Сердце в груди ухает от резкого звука. Виталий как ни в чём не бывало заходит в комнату, откуда только что раздался выстрел, и прикрывает за собой дверь. Не слышу, что там происходит, но через минуту дворецкий возвращается с, проступившим на щеках, румянцем и кивает мне.
– Можете заходить.
Я бросаю на него недоверчивый взгляд, но всё же вхожу в дверь.
Первое, что вижу – Рома в чёрных спортивных штанах и тёмно-синей футболке с пистолетом в руках. Дуло пистолета, к счастью, опущено в пол, а пострадавших не наблюдается. Но что-то в образе Кольского кажется мне непривычным, только не пойму, что именно. Вроде, выглядит как обычно.
– Виолетта, не ожидал тебя увидеть, – без эмоций говорит он и опускает оружие на стойку.
Я понимаю, что мы находимся в комнате, оборудованной под стрельбище. На стене висит несколько мишеней, в углу большой сейф. Помещение довольно просторное. В отдалении стоит письменный стол и диванчик.
– Привет, Ром. На самом деле, я тоже.
– А, понял. Изольда тебя позвала?
На секунду, мне кажется, будто улавливаю в его глазах обиду, но разве можно хоть что-то разглядеть в этом непроницаемом лице? Ближе к концу наших отношений я немного научилась различать, какие эмоции он прячет, а может быть, сам Рома позволял мне их видеть. Но то, что передо мной сейчас – это не стена изо льда и уж тем более не корка, тут целый айсберг.
Когда я сюда ехала, я ожидала увидеть Рому упавшим духом, сидящим в кресле с бутылкой какого-нибудь дорогущего виски, с лицом, заросшим щетиной, в мятой одежде и всё в этом духе.
– Она предложила. Я решила приехать.
– Хм.
Рома поджимает губы и смотрит на мишень. Она в форме человека с концентрическими кругами в области головы и сердца. В каждую из них всажено, по меньшей мере, по шесть-семь пуль, если не пытаться посчитать точно. Кольский ещё пару секунд молчит, а потом спрашивает:
– Зачем?
Чувствую, что у меня сейчас пар из ушей повалит. Зачем? Зачем?! Они что все надо мной издеваются? На кой чёрт я вообще сюда приехала? Разворачиваюсь и хочу уйти, но Рома бесцеремонно удерживает меня за руку.
– Подожди.
Я замираю на месте. Он отпускает меня.
– Прости. Тебе показался грубым мой вопрос, – Кольский делает паузу. – Я рад, что ты пришла, Виолетт. Давай поговорим, – он проходит в дальний конец помещения и садится на диван, положив руку на подлокотник. Иду следом и опускаюсь на другой конец диванчика.
– Как твои дела, как учёба? – заходит издалека Рома.
– Всё хорошо. А твоя работа?
– Тоже. Как курсовая? Нашла ту картину?
– Нет, конечно. Но спасибо за списки, они помогли мне продвинуться в поисках.
– Расскажи.
Я непонимающе смотрю на Кольского. Ему действительно интересно? Или он так подготавливает почву для дальнейшего разговора? Пожимаю плечами и вкратце рассказываю о том, что мне удалось узнать о картине. Он одобрительно кивает, точно профессор, довольный работой ученицы. А ведь именно с его подачи я и начала заниматься всем этим.
Рома никак особо не комментирует мой рассказ и плавно переводит тему.
– Что тебе сказала Изольда?
– Чтобы мы поговорили. Только мы с тобой уже всё решили… Так что сама не знаю, зачем я приехала, – говорю и опускаю голову, рассматривая носки своих туфель.
– А я знаю.
Я поднимаю на него удивлённый взгляд и несколько раз моргаю. И теперь понимаю, что в его внешнем виде показалось мне непривычным, когда я сюда вошла. Его голос, поза, в которой он сидит – излучает такую… властность что ли… Будто он хозяин положения, а я нахожусь здесь только потому, что он позволил, а не из-за того, что сама так решила.
Только сейчас я вижу, что передо мной сидит не стеснительный преподаватель из университета, рисующий романтичные картины по выходным, а влиятельный мужчина, владелец нефтяного бизнеса, один из богатейших людей в стране. Понятно, что я и раньше это знала, но и сам Рома был другим. Или… Или тогда в отношениях он показал мне свою душу, а сейчас я вижу оболочку и статус, которую он обычно транслирует окружающим, когда не нужно притворяться кем-то другим.
Я так ничего ему и не отвечаю, а он не продолжает свою мысль. То есть он просто поставил меня в известность, что знает, зачем я здесь. Ага. Отлично.
– Мы расстались не самым приятным образом. Думаю, сейчас можем поговорить без эмоций.
– Можем.
– Это радует.
– Я знаю про твою жену, мне жаль, что так случилось. Прими мои соболезнования.
– Спасибо, что хочешь поддержать. Ты всегда была очень доброй, – Рома одаривает меня лёгкой улыбкой. Такой вот миленько-снисходительной, как будто я вела себя хорошо и за это заслужила подачку. Бесит.
– Понимаю, что мы начали общение со лжи. Ты можешь судить как угодно, но для меня наши отношения всегда были настоящими.
Рома садится поудобнее, явно готовясь к длинному рассказу.
– Всё, что я говорил про родителей и семейное дело – правда. Мы с Серёжей много работали, но к моим двадцати двум годам бизнес был на грани, и нас могло спасти только чудо.
– Значит, можно начинать верить в чудеса.
– Да. Нас свели с крупным предпринимателем – Андреем Семёновичем Гориным. У него и сейчас масштабная транспортная компания. Мы хотели получить от него в аренду танкеры для транспортировки топлива за границу. С возможностью оплаты постфактум, когда продастся продукт. Простые переговоры не дали нужного результата. Он соглашался помочь только за часть акций, чего я никак позволить не мог. Мы с Серёжей всячески пытались войти в его доверие. Пробовали наладить именно дружеские связи. Звали его на гольф, лыжи, регулярно встречались на банкетах. Но ничего не работало. Пока, однажды, Андрей Семёнович не обмолвился, как хорошо его дочь смотрится рядом со мной.
– Аня…
– Да.
– Ты женился на ней ради бизнеса? Не хочу тебя судить, но это звучит отвратительно.
– Со стороны это действительно выглядело, как брак по расчёту. Аня оказалась слабым местом старика. В семьдесят два года его единственная дочь и наследница. Он души в ней не чаял и больше всего мечтал увидеть перед смертью внуков. Чтобы о ней не ходили дурные слухи, даже устроил так, что нигде не было упоминаний о нашей с ней свадьбе. Если бы начали судачить и порочить честь его дочери, старик бы этого не вынес.
– А ты, получается, женился без любви.
– Аня мне нравилась. Она была красива, умна, умела вести себя в обществе – такую женщину легко любить.
Я снова смотрю в пол и вздыхаю.
– Но ты права. Я не любил её. У нас не было времени. После свадебной церемонии мне срочно пришлось улететь по работе. Бизнесу не важны планы на личную жизнь.
– Да, я помню.
Рома кивает.
– Андрей Семёнович подарил дочери новую яхту. Аня отмечала с подругами. Кстати, с Изольдой они дружили ближе всех. Во время очередного плавания Аня выпала за борт. Ударилась головой, наглоталась воды. Её достали, откачали, но в сознание она больше никогда не пришла.
Я округляю глаза от ужаса и закрываю рот рукой.
– Это так несправедливо. Мне очень жаль.
– И мне тоже было её жаль. Всегда. Она не заслужила такой смерти. Все эти годы я чувствовал перед ней ответственность. Да, между нами ничего не было, но я оставался её мужем. И зятем Андрея Семёновича. Он всеми силами пытался вернуть дочь к жизни. Но ничего не помогло. Будь у тебя хоть все деньги мира, жизнь ты на них не купишь… А дальше ты знаешь.
Пытаюсь переварить такое количество информации.
– Значит, ты никогда мне не изменял? – говорю дрожащим голосом. Правда обрушивается ледяным водопадом, заставляя тело содрогнуться.
– Не изменял, – непроницаемо отвечает Рома.
Я бегаю взглядом по его лицу, пытаясь различить хоть какие-то эмоции, в то время как моё тело предательски выдаёт всё, что я сейчас чувствую.
– Почему не сказал сразу?
– Я хотел. Разве ты меня слушала? Я говорил, что Аня давно в больнице.
– Говорил? – удивляюсь и прячу лицо в ладонях. Мне не хочется плакать, но, чёрт возьми, сердце будто раскалёнными тисками сжимают.
– Я хотел развестись, когда тебя встретил. Развод сулил большими проблемами с моим главным партнёром Андреем Семёновичем и риском, что он может отсудить часть бизнеса. Но я всё равно хотел это сделать. Стать свободным человеком и честно тебе всё преподнести. Я налаживал новые связи, много работал, чтобы подготовиться. А потом Ане стало хуже. Пусть мы никогда не были парой, но кем бы я был, если бы бросил её в тот момент?
– Понимаю…
– Когда ты узнала обо всём в больнице, я приезжал, но тебя не было дома. А во время нашего телефонного разговора, когда услышал ненависть и презрение в твоём голосе, подумал, может для тебя и правда будет лучше, если мы разойдёмся.
– Кхм, – не могу выдавить ни слова, горло сдавливает спазм.
– Я мог обеспечить тебя деньгами, и на этом всё. Меня практически не было рядом.
– Тебе было плохо, а я напала с обвинениями, даже слова сказать не дала. Я не такая скромная и сдержанная, как Аня. Похоже, ты принял правильное решение.
Рома отрицательно качает головой.
***
Продолжение...
Первую главу можно прочитать здесь...
Если вам понравилась история, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Так я буду понимать, что мне стоит продолжать писать в этом жанре.