Недавно в литературном мире произошло событие, которое нельзя оставить в стороне и проигнорировать. В издательстве «Союз писателей» вышла книга Виталия Гольдмана «Короны Люксембурга». Каждое произведение этого автора заслуживает внимания благодаря его особому взгляду на жизнь, а главное, из-за присущего Виталию стремления к поиску истины, правды, справедливости. Это было отражено в трилогии «Корветы лунных морей», которую следует называть романом-поэмой. Это есть в новом триптихе, теперь уже поэтическом.
Вдохновение Виталий Гольдман черпал в необычной и самобытной «Поэзии Люксембурга» — книге, прочитанной им в далекие восьмидесятые и оставившей след в душе. Он перерабатывал образы, которые наполнили его разум и сердце, используя жизненный опыт, наблюдая за переменчивой реальностью и обращаясь к фольклорным и библейским архетипам. Результат превзошел все ожидания. Получилось три произведения, проникнутых вечными ценностями, поданными через призму восприятия современного лирического героя, пытающегося определить свое место в мироздании, познать себя и вселенную, укротить время, разобраться с понятиями добра и зла, тьмы и света, Бога и Дьявола. При всей возвышенной направленности размышлений персонажа его окружают вещи нарочито обыденные и детально описанные Виталием Гольдманом. Вот такое противоречие, определяющее настроение трех поэм и подчеркивающее их глубинную суть — конфликт духовного и материального.
Книга «Короны Люксембурга» врезается в сознание и остается в подсознании. Такой сильный эффект невольно заставляет задуматься о том, кто же тот человек, который работал над ней. Что творится в его жизни и в его голове? Естественно, искать вопросы надо у первоисточника, то есть расспрашивать самого Виталия. Это и сделала корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей».
Ей удалось узнать, что Виталий Гольдман родился в Москве в 1946 году. Со столицей связана вся его последующая жизнь. В детские годы он перенес полиомиелит, который имел осложнения: маленький Виталий навсегда стал инвалидом-опорником. Несколько лет он учился в специализированной школе-интернате, а потом перешел в самую обычную, которую закончил блестяще — с золотой медалью. Высокая успеваемость позволила молодому человеку поступить в самый престижный вуз страны — МГУ им. Ломоносова. Он учился на филологическом факультете по специальности «Немецкий язык и литература». Получив распределение, Виталий Гольдман начал работу в НИИ, но образование завершать и не думал. Он пошел в заочную аспирантуру Института языкознания АН СССР, выбрав специальность «Структурная, прикладная и математическая лингвистика», и через несколько лет защитил кандидатскую диссертацию.
В 1990 году начался новый виток в жизни страны и Виталия Гольдмана. Он оставил работу в НИИ, выйдя на пенсию по инвалидности, и начал искать себя заново. Некоторое время он пробовал заниматься кооперативной деятельностью, но в итоге оставил это дело. Его главным увлечением с того времени и до сих пор является литература. Виталий стал писать стихи и прозу, постоянно совершенствуя свои навыки и развивая талант. Его произведения рассчитаны на читателя интеллектуального, не менее эрудированного, чем сам автор.
«Книги я стал писать в основном потому, что с журнальными публикациями у меня как-то не получилось, — мысленно возвращаясь в начало своего творческого пути, рассказывает Виталий. — Авторская книга предполагает бо́льшую свободу автора. Журнальная публикация должна соответствовать общей направленности издания. Соответственно, и правопорядок в первом случае на стороне автора, а во втором — на стороне автора и издателя».
На первых порах Виталия больше привлекала поэзия, хотя впоследствии из-под его пера вышло немало интересных произведений в прозе, в том числе романов. Характеризуя себя как автора, он описывает один случай:
«Поначалу я писал стихи. Потом стал писать прозу: рассказы и миниатюрки. Прозу зачитывал на сборищах собратьев по перу, а стихи показывать стеснялся. Но все изменилось однажды, когда я прочитал свой рассказ „Голоса птиц“ малознакомой мне толпе графоманов, бесцеремонно ввалившихся на нашу скромную встречу. Мое прочтение, рассказ и я сам были подвергнуты немилосердной критике, которую я объявил в заключительном слове нетоварищеской. Больше я ни на какие литературные объединения не ходил, а в своем творчестве полностью переключился на поэзию. Тогда же, придя домой, я уселся на край кровати и стал говорить с птицей, которую мысленно рисовал в своем воображении. Помню ее последние слова:
— Ну что? Спать пора. 2 часа ночи.
Я лег в постель и уснул...
Этот рассказ через много лет я сделал главой романа, когда вновь вернулся к прозе (том 2, глава 4, с. 37, роман-поэма „Корветы лунных морей“). Фабула рассказа (главы романа) действительно чудовищная. Там голоса птиц на пластинке превращаются в вопли истязуемых в концлагере людей. Так что, может быть, мои злобные критики были и правы. Постфактум я благодарен им за то, что они вновь заставили меня вернуться в лоно поэзии».
Но хватит о прошлом. Сегодня новый день. И он проходит в атмосфере, созданной «Коронами Люксембурга». В поэмы заложены глубокие мысли, которые родились из рассуждений и эмоций писателя. Каких именно?
«Первая и самая главная мысль и эмоция сосредоточены во второй поэме триптиха „Птица возмездия“, — говорит Виталий. — Хватит грешить! „Мне возмездие, и аз воздам“. Это не всепрощение, а грозный выступ (или, как сейчас неуклюже говорят, „контрнаступ“), и кучи, кучи сваленных в груды мертвых тел. Но птица возмездия грядет, и один ее клевок в парусный узел заставит покачнуться и пойти на дно весь корабль».
Отсюда и посыл, который идет читателю:
«Основное, что я хотел бы донести до него, — это мой призыв к нему быть бдительным, — поясняет литератор. — Не стремиться к наживе (материальному благополучию), а постепенно встать на морально-этические рельсы (воззрения), потому что и читатель, и автор скоро умрут, но на факте физической смерти ничего у них не прекратится. И отвечать придется там все равно. Поэтому доношу до вашего сведения и призываю вас из самых лучших побуждений БЫТЬ БДИТЕЛЬНЫМИ».
Если рецензенты в один голос утверждают, что читатель, к которому обращается Виталий, эрудит и интеллектуал, то сам он придерживается иного мнения:
«Мой читатель, мой единомышленник — это тот, кто просто возьмет в руки мои книги. Их не надо читать. Мысли и эмоции, заложенные в текстах, перейдут к нему по наитию и вскоре, возможно, сделают этого человека моим единомышленником... Надеюсь, этот достойный человек будет не таким дураком, как я... Впрочем, пути Господни неисповедимы».
Интересные книги. Интересный человек с непростой и необычной судьбой. Важные мысли, заложенные в красиво рифмованные строки. Разве все это не повод все же открыть «Короны Люксембурга»?