По слухам, на самом деле её зовут Карина. По тем же слухам, она живет (или жила раньше) в Ростове-на-Дону. Широкой публике неизвестно, сколько ей лет и как она выглядит. Интернет хранит лишь ее стихи.
Я встретила строчки Ули Каприз лет 20 назад. И с тех пор перебираю их, как чётки, для душевного равновесия, хотя на самом деле они о противоположном – о чувстве, которое на разрыв. С болью, с кровью, с невыносимыми судорогами, с провалами в черноту.
Быть на грани, корчиться в муках невысказанного, разрываться от одиночества и невозможности что-либо изменить – это всё стихи Ули.
Моему одиночеству имя - снег.
До утра снег и до ночи тоже.
Кварталы друг на друга похожи
и машин не хватает на всех.
Моему одиночеству имя - шаг.
Полступеньки. Еще.
Кувырком до низу. Кафель
у лица близко, и соленое на губах.
Моему одиночеству имя - страх.
Проснуться в поту в квартире без окон,
двинуть рукой - а вокруг - кокон,
и чужая тень в головах.
Моему одиночеству имя - ты.
Вместе, без тебя, с тобою -
глаза, зажмуренные до боли
и отчаянье до тошноты.
В них много нецензурной лексики, но она очень органично вписывается в этот стихотворный мир, и кажется, что по-другому и быть не может, ибо как ещё выразить запретное и неподконтрольное, если не запретными и неподконтрольными разуму и чувствам словами.
ткнула пальцем -
осталась дырка
прямо в сердце
больше не надо
ночь - как прошлая -
под копирку
и нет никого
рядом
заснуть - никак
беспокойно - нахер
сжаться в комок
немного - и утро
страшно
не думать об этом страхе
не догадывалась
что будет так трудно
муторно, потно
невыносимо
утра не будет -
чувствую кожей
две дозы снотворного
через силу
и полпачки элэма
часом позже
краем глаза -
за краем света
пультом - по краю стола
с размаха
посмотреть внимательно -
и нету
отпустило
с добрым утром н…й
Как написал кто-то из почитателей Ули Каприз, «у нее нет плохих стихов». Для меня так и есть. Только читать их очень больно. Как будто расцарапываешь собственные раны.
воспоминания - подстрочником
но время - переводчик скверный
я холодею позвоночником
я становлюсь открытым нервом
я в клочья рвусь и в небо темное
кричу: отдай меня, пусти меня
я перемолота, растоптана
обожжена и обессилена
какое странное название
у этой муки окровавленной
но говорят, что мироздание
на нас и держится, раздавленных
на ненароком причастившихся
и в миг ослепших от прозрения
на вознесенных - и разбившихся
но помнящих о воскресении
и этот ужас впрок испытанный
и эту боль с глазами-безднами
любовью называют, видимо
дурацкой, злой и бесполезною
Её творчество – качели. Сначала летишь вверх, и дух захватывает, и кричишь оттого, что невозможно выразить, а потом падаешь вниз, и как будто умер. И все. И тишина. А потом снова вверх.
А потом ловишь какую-то ноту и остаешься на ней – однотонной, монохромной, одинокой. И уже как будто все равно. Но нет – это только кажется. С Улей все равно не бывает.
- вы меня любите?
- да
- так будет всегда?
- да
- старость?
- ерунда
- глупость?
- в песок вода
- а если беда?
- нет
- а если измена?
- бред
- так множество дней?
- лет
- а где вы?
- меня нет
В инете много ее стихов. И она сама есть где-то в настоящем мире. И, быть может, это даже хорошо, что Уля Каприз не известна широкой общественности. Благодаря этому у нее нет ни одного шанса стать другой.
