.
Если перейти к конкретной хронологии, то в июле 1931 года Совет Труда и Обороны СССР одобрил программу военно-морского строительства, в которой предусматривалось создание новых, более эффективных эскадренных миноносцев, и объявил о создании Центрального конструкторского бюро спецсудостроения (ЦКБС-1), главным инженером которого был назначен В. А. Никитин, а ответственным исполнителем работ — П. О. Трахтенберг. А в следующем, 1932 году комиссия Союзверфи во главе с В. А. Никитиным отправилась в Италию для изучения технико-тактических характеристик итальянских эсминцев судостроительной фирмы «Ансальдо» и дальнейшей корректировки своего проекта. Ознакомившись с документацией эсминцев типа «Маэстрале», инженеры официально внесли корректировки в свой проект. Таким образом, основой для кораблей Проекта 7 стали итальянские эсминцы. 21 декабря 1934, немногим позже, чем в случае с крейсерами Проекта 26, проект был утверждён СТО.
Каким был принцип выбора? Всё тем же – итальянцы, исходя из ограниченных размеров акватории, в которой они собирались действовать, максимизировали вооружение корабли и некоторые другие его характеристики в ущерб мореходности. В рамках нашей концепции такой вариант тоже был приемлем. При стандартном водоизмещении 1525 тонн (для сравнения напомним - у Новиков 1483, у немецких эсминцев типа «Леберехт Маас» 1934 года закладки – 2232 тонны), эсминцы Проекта 7 имели: 4×1 130-мм орудия Б-13, 2×76-мм зенитки 34-К и 2×45-мм зенитки 21-К, 2×3 533-мм торпедных аппарата, 60 мин КБ-3, или 65 мин обр. 1926 г., или 95 мин обр. 1912 г. и, наконец, 2 бомбомёта БМБ-1 (только на кораблях постройки заводов № 199—202). Максимальный ход новых эсминцев – 38 узлов. 7-й проект строили для БФ, ЧФ, ТОФа и, наконец, для ещё одного возникавшего с нуля флота СССР – Северного. Первыми 5 ноября 1935 были заложены эсминцы Резвый и Решительный – и, хотя это и произошло на Чёрном море на заводе №198, но конечным местом базирования судов должен был стать Тихий океан. Схема предполагалась уже испытанная прежде – сперва закладка на старом заводе в европейской части страны, а затем достройка на Дальнем Востоке. Первый из двух эсминцев был спущен 24.09.37 – уже на заводе 202, а в состав флота вошёл 21.01.40. Судьба же Решительного сложилась не слишком хорошо – он был спущен на заводе №199 18.09.37, а затем погиб при буксировке 8.11.38. Следующими по времени закладки были эсминцы Гневный и Грозный - 27.11.35 и 21.12.35 соответственно. Первый должен был остаться на Балтике, а второй отправиться на Север. Спуск состоялся 13.7.36 и 31.7.36 соответственно, достройка - 30.10.38 и 9.12.38.
В последний день 1935 года были заложены эсминцы Бодрый и Рьяный – для ЧФ и ТОФ, спущены - 1.8.36 и 31.5.37, достроены 6.11.38 и 17.8.39. Отставание Рьяного – следствие переброски корпуса для достройки на завод №202 на ДВ. Далее до 17 июля 1936 - начала войны в Испании в новом году были заложены:
Разящий, ТОФ: закладка 27.02.36, спуск 24.03.38, достройка 20.12.40.
Расторопный, ТОФ: закладка 27.02.36, спуск 25.06.38, достройка 05.01.40.
Быстрый, ЧФ: закладка 17.4.36, спуск 5.11.36, достройка 27.1.39
Бойкий, ЧФ: закладка 17.4.36, спуск 29.12.36, достройка 9.3.39
Громкий, СФ: закладка 29.4.36, спуск 6.12.36, достройка 31.12.38
Беспощадный, ЧФ: закладка 15.5.36, спуск 5.12.36, достройка 22.8.39
Грозящий, КБФ: закладка 18.6.36, спуск 5.1.37, достройка 17.9.39
Гордый, КБФ: закладка 24.6.36, спуск 10.6.37, достройка 31.12.38
Прочный, ТОФ: заложен 07.07.36, спущен 30.06.39, достроен на заводе №202 как Разумный 20.10.41
Подвижный, ТОФ: заложен 07.07.36, спущен 30.09.39, достроен 24.06.41 по Проекту 7У как «Способный», ЧФ
Итого на 17 июля 1936 было заложено 16 эсминцев.
Возможно это лишь совпадение, но после начала войны темпы закладки резко возрастают:
Гремящий, СФ: заложен 23.07.36, спущен 12.08.37, достроен 28.08.39.
Стерегущий, КБФ: заложен 12.08.36, спущен 18.01.38, достроен 30.10.39.
Сторожевой, КБФ: заложен 26.8.36, спущен 02.10.38, достроен по Проекту 7У 06.10.40.
Стойкий, КБФ: заложен 26.8.36, спущен 26.12.38, достроен по Проекту 7У 18.10.40.
Страшный, КБФ: заложен 26.8.36, спущен 8.4.39, достроен по Проекту 7У 22.6.41.
Стремительный, СФ: заложен 22.8.36, спущен 03.02.37, достроен 29.11.38.
Ретивый, ТОФ: заложен 23.08.36, спущен 29.09.39, достроен 10.10.41.
Поспешный, ТОФ: заложен 23.08.36, спущен 30.04.39, достроен как Решительный – в замен погибшего при буксировке 26.8.41.
Проворный, ТОФ: заложен 23.08.36, спущен 22.05.41, достроен как Ревностный 28.11.41.
Пылкий, ТОФ: заложен 28.09.36, спущен 28.09.41, достроен как Редкий 30.11.42.
Безупречный, ЧФ: заложен 23.08.36, спущен 23.06.37, достроен 02.10.39.
Бдительный, ЧФ: заложен 23.08.36, спущен 23.06.37, достроен 02.10.39.
Бесстрашный, ЧФ: заложен 23.08.36, спущен 25.02.39, достроен по Проекту 7У как Совершенный 30.09.41
Бесшумный, ЧФ: заложен 23.08.36, спущен 25.02.39, достроен по Проекту 7У как Свободный 08.01.42
Бурный, ЧФ: заложен 17.08.36. Разобран на стапеле.
Боевой, ЧФ: заложен 17.08.36. Разобран на стапеле.
За один лишь остаток июля и август 1936 было заложено 16 эсминцев – столько же, сколько до этого момента с ноября 1935. Но это был отнюдь не конец. В следующем месяце закладываются:
Сметливый, КБФ: заложен 17.09.36, спущен 16.07.37, достроен 12.12.38.
Передовой, ТОФ: заложен 15.09.36, спущен 22.05.41, достроен как Разъярённый 27.11.41.
Прыткий, ТОФ: заложен 25.09.36, спущен 6.04.39, достроен как Рекордный 9.1.41.
Пылкий, ТОФ: заложен 28.09.36, спущен 28.09.41, достроен как Редкий 30.11.42.
Ловкий, ТОФ: заложен 17.09.36. Разобран на стапеле.
И в октябре 1936 года:
Сильный, КБФ: заложен 26.10.36, спущен 01.11.38, достроен по Проекту 7У 31.10.40.
Смелый, КБФ: заложен 26.10.36, спущен 30.04.39, достроен по Проекту 7У 31.05.41.
Строгий, КБФ: заложен 26.10.36, спущен 31.12.39, достроен по Проекту 7У 28.09.41.
Стройный, КБФ: заложен 26.10.36, спущен 29.04.40, достроен по Проекту 7У 20.09.41.
Сокрушительный, СФ: заложен 29.10.36, спущен 23.08.37, достроен 13.8.39.
Летучий, ТОФ: заложен 27.10.36, спущен 05.08.39, достроен по Проекту 7У как Суровый для КБФ 31.5.41.
Лихой, ТОФ: заложен 27.10.36, спущен 21.04.19, достроен по Проекту 7У как Сердитый для КБФ 15.10.41
Полезный, ТОФ: заложен 15.10.36, спущен 26.8.39, достроен по Проекту 7У как Смышлёный для ЧФ 10.11.40
Прозорливый, ТОФ: заложен 15.10.36, спущен 26.8.39, достроен по проекту 7У как Сообразительный 24.6.41.
Легкий, ТОФ: заложен 16.10.36. Разобран на стапеле.
Пронзительный, ТОФ: заложен 15.10.36. Разобран на стапеле.
Итого 11 эсминцев за месяц, а с августом и концом июля – 27!
До конца 1936 года будут заложены ещё:
Скорый, КБФ: заложен 29.11.36, спущен 24.7.39, достроен по Проекту 7У 18.7.41.
Свирепый, КБФ: заложен 29.11.36, спущен 28.08.39, достроен по Проекту 7У 23.06.41.
Статный, КБФ: заложен 26.12.36, спущен 24.12.38, достроен по Проекту 7У 9.7.41
Поражающий, ТОФ: заложен 25.12.36. Разобран на стапеле.
Всего по Проектам 7 и 7У было заложено 53 корабля. К слову сказать, отличия между проектами – не столь уж в общем значительные, были вызваны опытом всё той же Войны в Испании. 13 мая 1937 года британский эскадренный миноносец «Хантер», нёсший патрульную службу поблизости от порта Альмерия и выполнявший функции наблюдателя за ходом боевых действий враждующих сторон, подорвался на дрейфующей мине. В августе 1937 года на совещании Комитета обороны в Москве был упомянут случившийся с «Хантером» инцидент. Была проанализирована ситуация, когда корабль с линейным расположением котельно-турбинной установки в результате единственного попадания снаряда, мины или торпеды, мог потерять ход. В результате, Проект 7, имевший такую же схему энергетической установки, был назван «вредительским». 14 уже спущенных на воду кораблей проекта 7 было приказано переделать, а остальные — разобрать на стапелях. Проект улучшенного проекта 7-У был разработан совместно конструкторскими бюро ЦКБ-17 (до октября 1936 года — ЦКБС-1) и Северной судостроительной верфи им. А. Жданова (главный конструктор — Лебедев Н. А.). Окончательный проект Наркомат ВМФ утвердил 29 августа 1938 года.
Первоначально планировалось перезаложить абсолютно все корабли проекта 7. Однако, к счастью, заместителю наркома оборонной промышленности И. Ф. Тевосяну удалось убедить комитет достроить 29 эсминцев по проекту 7 и лишь следующие 18 перезаложить по проекту 7У. Последние 6 строившихся единиц, находившихся в низкой степени готовности, решили разобрать. Таким образом, в течение 1938—1939 годов 18 корпусов эсминцев проекта 7, находившихся на стапелях ленинградских заводов имени Жданова и Орджоникидзе, и николаевского имени 61 коммунара, были перезаложены по проекту 7-У. Дальневосточные эсминцы, из-за напряженного режима работы и слабой производственной базы во Владивостоке и Комсомольске-на-Амуре были достроены по проекту 7. Для этого почти готовые корпуса проекта 7 пришлось частично демонтировать. Были убраны ряд конструкций в районе машинно-котельных отделений. В результате корабли проекта 7-У вошли в состав только двух флотов — Балтийского и Черноморского.
Война показала, что в общем и целом для выживаемости эсминцев не имела принципиального значение компоновка машинной установки, однако дело было уже сделано. Как бы то ни было, но в 7 Проекте уже явственно предчувствуется Большой флот. 53 эсминца, закладывающиеся в течение чуть более чем года. Да, некоторые будут строить очень долго, для эсминца просто непозволительно долго – по пять лет, но принципиально важно было то, что стране теперь хватает мощностей, чтобы все эти суда начали строиться почти единовременно.
Другой сходный пример – ПЛ типа К и, особенно, типа С.
Начнём с К-шек, которые позднее – уже в годы войны получат на флоте прозвище Катюша - неофициальное, но устойчивое.
Будем их так именовать и мы. В известной мере эти лодки можно считать развитием серии П «Правда», впрочем, скорее в смысле роли и функции, а не конкретных технических решений – уж очень «Правды» получились неудачными, почти до небоеспособности. В основе П-шек лежала идея т.н. подводного крейсера – субмарины совершенно однозначно заточенной на рейдерство: артиллерийское вооружение как основное – для большего боезапаса и автономности, по сравнению с вариантом преимущественно торпедного оружия, высокая надводная скорость хода, чтобы можно было догонять транспорты, большая дальность плавания. И весьма посредственные подводные характеристики, нужные только для того, чтобы на время прятаться на глубину при прямой угрозе. Фактически, говорить о подводной лодке здесь уже сложно – в принципе субмарины до изобретения шноркеля были скорее ныряющими – ну а такие вот, крейсерские – в квадрате, если не в кубе. Иной вопрос, что в случае с «Правдами» подводные характеристики оказались очень уж плохими. Потому в итоге тип К строился, вопреки названию, не как чисто крейсерский. В 1932 году было решено создать компромиссный проект большой лодки, сочетавший свойства эскадренной и крейсерской ПЛ. Проработка этой концепции осуществлялась в 1932—1934 годах, с учётом ошибок, допущенных при создании лодок типа П. По представленному в 1934 году оперативно-тактическому заданию, новая лодка должна была:
Атаковать боевые корабли и силы десанта противника при действиях в одиночку, группой и совместно с надводными силами в открытом море и океане.
Действовать на коммуникациях в отдалённых районах.
Нести разведывательную и позиционную службу.
Проводить диверсионные операции (высадку разведывательных групп и действия на берегу).
Быть в состоянии атаковать как торпедным оружием, так и выстановкой маневренных минных заграждений в ходе эскадренного боя по курсу вражеских кораблей.
Видно любопытное желание сочетать те пункты, которые были важны в рамках концепции – способность нести позиционную службу, быть эффективной в качестве средства борьбы с десантами, иметь возможность применять минное оружие, и те пункты, которые отражали уже совершенно иные устремления, как то действия на отдалённых коммуникациях противника. Проект такой лодки, получивший обозначение КЭ-9 («крейсерско-эскадренная»), был предложен в начале 1935 года начальником Отдела подводного кораблестроения НИИ военного кораблестроения М. А. Рудницким и одобрен Начальником Морских сил 15 апреля 1935 года. Эскизный проект лодки был утверждён 25 января 1936 года и передан в ЦКБС-2 для дальнейшей разработки под контролем Рудницкого. Характеристики проекта КЭ-9 были столь многообещающими, что первоначально в соответствии с принятой в 1936 году кораблестроительной программой, все строившиеся в дальнейшем большие подводные лодки должны были принадлежать к этому типу, вдобавок, в пользу них прекращалось дальнейшее строительство специализированных подводных минных заградителей типа Л. Очень интересно и то, для каких флотов должны были строиться Катюши. ЧФ должен был получить 4 лодки, БФ – 6 – в общем то немного. Зато СФ (на момент принятия программы официально ещё не флот, а флотилия) – сразу 17, Катюша сразу же становилась основной лодкой на севере. Но это не всё – ТОФ должен был получить… аж 35 лодок!
И вот здесь мы и подошли к сути. Тип К по большому счёту продумывался и строился как “противояпонский” – именно для этого опаснейшего врага наш удар по коммуникациям мог оказаться болезненным. Мы, что особенно любопытно, во многом повторяли (а если смотреть хронологически, то, напротив, повторяли за нами потом они) идеи наиболее здравых умов Кригсмарине по борьбе с Англией. Британский флот был много сильнее немецкого – как и японский нашего – и ликвидировать отставание в короткие сроки было едва ли возможно, только подстегнуть гонку. Но обе страны находились на островах, обе очень сильно зависели от морских поставок. Удар не прямо по боевому флоту, а по торговому, по тоннажу, избегая собственно классической морской схватки, мог оказаться весьма эффективен (и оказался в случае с англичанами). При этом в известной мере лодки могли быть успешны и в борьбе с боевыми кораблями. В общем, ещё раз следует сказать – те, кто занимался вопросами усиления нашего флота на Дальнем Востоке и борьбы с Японией на море были людьми весьма и весьма компетентными и толковыми. Именно с ТОФа придёт на должность сперва замнаркома, а затем и наркома ВМФ СССР перед войной Николай Герасимович Кузнецов. 17 лодок СФ с одной стороны нужны были там просто потому, что во-первых там все равно ещё почти не было других, а во-вторых, всё же там был выход в открытый океан. Кроме того, в этот период уже начинает прорабатываться возможность перебросок кораблей с Севера на Дальний Восток и наоборот по Севморпути, так что они потенциально тоже могли усилить группировку, нацеленную на японцев.
Итак, идея превосходная (так и подмывает продумать некую альтернативу, в рамках которой – в 1938 или 1939 году с развитием советско-японских кризисов она могла бы быть проверена), но что с реализацией? Сборку лодок для Тихоокеанского флота поначалу планировалось производить во Владивостоке, куда они доставлялись бы в разобранном виде, но позже от этой идеи отказались, и строительство всех лодок серии осуществлялось в Ленинграде, на заводах № 194, № 189 и № 196. Почему? Ввиду сложности проекта – и необходимости хоть как-то уменьшить сроки строительства. Всё же Ленинград в этом смысле обладал самыми лучшими мощностями в стране. С лодками спешили – японская угроза ощутимо нарастала. Да и не только она. В процессе строительства из-за спешки с его началом, возникли неожиданные осложнения. Так, при расчётах выяснилось, что центр тяжести двух дизельных двигателей, каждый из которых весил 130 тонн, находился на метр выше, чем предусматривалось техническим проектом, к чему добавилась строительная перегрузка ряда конструкций. Для исправления возникшей ситуации пришлось уменьшить толщину лёгкого корпуса, убрать щитки орудий и облегчить ряд других конструкций надстройки, но и это не помогло полностью. Всё это привело к тому, что в 1937 году возникли сомнения в удачности проекта в целом. История лодок типа П, как кажется, грозила повториться – только построенные лодки могли тут же превратиться в небоеспособные учебные, а допустить этого было никак нельзя – слишком много средств должно было быть вложено: шутка ли, 62 субмарины!
И вот, после закладки первых двенадцати лодок, начало постройки остальных приостановили до получения удовлетворительных результатов испытаний головных кораблей. Лодки были высокотехнологичные, при их строительстве вводился ряд новшеств, таких как цельносварной лёгкий корпус, хотя и в сочетании с клёпаным прочным; тонкостенное стальное литьё. Но это в свою очередь тоже приводило к проволочкам - сдача первых трёх лодок изначально планировалась на конец 1938 года, пяти следующих — в 1939 году, а четырёх оставшихся — не позднее конца 1940 года, однако из-за задержек с поставками комплектующих, прежде всего элементов силовой установки, эти сроки были сорваны. В конечном счёте к началу Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года, заводами были сданы и находились на вооружении всего 6 лодок серии: К-1, К-2, К-3, К-21, К-22 и К-23. Ещё четыре лодки: К-51, К-52, К-53 и К-56, были введены в строй в 1942—1943 годах, а К-55 вступила в строй 25 декабря 1944 года, и в боевых действиях принять участия не успела. Одна лодка, К-54, достроена так и не была и после войны была пущена на слом.
В общем, отличный замысел оказался погублен при столкновении с суровой реальностью. И хорошо, что с минимальными издержками, ввиду своевременной остановки.
Катюши были чисто советской разработкой. А вот у С-ок иная история. Здесь тоже, как и в случае с крейсерами Проекта 26 и эсминцами Проекта 7 всё крутится вокруг иностранного заказа. В ходе Первой мировой наиболее результативными были, конечно, немецкие ПЛ – не даром в числе требований Антанты был полный отказ Германии от этого вида вооружений. Тем не менее, по описывавшимся ранее причинам, ввиду невозможности соответствующих контактов с АиФ, США или Японией, интерес с нашей стороны к немцам был велик – предполагалось, что Рейхсвер тайно всё же работает над субмаринами – и может на определённых условиях поделиться своими чертежами. Очень любопытно то, что данная тема начала разрабатываться ещё до того, как кризис вынудил к контактам Италию – иначе лодки тоже почти наверняка копировались бы с итальянских проектов. Но советские специалисты были откомандированы в Германию ещё весной 1930 года. И… не смогли достичь никаких результатов – им было ещё раз объявлено очевидное: в связи с тем, что Германия выполняет условия Версальского договора, она не имеет права строить подводный флот. На том дело и кончилось. Это публично.
А на самом деле всё было несколько иначе. Заинтересованность в совместной работе проявило входившее в компанию «Дешимаг» голландское конструкторское бюро NV Ingenieurskantoor voor Scheepsbouw («IvS»), занимавшееся усовершенствованием проектов лучших немецких субмарин времён Первой мировой войны и строительством подводных лодок на экспорт. Фактически это была специально выведенная в Нидерланды прокси-корпорация, которая и работала в интересах возможного будущего возрождения Кригсмарине. И первые ПЛ Рейха будет строить именно Дешимаг – в 1935 первые ПЛ типа I будут заложены на её верфях уже в немецком Бремене. На работах Дешимага будут основываться и другие проекты, в т.ч. знаменитая семёрка – тип VII. И именно к этим господам в IvS в ноябре 1932 года была направлена в зарубежную командировку новая группа советских морских специалистов в составе А. К. Сивкова, П. Ю. Юраса, В. Н. Перегудова и В. А. Никитина. Заявленная цель - ознакомление с немецкими предприятиями, выпускающими дизельные двигатели с высокой удельной мощностью.
22 ноября советская сторона передала представителям «IvS» тактико-технические задания на два типа подводных лодок: водоизмещением 700 и 1 200 тонн. ТЗ эти были разработаны А. К. Сивковым по пути в Германию. Акцент в задании делался на достижение максимальной скорости хода, глубины и скорости погружения. Последние две величины были основными проблемами отечественных проектов – но, как мы помним, для главного ТВД – Балтики, большая глубина погружения и не была нужна. Стало быть, новые лодки строились или с прицелом на новые флоты – ТОФ и СФ, или и вовсе уже на этой стадии мы видим первые ласточки Большого, океанского флота.
7 декабря 1932 года заказанные проекты были выданы советской делегации для изучения, а в качестве подтверждения качества работы в «IvS» предложили осмотреть подводную лодку «E-1», построенную для Испании по проекту, близкому к нашему ТЗ на лодку 700-тонн. Испытания «E-1» подтвердили высокие характеристики проекта и его определённые преимущества перед существующими советскими лодками: лодка Е-1 отличалась более совершенной конструкцией корпуса и цистерн, системой продува балласта при помощи дизелей, а также высокой автономностью и глубиной погружения. Занятно, что эта же лодка Е-1, только через более глубокую переработку, ляжет в основу немецких лодок типа IX. Даже цифра проекта-типа та же.
В итоге делегация рекомендовала принятие проекта подводной лодки водоизмещением 700 тонн на базе испанской «E-1», переделанной под советское вооружение и механизмы. Такое решение объяснялось существенной экономией времени: фирме «IvS» требовалось всего четыре недели для разработки эскизного проекта и ещё 15 дней для выдачи строительных чертежей. В апреле 1933 года «Союзверфь» и «Дешимаг» (IvS примерно тогда же была расформирована и прямо вошла в состав «Дешимаг») заключили договор на разработку проекта. Договор вступил в силу 12 августа 1933 года, после завершения серии испытаний, показавших реальность гарантий, предоставляемых немецкой стороной. Стоит напомнить, между прочим, что 30 января 1933 года рейхсканцлером Германии стал Адольф Гитлер – и, тем не менее, некоторое время старая инерция сотрудничества ещё могла действовать. Да и до смерти рейхспрезидента Гинденбурга ещё нельзя говорить о полной и безусловной концентрации власти в руках австрийского художника. У нас же дело шло своим чередом. Разработка чертежей проекта «E-2», обозначенного теперь как тип «Н» (немецкая, примечательно, что не голландская – ясное свидетельство того, что все и всё понимали), или серия IX, была закончена специалистами СКБ к началу 1935 года. C 20 октября 1937 года тип «Н» переименовали в тип «С» — средняя – видимо из тех соображений, который мы бы сейчас назвали политкорректностью. В 1937 иметь в собственных ВС лодку, название которой явно указывало бы на её происхождение из Рейха, было уже никак нельзя.
Как и всегда в сталинском СССР, мы стремились как можно быстрее полностью освоить иностранную технику в собственном производстве. Почти сразу после начала строительства серии IX проект был полностью переработан с целью полного перехода на советское оборудование и с учётом замечаний к головным лодкам. Доработанный проект получил обозначение IX-бис. Основные изменения касались двигательной установки: немецкие дизели MAN М6 V49/48 были заменены на советские дизельные двигатели модели 1Д (глубокая модернизация не пошедших в серию дизелей 47ЛН8) производства Коломенского завода. Для этого потребовалась серьёзная переработка систем смазки, питания, впуска и охлаждения. Кроме того, была изменена конструкция рубки: щиты, закрывающие 100-мм орудие, мешали работе артиллерийского расчёта, поэтому от них отказались. На трёх уже существовавших лодках серии IX ограждение орудия было демонтировано.
Наконец, 29 февраля 1940 года Управление кораблестроения утвердило список доработок, которые необходимо было учесть в разработке нового проекта субмарин. В ответном письме из ЦКБ-18 было предложено отказаться от разработки нового проекта и исправить замечания в модернизированном проекте серии IX-бис. Предложение было принято Управлением кораблестроения ВМФ. Новый проект получил обозначения «№ 97», серия XVI, буквенное название «СМ» (сварная массовая), также в некоторых источниках встречается его название «IX-бис-2». Доработки проекта состояли в замене двигателей 1Д на модель 4Д, установке приборов беспузырной торпедной стрельбы системы Наумова, введении «мягких» фундаментов и амортизаторов, предохраняющих оборудование от повреждений при взрывах глубинных бомб и снижающих шумность. Большое внимание уделялось вопросам упрощения строительства лодок. Проект 97 к началу Великой Отечественной войны завершён не был. ЦКБ-18, эвакуированное в Горький, закончило проектные работы лишь к 1942 году. После войны усовершенствование «типа № 97» велось под обозначением «проект 601».
Перейдём к характеристикам лодки. Водоизмещение надводное 828,2 тонн, подводное 1068,7 тонн, длина 77,75 м, ширина 6,4 м. Максимальная скорость: надводная - 19,5 узла, подводная - 8,8 узла. Предельная глубина погружения 100 м. Автономность плавания - 30 суток. Вооружение: 1 x 100-мм орудие Б-24ПЛ, 1 x 45-мм полуавтомат 21-К, 6 x 533 мм ТА (4 в носу и 2 в корме).
Ещё до завершения “переваривания” проекта нашими инженерами, 4 августа 1934 года члены Политбюро приняли решение о серийной постройке средних подводных лодок серии IX и, что любопытно, постепенной замены ими подводных лодок типа «Щука». При этом последние были сами достаточно новыми – и в реальности их будут закладывать вплоть до 1938 года. В чём же причина? В рамках концепции и Щуки, и С-ки были вполне хороши. Что вообще принципиально отличало лодки С от лодок Щ? Большая мореходность. Т.е. задумываться о Большом флоте начинали и до 1936 – и весьма крепко – ведь речь идёт не о дополнении Щук С-ками, которые могли бы действовать на большем удалении от берегов, но о замене.
Как бы то ни было, новые лодки, замещая прежние или нет, нужно было заложить и построить. Субмарины серии IX строились на Балтийском заводе. Первая партия состояла из трёх лодок, называвшихся тогда ещё: «Н-1», «Н-2» и «Н-3». При строительстве этих трёх первенцев серии использовалось большое количество импортного оборудования, а по результатам их испытаний предполагалось принять решение о дальнейшем строительстве. Постройка 38 лодок следующей серии по проекту IX-бис растянулась на длительное время ввиду высокой сложности проекта. Основные проблемы возникали с производством отечественных дизелей. Причем, поскольку отношения с Германией к этому времени были уже очень плохие, а Дешимаг перевёл свои мощности из Голландии в Бремен, дозаказать за границей комплектующие стало нереально. Именно в связи с этим для загрузки верфей и скорейшего усиления подфлота было принято решение о постройке партии лодок типа «Щ» серии X-бис.
Свою роль сыграл и большой масштаб работ – после первых трёх лодок серии IX по проекту IX-бис была заказана сразу… 41 субмарина! Наконец, в 1940-м по проекту XVI было заложено ещё 18 лодок. Ни одна из них достроена не была, так что С-ки типа XVI так и не появились в реальности. Из 41 лодки IX-бис три не достраивались, а заметная часть вводилась в строй во время Войны и даже после неё. К 22 июня 1941 было готово 17 лодок.
В следующей части речь пойдёт об утверждении идеи Большого флота в СССР, её содержании, Десятилетнем плане строительства кораблей ВМФ (1938-1947) и том, что и в какой мере удалось реализовать до войны.