Найти тему
Записки КОМИвояжёра

Бедная Софья Андреевна! Как трудно быть женой великого человека!

Хотелось озаглавить более жёстко: мучитель и мученица. Почему? Судите сами.

Всю жизнь Лев Николаевич Толстой и его жена вели дневники. Они опубликованы. Зачем читать личные записи? Прежде всего, чтобы понять, какой это каторжный труд – строительство семьи.

Л.Н.: «Одно сильное чувство, похожее на любовь, я испытал, только когда мне было 13 или 14 лет, но мне не хочется верить, чтобы это была любовь; потому что предмет была толстая горничная».

Л.Н.: «От 13 до 15 лет – время самое безалаберное для мальчика (отрочество): не знаешь, на что кинуться, и сладострастие в эту пору действует с необыкновенною силою».

Л.Н.: «…ночевал у Берсов. Ребенок! Я боюсь себя, что ежели и это – желанье любви, а не любовь. Я стараюсь глядеть только на ее слабые стороны и все-таки оно! Похоже».

Л.Н.: «Да. Завтра пойду к ним утром. Я робел, надо было просто сказать. Так и хочется сейчас идти назад и сказать все и при всех. Господи, помоги мне».

После свадьбы
После свадьбы

Л.Н.: отправил Софье письмо, чтобы убедиться, что она согласна: «Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: да, а то лучше скажите: нет, ежели в вас есть тень сомнения в себе. Ради Бога, спросите себя хорошо. Но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасно!».

23 сентября 1862 года Лев Николаевич Толстой женился на Софье Андреевне Берс. Ей на тот момент было 18 лет, графу – 34. Они прожили вместе 48 лет, до самой смерти Толстого.

Л.Н.: «...Я влюблен, как никогда в жизни. Нет другой мысли. Мучаюсь. Мне даже страшно становится, как она мне близка...»

С.А.: «Он целует меня, а я думаю: «Не в первый раз ему увлекаться». Я тоже увлекалась, но воображением, а он – женщинами, живыми, хорошенькими».

В поместье Ясная Поляна крестьянка, в которую был влюблён до свадьбы Лев Николаевич, приходила мыть полы и вызывала приступы гнева у Софьи Толстой.

С.А.: «…И просто баба, толстая, белая – ужасно. Я с таким удовольствием смотрела на кинжал, ружья. Один удар – легко. Я просто как сумасшедшая».

С.А.: «Да если бы в нем было немножко больше деликатности, он не называл бы своих бабьих героинь Аксиньями»,

Л.Н.: «Две крайности – порывы духа и власть плоти… Мучительная борьба. И я не владею собой. Ищу причины: табак, невоздержание, отсутствие работы воображения. Все пустяки. Причина одна – отсутствие любимой и любящей жены».

Это записано после того, как Софья Андреевна родила четвёртого ребёнка.

С.А.: «Вчера вечером меня поразил разговор Л. Н. о женском вопросе. Он всегда против свободы и так называемой равноправности женщины; вчера же он вдруг высказал, что у женщины, каким бы делом она ни занималась: учительством, медициной, искусством, – у ней одна цель: половая любовь. Как она её добьётся, так все её занятия летят пра­хом».

После шестых родов, закончившихся горячкой, врачи запретили Софье Андреевне рожать. Лев Николаевич был взбешён: «Кто ты? Мать? Ты не хочешь больше рожать детей! Кормилица? Ты бережешь себя и сманиваешь мать у чужого ребенка! Подруга моих ночей? Даже из этого ты делаешь игрушку, чтобы взять надо мной власть!»

С.А.: «Ах, как он мало добр к нам, к семье! Только строг и равнодушен. А в биографии будут писать, что он за дворника воду возил, и никто никогда не узнает, что он за жену, чтоб хоть когда-нибудь ей дать отдых, ребенку своему воды не дал напиться и 5 минут в 32 года не посидел с больным, чтоб дать мне вздохнуть, выспаться, погулять или просто опомниться от трудов».

Л.Н.: «Я, счастливый человек, прятал от себя шнурок, чтобы не повеситься на перекладине и перестал ходить с ружьём на охоту, чтобы не соблазниться слишком лёгким способом избавления себя от жизни. Я сам не знал, чего я хочу».

Последний год вместе
Последний год вместе

Л.Н. предложил отказаться от прав на свои сочинения.

С.А.: «Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным, и бессмысленным. Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, мы наградили бы богатые фирмы издательские…»

За 10 дней до смерти в возрасте 82 лет Толстой ушёл из дома. Софье Андреевне передали письмо: «То, что я ушел от тебя, не доказывает того, что я был недоволен тобой... Я не осуждаю тебя, напротив, с благодарностью вспоминаю длинные 35 лет нашей жизни! Я не виноват... Я изменился, но не для себя, не для людей, а потому что не могу иначе! Не могу и тебя обвинять, что ты не пошла за мной».

Как многие мужчины, он забыл дату свадьбы – они прожили 48 лет вместе.

А знаете, что он записал в дневнике на следующий день после свадьбы?

«Не она!»

Как трудно быть женой!

После его смерти ей передали письмо:

Знаете, что записал он в первое утро женатой жизни? «Не она!»