По-старчески греются в лете
На лавочках возле домов
Живые блокадные дети,
Что помнят войну без кино.
И знают они не по книгам
Про голод, бомбёжки и страх.
Живут они бедно и тихо,
Последние из могикан.
Родители шли на работу,
Шатаясь от голода, шли.
Гудели всю ночь самолёты,
И в печке чернели угли.
Сирена пронзительно выла,
Спуститься в подвал нету сил.
И страшно, и холодно было,
Но хлеба никто не просил!
Так рано они повзрослели
И с матерью встали к станку.
Снаряды их к немцам летели,
Чтоб вдруг не остаться в долгу!
На папу пришла похоронка,
Мать прячет от сына лицо.
Он больше не будет ребёнком,
Для младших он станет отцом.
Пусть мама подремлет немного,
Он сходит к Неве за водой.
Ведь к проруби знает дорогу,
На санках дотянет домой.
Сестру успокоит и брата,
И воду он сам вскипятит.
Никто не отдаст Ленинграда,
И немцам в него не войти!
По-старчески греются в лете
На лавочках возле домов
Живые блокадные дети,
Что помнят войну без кино.
И знают они не по книгам
Про голод, бомбёжки и страх.
Живут они бедно и тихо,
Последние из могикан.