Всем привет💜, с Вами Ли и Ирэнка) Наконец, я приступаю к публикации нашего совместного творчества. Чтобы лучше понять происходящее, Вы можете ознакомиться с работами Ирэнки
Поехали!
Айрин тяжело вздохнула. Она переживала за кузину. Сана слишком долго страдала по Джину. И когда Айрин звала ее на вечеринку, было понятно, что все просто так не разрулится. Но, она очень на это надеялась. С того момента, как девушка призналась Джину в своих чувствах, прошли сутки, а Сана отделалась простым "все хорошо", и Айрин это точно не успокоило. Чимин подошел, зарылся носом в ее волосы и попытался отвлечь от грустных мыслей.
-расскажешь, над чем думаешь? -сладко просопел парень, и Айрин пришлось встряхнуть головой, отгоняя непрошенные переживания и возвращая свое привычное оптимистичное настроение.
-да так. Что Сокджин говорит?
-не рассказал ничего толком. Сказал, что почти счастлив и потом все объяснит. Собрался и умчался. Даже куда не сказал.
-ох, хоть бы у них все получилось! Они заслуживают этого!
-все получится, милая. У нас же получилось? И у них обязательно получится! Просто кому-то нужно больше времени. И нам надо лишь терпеливо ждать и поддерживать их если что, ладно?
Чимин оставил поцелуй на виске Айрин. Девушка улыбнулась, кивнула и сильнее закуталась в объятие своего уютного, мудрого, любимого человека.
"Айрин, спасибо за выходной. И за Сану. Люблю тебя,"-Джин прервал идиллию парочки своим сообщением. Улыбки расползлись на их лицах. А сам Джин в это время взволнованный несся по улицам Сеула к своей вновь обретенной возлюбленной.
Вчера она сказала слова, которые чуть ли не разломили его сердце пополам всухую. "Мы не можем быть вместе, но я все равно люблю тебя, Ким Сокджин,"-без конца крутилось у него в голове. Айдола словно парализовало. Но Намджун толкнул его к выходу. И Джин сумел догнать Сану. Сначала, ему показалось, что зря. Слишком много боли было в его душе. А потом, он представил, что снова отпустит ее, отпустит, даже не попытавшись, и ему стало плохо от этой мысли. Нет, так бездарно он не мог ее вновь потерять. Что угодно, но только не это! Это раньше он был молод, в каком-то смысле наивен и глуп. Раньше ему было бы страшно, он подумал бы о парнях, компании, ответственности. Но теперь... Много раз глядя на своих ребят, влюбленных, счастливых, воодушевленных и строящих планы, ему казалось, что он никогда не сможет восполнить дыру в своем сердце. Иногда ему хотелось и мелких предостеречь, заявив им, что это блажь, никогда ни у кого из них не может быть серьезных отношений. А потом, он глядел на их счастливые мордашки и отгонял свои черные мысли. Пускай радуются, пускай любят до умопомрачения, а он, в случае чего, сможет их поддержать и провести сквозь темные леса жизни. Раньше ему самому помогал в этом Намджун. И это сблизило их больше остальных. Всякий раз когда его сердце болело по своей утерянной любви, ему представлялся образ его мудрого друга. Возложив на свои плечи заботу о благосостоянии группы, РМ буквально вычеркнул из свой жизни любовь. Глядя на него, Сокджин понимал, что им надо было быть скучными офисными работниками, ездить на рыбалку и пикники, играть с детьми, устраивать барбекю и попивать пиво, обсуждая спортивные достижения сыновей. Как представители традиционных корейских семей, они должы были гнуть эту линию до последнего. Но у Намджуна была слишком великая миссия, не оставлявшая сил для чего-либо иного, а у него было слишком разбитое сердце и слишком печальный пример, в виде друга, вложившего свою молодость в их общее будущее. Сокджин хотел быть поддержкой Намджуну и показывать ему, что каким бы одиноким он не был, всегда есть свободный Джин, готовый его веселить, развлекать, помогать ему в любое время дня и ночи.
Для отношений свое сердце он закрыл. Будучи взрослым мужчиной иногда бывало сложно сдержать свою симпатию, но айдол держал себя в ежовых рукавицах, понимая, что больше не предоставит никому возможности сломать свое сердце.
Только Джин никак не ожидал встретить занозу души своей, самый главный яд, смертельно отравивший его, на вечеринке. Там, где он хотел расслабиться и дать своему сердцу шанс на нормальную жизнь. Практически в первый раз за все эти годы. Уж больно сводила с ума эта котовасия младшеньких с их постоянными переглядываниями и подколами над ними, влюбленным поведением в общем. Джин почти поддался. А потом увидел ее.
-я не узнал тебя сначала. Ты очень изменилась!
Вечерний воздух холодил. Они шли вдоль реки Хан. И наслаждались обществом друг друга.
-я знаю, -коротко и с улыбкой ответила Сана.
-как ты к этому пришла?) Не думал, что ты отстрижешь свою шикарную шевелюру.
Сана издала короткий нервный смешок. Хоть они решили узнать друг друга поближе не откладывая на завтра этот процесс, им все равно было неловко друг с другом. Сана поняла, что Сокджин не хотел грузить ее чем-то тяжелым. Только вот удивительно точно промахнулся и заводя разговор про прическу, он наступил на ее больное место. Она пока отмалчивалась, формируя свое мнение более грамотно.
-ты очень похудела. Твои милые щечки ушли. Я их так хотел укусить каждый раз...
Это неожиданное признание Сокджина рассмешило ее. Когда заливистый смех Саны прекратился, Сокджин снова добавил новую порцию размышлений ей.
-смеешься ты так же красиво...
-но значительно реже, чем чаще. Жаль, что ты не покусал щечки тогда. Думаю, они покинули меня безвозвратно.
-не все в этой жизни уходит безвозвратно, -задумчиво кинул Джин.
-соглашусь... а на счет внешности... мне идет быть огненной?
Улыбка тронула губы девушки и Джин, не сдержавшись, широко улыбнулся ей в ответ.
-очень. Непривычно. Но нравится.
-а вот мне кажется, что не очень. Хотя...-Сана ускорила шаг, оставляя Джина чуть позади себя
- Я за эти годы менялась столько раз, словно сама была айдолом! Сначала был вишневый цвет на концах длинных волос. Потом сделала их синими, такого, морского оттенка. Ходила во всем синем и выглядела, как ходящее воплощение "blue".
Она сделал паузу и Сокджин снова взгрустнул. Ему хотелось думать, что жила она счастливо и беспечно. Слова же ее показывали обратное.
-были очень длинные, ходила с мальчишеской стрижкой, красила губы исключительно красным, потом черным или сливовым. Как-то сделала стрижку, как у Мерилин Монро. Ходила платиновой блондинкой, носила чересчур женственные платья, вела себя глупо. Делала что угодно, лишь бы не выглядеть собой. Носила самое короткое, что только можно представить или же ходила закутанная с ног до головы. В общем, я менялась каждый раз, стоило мне хоть сколько немного привыкнуть к себе и начать ощущать что-нибудь напоминавшее мне меня. Помнишь, я была очень миленькой и сладкой, искренней и любящей. Я перестала. В зависимости от цвета волос я брызгала на всех ядом, манипулировала людьми, добиваясь комплиментов, о нет, ничего серьезного я не творила, -слабо улыбнулась Сана, заметив, что Сокджин нахмурился, -моя натура не поменялась, сколько бы я не бежала от себя. Я верила в то, что я другая и это длилось какое-то время. Потом я глядела в зеркало, не узнавала эту девушку, иногда безумно красивую, безумно притягательную и обворожительную, но холодную, чужую, не меня. И я ревела днями подряд, не понимая, кто я, что я и чего я вообще хочу. Так и не поняла, как видишь. Поэтому теперь я огненно-рыжая. Хотела быть смелой, вроде как этот цвет волос мне наконец помог.
В ее глазах блестели слезы. И хотя на губах играла улыбка, в ней было столько боли, что Сокджин не сдержался, подошел к Сане и обнял, пряча девушку своими широкими плечами от всего мира.
