В юности мне очень нравился приключенческий боевик с Кевином Костнером «Водный мир», действия которого происходили в постапокалиптическом мире, когда Земля почти полностью покрылась водой из-за всемирного потепления и таяния полярных льдов. Оставшиеся в живых люди приспособились к жизни на воде, используя для своих убежищ всё то, что могло плавать. Строили города на ржавых нефтяных танкерах, использовали быстрые парусные лодки для перемещения в бескрайнем океане. Водный мир, мир воды, Земля без земли.
Тогда, в далёком 1995 году я даже не подозревал, что где-то в реальном мире есть подобное место, где люди живут на воде и строят дома на островах, которые делают из тростника. И вся их жизнь связана исключительно с водой. Ловят рыбу в воде, берут строительный материал в воде, выращивают рис в воде. И даже скот, который они разводят, тоже живёт в воде. Буквально.
В гостях у мааданов в крае болот
Спустя почти 30 лет я сижу в тростниковой хижине и ем жареную на углях рыбу (блюдо масгуф из карпа), только что выловленную в болоте. Рядом со мной находится хозяин жилища — мужчина средних лет, одетый в коричневый сауб (длинная рубаха до пят). Он угощает меня традиционным напитком жителей здешних мест — очень крепким кофе, от которого глаза едва не вылезают из орбит.
Чуть поодаль, у входа в хижину сидит мужчина лет 60-ти, перебирающий длинными пальцами чётки. По всей видимости, это отец хозяина.
Они мааданы — озёрные или, как их ещё называют, болотные арабы. На вопрос, кто они и откуда взялись, до сих пор нет единого ответа. Одни считают, что мааданы появились на Индийском субконтиненте, другие видят в них прямых потомков древних шумер, а кто-то находит в их культуре много общего с культурой пустынных бедуинов, которые пришли в эти земли с Аравийского полуострова. Тем не менее, культура мааданов уникальна и полностью построена на природных ресурсах обширных болот, на которых они и живут уже тысячи лет.
Южный Ирак, низовья Тигра и Евфрата — двух рек, между которыми 6000 лет назад возникла древнейшая на планете цивилизация и появились первые на Земле города Урук и Ур. Регион, который нашёл отражение в библейских текстах как Эдемский сад. Действительно, райское место посреди огромной засушливой пустыни. Территория обширных Меспопотамских болот (маршей), по площади сравнима с Черногорией или Багамскими островами. Этого достаточно для того, чтобы назвать их целым миром. Болотам даже не хватило места в одной стране — часть их находится в соседнем Иране. И расположение в приграничных районах молодого государства (Ирак обрёл независимость от Великобритании в 1932 году) сыграло свою трагичную роль в жизни местных обитателей, но об этом чуть позже.
Болота существуют тут ещё с древних времён, когда Тигр и Евфрат впадали в Персидский залив не сливаясь в одну реку Шатт-эль-Араб, как сейчас. Дикий, опасный и труднодоступный край, населённый людьми с жёстким и неукротимым нравом. Уникальность мааданов в том, что за всё это время их быт практически не претерпел существенных изменений. Вся их жизнь проходит на воде, на небольших островках посреди бескрайнего мелководного, поросшего тростником, озера. Как и 3000 лет назад, их жилищем является плетёная из этого тростника хижина, зачастую построенная на плоту, сделанном из него же. И как 3000 лет назад, женщины озёрных людей заняты сбором строительного материала, который идёт на постройку новых хижин, а частично продаётся за сущие копейки, принося крохотный доход семье. Мужчины ловят рыбу и пасут водяных буйволов, которые также большую часть времени проводят в воде, питаясь сочной травой и тростником.
Те, кто не занимается разведением буйволов, заняты выращиванием риса — важной составляющий питательного рациона болотных арабов. Без риса не обходится ни одна трапеза, а тонкие блины из рисовой муки зачастую используются в качестве съедобной скатерти.
Мааданы исповедуют ислам шиитского толка, но до сих встречаются и последователи мандеизма — одной из двух доживших до наших дней гностических религий (вместе с езидизмом). Мандеи до сих пор подвергаются гонениям и вынуждены переселяться в другие страны.
Как живут мааданы?
На естественных и искусственных островах (кибаша) мааданы строят большие дома из стеблей камыша и глины, называемые мудыфами (или мудхифами). По сути, это коммуналка и банкетный зал по совместительству. Его сдают гостям, в нём проводят свадьбы и похороны, устраивают переговоры с представителями других племён, решают споры. В мудыфе глава племени, шейх, удостаивает аудиенции своих посетителей. Благоустройство мудыфа целиком и полностью лежит на племени — плата за использование дома идёт шейху, который распоряжается деньгами по своему усмотрению.
Мудыф — арочная постройка. Тростник (камыш) собирают в большие пучки, связывают их и устанавливают в два ряда. Противоположные столбы склоняют друг к другу и скрепляют так, чтобы получилась арка. Получившийся каркас обвязывают сплетёнными из листьев камыша циновками — так получаются стены. Поверх укладывают двускатную или полукруглую крышу.
В летнюю жару, когда столбик поднимается до +50, в такой хижине прохладно.
Простые мааданы живут в небольших однокомнатных домах, также сплетённых из тростника. Сейчас озёрные арабы чаще строят свои жилища на берегу, поближе к дорогам и цивилизации. Но еще 20-30 лет назад деревни стояли прямо на воде. Для домов использовали как естественные островки, так и рукотворные. Сделанный только из тростника он называется кибаша. А более капитальный, из слоёв тростника и грязи — дибин. Островки с тростниковыми домами до сих пор используются пастухами как сезонное жильё. Что-то вроде юрт в Киргизии. На больших тростниковых плотах мааданы строят не только жильё, но и загоны для скота. Там же помещается и специальная печь — тандур — аналог узбекского тандыра. Весь этот плавучий остров с нехитрым хозяйством можно переместить в другое место, дружно налегая на вёсла. Мааданы за тысячелетия приспособились выживать в условиях постоянных набегов врагов и недоброжелателей. В случае чего, можно было быстро переместить всё своё нажитое добро, скот и семью в безопасное место.
Во время ирано-иракской войны в этих краях на таких плавучих островках много лет подряд успешно скрывались дезертиры из армии Саддама Хусейна, не желавшие принимать участие во взаимном уничтожении двух соседних народов. На их поимку отправляли не один отряд иракского спецназа. Но все они пропадали там без следа. Болота умеют хранить секреты.
В качестве транспорта, как и тысячи лет назад, мааданы используют длинные узкие лодки, которые называются машуф и тарада. Правда, сейчас их делают из дерева, а в древности плели из того же тростника. За опытом постройки тростниковой лодки к озёрным арабам в конце 70-х обращался легендарный норвежский исследователь-путешественник Тур Хейердал. На своей лодке «Тигрис» он попытался в 1977 году проделать путь из Месопотамии к мысу Доброй Надежды через Персидский залив и пройти вдоль восточного побережья Африки. Тур Хейердал хотел доказать, что цивилизация, существовавшая в древности в Междуречье, могла сообщаться с другими народами и оказывать на них существенное влияние.
Для перемещения в зарослях камыша и на мелководье болотные арабы используют длинный шест, которым отталкиваются от дна. На открытой воде же пользуются благами цивилизации, не брезгуя заводить бензиновый мотор.
Прогулка на острова
Садимся в лодки и уплываем вглубь Месопотамских болот, в неизвестность. Никто не сказал, куда нас везут. Да и зачем спрашивать, когда ты в гостях?
Хаос болот представляется таковым только для людей, которые никогда не жили тут. Для мааданов это сеть широких проспектов, пересекающих их улиц и едва приметных переулков. Когда плывёшь по просторному каналу, то заблудиться сложно. Но стоит свернуть в заросли, потерять ориентир, и ты пропал. Никто тебя не найдёт, если того не захотят мааданы. Именно поэтому болота испокон веков являлись убежищем торговцев нелегальными товарами, контрабандистов и беглецов. Именно поэтому Саддам Хусейн так ненавидел болота, мечтал полностью осушить и выжечь их. И ему почти удалось это сделать.
В сезон низкой воды мааданы гоняют через заросли буйволов, которые вытаптывают в иле глубокие борозды. С приходом воды они превращаются в новые каналы.
Наши лодки быстро проплывают мимо пугливых буйволов, застигнутых врасплох за поеданием молодых побегов камыша. Они практически водные животные, большую часть жизни проводят в этой стихии, перемещаясь вплавь между островками.
Через полчаса на горизонте обозначились какие-то невысокие постройки. Ещё несколько минут, и мы на большом острове, который образовался после осушения болот. На нём мааданы устроили загоны для буйволов, построили времянки.
Скотом занимаются одни мужчины, включая дойку. Молоко у водяных буйволов очень жирное, сладковатое, приятное на вкус.
Подоив буйволицу, нам налили немного молока в помятую алюминиевую миску, которую мы, словно чарку, пустили по кругу.
За всем этим действом чересчур ревниво смотрел огромный племенной буйвол-альфач, у которого от злости уже начали раздуваться ноздри. Пастух стоял у его отдельного загона с большой дубиной, которая, впрочем, как и сетка, вряд ли стала бы препятствием на пути к нам.
Пастухи попросили нас не подходить слишком близко к быку и вообще, по возможности, сократить время своего визита. У них и так своих проблем хватает, чтобы вдобавок к ним ещё и туристов по частям тут собирать.
Злоупотреблять гостеприимством мы и не собирались — попрыгали в лодки и уплыли обратно на берег.
Геноцид
Лучи заката отражаются от купола мемориала Martyrs Monument. Он был установлен в память о тех, кто был убит здесь режимом Саддама Хусейна в 80-х годах. Вокруг здания большое количество могил мааданов.
В 1979 году к власти в Ираке пришёл Саддам Хусейн, у которого были большие планы на болота. Воду забирали на обширные мелиорационные проекты, уровень её начал понижаться. Чуть позже в низовьях Тигра и Евфрата нашли нефть, и осушение пошло ускоренными темпами.
Мааданы подняли восстание, которое было жестоко подавлено. Во время Ирано-иракской войны Месопотамские болота, раскинувшиеся между двумя враждующими государствами, превратились в прибежище враждебных режиму Хусейна элементов — дезертиров с одной стороны и шпионов с другой. Озёрный край стал олицетворением всего, что ненавидел Саддам.
После войны он перезапустил программу осушения болот с удвоенной силой. Это было местью живущим там мааданам-шиитам за непокорность.
За короткий срок болота обмелели на половину. Это нанесло непоправимый удар по традиционному укладу жизни озёрных арабов. Силы режима поставили своей целью лишить мааданов источников пропитания и выкурить оставшихся диссидентов и ополченцев из зарослей тростника. Поселения болотных арабов подвергались нападениям, дома сжигали целыми деревнями, а воду в оставшихся лужах отравляли, убивая рыбу и делая непригодной для питья.
За один месяц, с декабря 1991 по январь 1992 года, было уничтожено более 70 деревень и около 50000 жителей были выселены из своих домов. Мааданы массово покидали свои традиционные места обитания, где жили на протяжении тысяч лет. К концу правления Саддама Хусейна на болотах от 400 тысяч осталось всего около 20 тысяч представителей древнего народа. Бежавшие от геноцида болотные арабы находили убежище в соседних городах и поселках, а часть перебралась в шиитский Иран, где жила в лагерях беженцев. Богатые когда-то рыбой заводи и протоки превратились в сеть мелких мутных озёр. От прежних просторов Месопотамских болот осталось каких-то 7%.
В 2003 году мааданы приветствовали вторжение сил США в Ирак и свержение режима своего ненавистного врага Саддама Хусейна. Построенные в годы его правления дамбы начали взрывать одну за другой. Болота вновь стали наполняться водой. Но лишь небольшая часть болотных арабов предпочла вернуться на прежние места обитания. Остальные уже привыкли к новому укладу жизни в городах и не хотели продолжать не самый лёгкий традиционный путь жителей озёрного края.
Режим Саддама пал 20 лет назад, но призрак тирана маааданы до сих пор видят на своих болотах. Каждый год, 28 апреля, в его день рождения некоторые болотные арабы уходят в густые заросли камыша, опасаясь, что и в этот день за ними придут солдаты Хусейна и подожгут дома, как это бывало раньше. Страх уничтожения живёт с ними все эти годы.
На грани исчезновения
Иракцы считают мааданов отсталым народом, практически дикарями. Само название даже стало нарицательным и пренебрежительным.
Один раз мы остановились у обочины, увидев настоящую деревню мааданов, а не ту туристическую, где нас гостеприимно угощали обедом и катали на лодках. Захотели сходить туда и пообщаться с местной малышнёй, которая приветливо махала нам руками. Но наш гид попросил, чтобы мы туда не ходили, потому что это может быть опасно. Отношение иракцев к мааданам можно сравнить, пожалуй, с нашим отношением к цыганам. С той лишь разницей, что озёрные арабы никому не навязываются и не пытаются облапошить доверчивых прохожих. Хотя не брезгуют подзаработать тёмными делишками, вроде контрабанды или перевозки чего-нибудь запрещённого. Но учитывая отношение к ним властей, они имеют полное моральное право на это.
По мнению иракцев, мааданы глупы, ленивы, но при этом агрессивны и опасны. Последнее легко объясняется приспособлением для выживания в условиях постоянных гонений и геноцида. А с первым просто невозможно согласиться! Только задумайтесь над тем, какие навыки нужны для того, чтобы выжить в таких условиях.
Сейчас Месопотамские озера сильно обмелели, десятилетия усилий по осушению болот не прошли даром. Некогда великий Водный мир представляет собой поистине жалкое зрелище. От полумиллиона жителей озера осталось от силы несколько тысяч. Да и те уже в большинстве своём перебрались на сушу и используют острова в качестве летних баз для выпаса буйволов.
Мааданы так и остаются одним из самых малоизученных народов мира. Его закрытость и отсутствие развитой культуры не позволяет отследить их связь с древними жителями Месопотамии. Мнения разбились на два лагеря: одни считают, что мааданы — потомки бедуинских племён, вытесненных из аравийских пустынь на болота конкурентами из Аббасидского халифата; другие ратуют за то, что они и есть те самые прямые потомки древних шумер, владевших Междуречьем на протяжении веков. Железных доказательств ни той, ни иной теории не существует.
С 2003 года ведутся работы по восстановлению экосистемы Месопотамских болот. Удалось даже немного поднять уровень воды. После разрушения искусственных дамб вновь появляются заводи, а в них — рыба. Но восстановить её в прежнем виде вряд ли удастся. Хотя бы из-за того, что растёт потребление воды из Тигра и Евфрата, а в соседней Турции, в верховьях рек запускают новые ГЭС. И уж точно невозможно обратить вспять погибающую культуру болотных арабов, которых с каждым годом становится только меньше. Многие из них эмигрировали в соседний Иран и не собираются возвращаться к прежнему образу жизни на воде.
Возможно, что через несколько десятков лет народ, который переживал невзгоды на протяжении 3000 лет, растворится в большом мире, не справившись с последствиями варварского отношения к их традиционной среде обитания. Но хочется ошибаться.
***
Автор: Алексей Мараховец
Понравилась статья? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал Trips & UrbEx — несколько интересных историй уже ждут своей очереди!