В 1927 году, после долго перерыва, связанного с событиями революций и гражданской войны, Всесоюзный геологический комитет организовал Кулундинскую экспедицию под руководством профессора И.Н. Гладцина, среди целей которой было исследование Кучукского озера. Во время этой экспедиции на дне озера Кучук была обнаружена пластовая залежь глауберовой слои (мирабилита). В последующие 1928-1931 гг. район Кучукского озера изучала Кулундинская партия Сибирского геологоразведочного треста под руководством профессора Михаила Ивановича Кучина - основателя сибирской гидрогеологической школы. Полученные данные свидетельствовали о большом промышленном потенциале озера, что совпадало с дальнейшими планами советского правительства по созданию новых промышленных производств в Сибири. В 1931 году в целях рекогносцировочных исследований Кулундинской зоны была сформирована партия в составе: химика, геоморфолога и 2 коллекторов. В состав стационарных партий были включены: три съемочных отряда, гидрологический (геолог и гидролог), почвенно-ботанический (почвовед, ботаник, геоморфолог), биологический, химический (физико-химик, геохимик, химик-аналитик), метеорологический отряды. Таким образом, был сформирован большой изыскательский комплекс из четырех стационарные партии, четырех гидрометеорологических станции, шести рекогносцировочных партий, партии для сбора картографического материала и двенадцати топографических отрядов. Всего планировалось привлечь порядка 50 научных сотрудников и 100 рабочих. Смета затрат на организацию «полевого НИИ» составляла 800 тысяч рублей.
Для реализации плана работ привлекался ряд организаций: Соляная лаборатория АН, Институт физико-химического анализа АН, Почвенный институт АН, Западносибирский ГРТ, Государственный институт экспериментальной медицины. Общее кураторство над проектом было возложено на академика Н.С. Курнакова, а руководителем экспедиции непосредственно на месте был назначен сотрудник Соляной лаборатории АН старший химик А.В. Николаев . Начальником отрядов был назначен член-корреспондент Б.Л. Исаченко . Основным объектом изучения экспедиции стало озеро Кучук и прилегающий к нему район общей площадь в 50 тыс. кв. км. Условия работы и отдыха участников исследовательского проекта для того времени были организованы достаточно солидно. Экспедиция имела в своем распоряжении три дома в Славгороде и два пустующих двухэтажных дома бывшего курорта Кучук-Солоновка у берега Кучукского озера. Были организованы столовая и пекарня. В распоряжении экспедиции находилось семь десятков лошадей и грузовой автомобиль «Форд». Основными местами дислокации экспедиции у Кучукского озера стали: район курорта Кучук-Солоновка у поселка Тизек, коммуна «Сибирский партизан», деревня Нижний Кучук и зона прибрежных опытных бассейнов, построенных силами самой экспедиции.
По материалам книги П. Стрижкова «Кулунда» Курорт Кучук-Солоновка и Тизек На 1904 год в окрестностях будущего поселка Тизек (Тизековский, Васильевский) существовало зимовье казаха Букаева. Тизековский переселенческий участок и, располагавшийся на нем, поселок Васильевский начали заселяться в 1907–1914 годах крестьянами-переселенцами из Полтавской, Воронежской, Минской и Черниговской губерний. Позднее поселок Васильевский был переименован по названию сельского общества в поселок Тизековский. К 1919 году в поселке проживало 759 человек, а к 1926 году в 164 дворах проживало 833 человека, было две школы. На 1 января 1942 года численность трудоспособного населения Тизека составила 83 человека. В разное время в поселке были образованы: коммуна «имени Калинина» (1928-1929), отделение коммуны «имени Сталина» (с 1929), колхоз «Новый мир» (с 1931), отделение колхоза «имени Энгельса» (с 1950). Летом 1931 года на пустынном озере Кучук закипела необычная жизнь, когда в пустующих домах бывшего курорта разместился топографический отряд. В районе озера возникли далеко видимые геодезические вышки. В поселке Тизек, в семи километрах от озера, в землю вбили толстый столб и водрузили на нем большой коленчатый, блестящий медью и стеклами инструмент. К озеру часто приходил автомобиль, набитый людьми в желтых кожаных одеждах и ковбойских клетчатых блузах. Эти люди ездили по озеру в лодках и что-то искали на дне, осматривали берега и били частые, глубокие, как колодцы, шурфы.
Тогда по окрестным селениям пополз слух: на Кучукское озеро приехали американцы. Они ищут золото и по радио дают сведения в Америку. Несмотря на всю абсурдность, слух распространился широко, и этой басне верили даже работники правлений соседних колхозов. Страница14 Сотрудников экспедиции, обращавшихся в коммуны за продуктами питания, фуражем, рабочей силой и за тысячами других мелочей, необходимых при работе в ненаселенном месте, встречали недружелюбно: - Из Америки надо было все с собой везти. Экспедиции пришлось взяться за саморекламу и информационную работу. В Родинском РИКе (РИК - районный исполнительный комитет), на территории которого находится Кучукское озеро, был сделан доклад о целях и задачах экспедиции Академии наук СССР, о перспективах химической промышленности на базе минерального сырья Кулундинских озер. В РИКе, конечно, знали, что экспедиция совсем не американского происхождения. Но в РИКе поразились, услышав, что Родинский район, район сугубо сельскохозяйственный, является одним из промышленных звеньев Урало-Кузнецкого комбината. Кроме того, РИК был подавлен тем, что на изучение Кулундинских озер затрачивается около миллиона рублей, в то время как весь годовой бюджет Родинского района составляет триста тысяч. Такие же доклады были сделаны в ближайших от озера крупных коммунах «Сталинская» и «Сибирский партизан». Так вздорный слух был рассеян. С коммунарами установились прекрасные отношения, немало способствующие продуктивной работе экспедиции. Из коммуны для экспедиции регулярно доставляли не только овощи, масло и мясо, но коммунары даже пригнали на Кучукскую базу несколько дойных коров, чтобы работники экспедиции постоянно имели свежее молоко. Эти же коммуны обменяли плохих лошадей, купленных в Славгороде завхозом… …Следовало начинать мензуальную съемку планшетов. Но съемку нельзя было начинать, так как еще не был определен астрономический пункт и азимут стороны… Без этих данных топографы не могли иметь «привязки» к существующим картам Кулундинской степи. Начальник отряда, Блинов, бродил по базе и грыз чубук длинной трубки. А этим временем, в Тизеке, молодой астроном Гос (Гос Анатолий Карлович – астроном, единственная потеря экспедиции. Умер на месте работ от дифтерии. Кроме того, экспедиция попала в тяжелые условия эпидемии брюшного тифа. За все время работ тифом переболело 9 человек. Все выжили) тоже нервничал и злился. Кулундинское небо не давало возможности еженочно производить наблюдения за звездами. Гос, высокий и тощий мужчина с лицом мальчика, тоскливо бродил вокруг универсала Бамберга , закрытого плотным брезентом. Но в ясные ночи, когда небо усеивали белые звезды, Гос оживлялся. С универсала снимали чехол, и под светом звезд он сверкал стеклами и медью. Гос садился к инструменту и наводил его коленчатую трубу в небо. Перед глазами астронома, через темный диск трубы, парами пробегали трепетные звезды. Когда звезды проходили через центр диска, помощник Госа торопливо записывал точное время. Наконец, отметил двенадцатую пару звезд. Тогда были получены данные для точного определения долготы Тизека, то есть его местонахождения по меридиану. Над белыми хатами Тизека, спрятавшимися в густых тополях, высились мачты антенны. Каждую ночь уши астрономов ловили сигналы. Сигналы подавались из Пулково, Москвы, Парижа и Барселоны. Они сообщали точное звездное время, единое для астрономов и ученых всего мира. Звездное время, перечисленное в градусы, минуты и секунды дуги, позволило точно определить местонахождение Тизека по широте. Когда эти работы были закончены, на земном шаре стало больше одним астрономическим пунктом. Никому неизвестный маленький поселок Тизек с белыми хатами и зелеными тополями отныне будет занесен во все международные геодезические альбомы…
«Сибирский партизан»
«Сибирский Партизан» - артель, затем коммуна, позднее отделение колхоза на северном берегу озера Кучукского. Артель была создана русскими в 1923 году. По состоянию на 1926 год в артели проживал 31 человек в 7 дворах. В 1929 году артель стала коммуной, пополнившись семьями из села Леньки и получила название «Сибирский партизан». В 1932 году коммуна была преобразована в отделение колхоза «имени Шевченко». «Сибирский партизан» был ликвидирован в 1960-е годы (после 1961). Летом 1932 года 150 буровых рабочих и 8 техников геологоразведочного отряда поселились в коммуне «Сибирский партизан». Участники экспедиции с понтонов – двух лодок, соединенных между собой помостом, ставили скважины за 8 км от берега, на середине озера. Понтоны закреплялись на якоря. В ветреную погоду, а она была довольно часто, происходили волнения озера и бурить было нельзя. В общей сумме набегало 2-3 дня в месяц простоев по причине сильных ветров, поэтому прорабом Чулковым была придумана новая конструкция понтона-копера, который представлял собой пирамиду из бревен, укрепленную между двух лодок. Копер свободно плыл до нужного места, а потом с помощью лебедки опускался на дно, наглухо закрепляя понтон на месте. Копер этот за внешний вид рабочие прозвали «гробом». Все перемещение по озеру исследователи осуществляли посредством весельных лодок. На путь в одну сторону к понтонам на такой лодке уходило порядка трех часов, поэтому нужна была моторная лодка. В июле геологоразведочным трестом экспедиции был выделен 42-сильный моторный катер. Однажды в июле, в конце рабочего дня, этот моторный катер собрал с коперов сразу 3 бригады общей численностью в 22 человека. На озере поднялась высокая волна. Неопытный моторист-рулевой, не имеющий навыков судоходства, подставил борт катера к волне, лодка накренилась и ее захлестнуло водой. Люди в страхе бросились к противоположному борту и катер опрокинулся днищем кверху. Все 22 человека оказались в воде. Вместо того, чтобы плыть к ближайшему копру, рабочие стали хвататься за борт катера, который уже было принял нормальное состояние. Но поскольку все в суматохе хватались опять за один борт, лодка снова перевернулась, чудом не накрыв ни одного из людей, иначе последствия были бы трагичными. Три раза переворачивался катер, пока с копра не подошли весельные лодки со сменщиками и не повытаскивали своих коллег из воды. На копрах развели костры, высушили одежду и лодками отправили пострадавших на берег.
Людей спасло еще и то, что катер перевернулся невдалеке от копра, иначе неизвестно, как долго смогли бы провести люди в очень соленой воде. Утонуть в такой воде невозможно, но вот наглотаться легко. Плюс опасность ее попадания в глаза. Наполненный водой катер всю ночь болтало по озеру и к утру прибило к берегу коммуны. Во время кораблекрушения катер потерял аккумулятор и практически полностью был испорчен мотор. Оставшись без катера, рабочим снова пришлось терять время на путь на весельных лодках, пропуская целые дни по причине ветров и волн. В другой раз из-за урагана затонул понтон, с которого делали скважины по озеру. Чтобы достать утонувшие инструменты, буры и инвентарь пришлось их подцеплять баграми и цепями, потому как нырять нет никакой возможности. Подняли все – даже потонувший чайник.
Нижний Кучук
Деревня Нижний Кучук (Бархатово, Бархатный Кучук) образована в 1812 году. Первое свое название «Бархатный Кучук» получила по фамилии первых поселенцев - Бархатовых. На 1829 год в деревне числилось всего 9 человек. В 1845-1875 годах здесь проживали семьи Бархатовых, Калининых, Карасевых, Остаевых, Бахаревых, Нечунаевых. В конце XIX – начале XX веков Нижний Кучук был самым близким поселением к курорту Кучук-Солоновка. Жители деревни обеспечивали приезжающих на озеро продуктами питания и питьевой водой. В 1897 году в деревне было 32 двора, в которых проживало 209 человек, причем половину из них составляли казахи. До начала столыпинской реформы деревня представляла собой относительно закрытый, стоящий в стороне от проезжих трактов, достаточно удаленный от других поселений населенный пункт с незначительным количеством дворов. После начала массового переселения крестьян из Европейской части России, количество личных хозяйств в деревне резко пошло вверх, увеличившись за несколько лет почти в 6 раз. К 1926 году здесь проживало уже 1302 человека в 222 дворах, было две школы, изба-читальня, библиотека. В 1931 году деревня Нижнекучукская была разделена на Нижний Кучук и Верхний Кучук (в зависимости от высоты берега реки), но затем вновь объединена в одну с общим и, теперь уже неизменным названием - Нижний Кучук. В разное время поселение входило в состав Нижне-Кулундинской и Леньковской волостей. С 04.08.1920 года Нижний Кучук стал центром одноименной волости, а с 24.09.1924 года частью Благовещенского района. Здесь были созданы колхоз «имени Кирова», с/х артель «Новый путь». В июне 1931 года в село Нижний Кучук прибыла телега, на которой сотрудники химического отряда (а он базировался именно в Нижнем Кучуке) - штурман дальнего плавания, черноморец, подрывник, химик Лев Александрович Буланин и бывший рулевой гидрографических судов Карского моря Витольд Иосифович Железовский привезли приборы, инструменты, стеклянную лабораторную посуду, запчасти к моторной лодке и еще 12 больших пробковых шаров-буев. Моторная лодка нужна была химикам для ежедневного измерения температур озера в разных его точках, брать пробы рапы. Оба химика, а в прошлом моряка, приступили к изготовлению чертежей небольшой морской шлюпки. Лодку с массивным килем и необычным рулем изготовили по чертежам в коммуне «Сибирский партизан». Такая конструкция лодки оказалась очень удачной для хода по особой, донной волне Кучукского озера. Несмотря на сравнительно небольшую осадку, лодка не могла подойти к берегу ближе, чем на двести метров из-за мелководья. Пришлось в озере вбить железный кол и привязать лодку вдали от берега. Ежедневно, дважды в день, химики-моряки проделывали такой маршрут – пять километров от деревни к берегу озера, двести метров по колено в иле к лодке и потом с десяток километров по водной глади озера к буям. Потом обратно тем же порядком. В штормовые дни химики надевали кожаные тужурки, а лодку задраивали брезентом. Иногда приходилось быть на озере и ночью и это притом, что лодка не была оснащена фонарями.
Однажды в такую ночную поездку отправились трое – начальник экспедиции Николаев, Буланин и микробиолог Равич-Щербо . Ориентируясь на огни домов бывшего курорта, ученые обследовали озеро у десяти из двенадцати буев и повернули обратно. Наступила полночь и огни на курорте погасли. До берега было порядка 12 км. На месте причала, по предварительной договоренности, один из рабочих должен был развести костер для ориентира, но костра нигде не было видно. Пошли обратно наугад. Буланин время от времени отключая мотор, слушал озеро. После очередного сеанса тишины он, только ему одному известным способом наконец «услышал» берег. Оба его спутника недоуменно пожали плечами – кругом стояла тишина, но Буланин был настойчив – «Я чувствую берег». И действительно, как только он разделся и, спрыгнув с лодки, добрался до суши, всего в нескольких десятках метров от того места, куда они причалили, обнаружился дежурный рабочий, который додумался развести костер в яме так, что с воды его естественно не было видно. Осенью, в сентябре 1932 года, когда уже заметно похолодело, Буланину и Железовскому приходилось преодолевать двести метров по ледяной воде на обжигающем ветру к лодке в полушубках и… без штанов. И так каждый день по два раза за сутки. После таких прогулок Железовский жестоко простудился, страдал насморком и кашлем и ходить к лодке босиком без специальных сапог отказался. Но, когда снаряжали экспедицию, никто не догадывался, что лодки не смогут подойти к берегу и, естественно, никаких сапог не предусмотрели. Чтобы не сорвать научные наблюдения, Буланин - бывший дворянин, бывший белогвардейский морской кадет, самоотверженно продолжал принимать ледяные ванны голыми ногами в одиночку. В октябре 1932 года на Нижнекучукскую базу экспедиции должен был прибыть начальник Кулундинской гидрогеологической партии М.И. Кучин. В деревню прислали записку, что прибудет начальство из коммуны «Сибирский партизан» на моторном катере. «Интересно, как он это без брюк к нам идти будет? – удивлялись исследователи, – к нашему берегу ближе, чем на 500 метров на катере не подойдешь же – мелководье!». И действительно, катер с начальством застрял в полукилометре от берега. Встречающие помахали руками гостям, те что-то покричали в ответ встречающим, но никто ничего не расслышал. Катер с начальством уплыл восвояси, а на следующий день Кучин прибыл в лагерь на паре лошадей.
Лагерь у озера
Летом 1932 года экспедиции предстояло соорудить на берегу Кучукского озера два опытных бассейна по 1000 кубических метров каждый. Сооружение планировалось начать 1 июня, но проект Главхима задерживался, несмотря на многочисленные молниителеграммы начальства экспедиции. Бассейны должны были быть готовы к 1 октябрю - так того требовали условия научного эксперимента. А суть эксперимента заключалась в следующем: добывать мирабилит из пласта (который в озере достигает толщину до 5 метров) сложнее, чем из рапы, ведь пласт загрязнен, поэтому его нужно дробить и очищать, а это достаточно дорогостоящий процесс. Добыча пласта экскаваторами с барж не пройдет, поскольку на озере часты волнения, ураганы. Да и как транспортировать мирабилит от экскаватора до берега? Заводить целый флот при огромных объемах добычи? Но тут мелководье, да еще и очень агрессивная среда – флот очень быстро износиться. А вот из рапы мирабилит будет извлекаться достаточно чистым. И, чтобы проверить это, по условиям эксперимента рапа должна была быть накачана из озера в искусственные бассейны, дожидаясь наступление холодов. Под воздействием низких температур в бассейнах должна была выпасть глауберова соль (мирабилит), которая после слива рапы обратно в озеро осядет на дно и станет вполне доступной для добычи и погрузки в наземный транспорт. Если бы эксперимент оказался удачным, такой способ можно было бы применить и в промышленных объемах. Для промышленных объемов ученые уже нашли готовый природный бассейн – находящееся в 3 км от Кучукского высохшее озеро Селитренное. Еще в начале XIX века из Селитренного крестьяне добывали соль для аптек, а с 1839 года поставляли соль на флюс для Кабинетских заводов. Однако уже к 1890 году разработки соли на Селитренном были остановлены по причине затруднительной разработки – залежи соли в озере были покрыты толстым (до 1 аршина толщиной) слоем тонкого ила. И вот теперь, спустя сорок лет, советские ученые предполагали использовать это озеро с водонепроницаемым дном, созданным самой природой, для садки мирабилита. Но вначале нужно провести эксперимент в малых бассейнах.
Приближались холода, а проекта все не было. Руководством экспедиции было принято решение – составить чертежи бассейнов самостоятельно, для этого к работе был привлечен сотрудник экспедиции – инженер Блинов. Однако, в середине августа пришел долгожданные проект Главхима. По этому проекту бассейны за отсутствием в степи леса предполагалось строить квадратной формы из земли, с бортами высотой в 3 метра и с длиной каждой из сторон в 18 метров. И вот эти, по-настоящему крепостные сооружения, необходимо было построить за полтора месяца. Задача была невыполнимой. К этому времени Блинов разработал свой проект, по которому в бассейны предварительно ставился большой деревянный сруб. Сруб снаружи обкладывался илом и землей. Такая конструкция значительно экономила время и руководством экспедиции было принято решение строить бассейны по проекту Блинова. Строительство бассейнов в 12 км от курорта в сторону коммуны «Сибирский партизан» начали 1 сентября 1932 года. Техническое руководство строительством взял на себя Блинов, а распорядителем земляных работ, бывший когда-то дорожным мастером, Железовский. На берегу озера поставили палатки, сбили кухню из досок. Кухня кормила исследователей хорошо – три раза в сутки. Из соседних колхозов привозили мясо, хлеб, молоко. ЧП с едой произошло лишь однажды, когда повариха по незнанию, за отсутствием соли, использовала в приготовлении пищи соль из озера. В этот день весь рабочий процесс, конечно, был сорван, но, на счастье, на следующий день все отошли и были вполне здоровы. Пустынный берег ожил. В поисках необходимого для сруба пиломатериала, Железовский отправился в поход по окрестным селам. Он скупал старые дореволюционные амбары, вместе с рабочими разбирал их и на бричках отправлял к месту стройки. Для того, чтобы обвязать сруб снаружи илом, от бассейнов к озеру была построена неширокая фашинная дамба, от которой в разные стороны озера отходили многочисленные деревянные мостки. По этим мосткам рабочие тачками возили черный тяжелый и вязкий ил, заготавливая его со дна озера лопатами. Вслед за обмуровкой илом сруб утрамбовывали толстым слоем грунта. Бассейны внешне стали походить на старинные редуты из книжек про Бородинское сражение. Для будущей закачки в бассейны рапы, к берегу озера подвезли насос фирмы «Сименс-Шуккерт». Чтобы привести его в действие, требовался трактор и такой нашелся в селе Родино. Правда, ждать его пришлось почти двое суток. Замерзшего, но не бросившего сломавшуюся технику, молодого родинского тракториста случайно встретил посреди степи автомобиль экспедиции. 36 часов без воды и пищи, в достаточно холодную погоду, тракторист пытался починить зажигание. Работники экспедиции помогли парню в ремонте и вскоре «Фордзон» прибыл на озеро. Только вот помочь ничем не смог – насос отказывался подавать рапу в бассейны. Все старания специалистов ни к чему не привели. Полностью исправный насос просто не тянул.
Все эти проблемы не позволили закачать бассейны к началу осени. Близились холода – срывался эксперимент. К насосу пригнали более мощный трактор «Интер», но и он не помог. Зато помогла случайность – на складе Славгородской электростанции, каким-то чудом отыскался мощный водяной насос. Как и зачем он оказался на электростанции – неизвестно, но зато на озере он погнал такую струю рапы, что приемные желоба не успевали пропускать такой напор. Это произошло 15 октября 1932 года – как оказалось, в последний теплый день года. К вечеру оба бассейна были заполнены. Их стены, сделанные по проекту Блинова, выдержали и нигде не дали течь. На следующий день ударил мороз и в бассейнах выпал мирабилит. Так закончилась первая стройка будущего Кучукского сульфатного комбината. В октябре 1932 года экспедиция готовилась к возвращению в Ленинград, но наблюдения необходимо было проводить и зимой. Для этого на берегу озера Кучукского построили бревенчатый дом лаборатории, где на зимовку осталось всего три человека – Буланин (начальник отряда), наблюдатель Железовский и лаборантка Вера Николаевна, фамилию которой установить, к сожалению, не удалось. В тяжелых погодных условиях эти три человека целую зиму ежедневно несли научное дежурство на берегу Кучукского озера.
Итоги экспедиции
Исследования шли напряженно. Несмотря на то, что эпидемия брюшного тифа затронула членов экспедиционного отряда, объем работ был выполнен полностью. За время экспедиции 1931–1932 гг. была составлена карта района озера Кучук и климатическое описание района Кулунды, составленное с учетом использования его в соляном деле, было произведено физико-химическое изучение озера Кучук, определен запас солей, изучено более 10 кв. км площадей бассейного хозяйства, предложена и проработана в полупромысловом масштабе схема использования рапы озера Кучук (затопление озера Селитренное площадью около 3 кв. км), указаны источники водоснабжения (реки Кучук, Кулунда), предварительно рассчитана технико-экономическая стоимость сульфата, произведено микробиологическое исследование водоемов Кулундинской степи. Выводы экспедиции были оптимистичными. Использование рапы озера Кучук при применении бассейного получения глауберовой соли (мирабилита) было признано экономически выгодным и высокорентабельным. Материалы исследований экспедиции легли в основу проектов промышленного освоения соляных озер Кулунды, в т. ч. строительства Кучукского сульфатного комбината (ныне ОАО Кучуксульфат) и добычи поваренной соли. Постановлением Крайисполкома с 1 января 1933 года в Кулундинской степи была открыта Соляная научно-исследовательская станция. Центральная лаборатория станции была размещена в Славгороде, а отделения на озерах Кучук, Танатар и Коряковском.