Рассказ Анны Дмитриевны Прохоровой, внучатой племянницы блаженной Матроны.
Матронушка моей матери - тётя родная. На Сходне, где она последнее время жила ( мы там потом были ), всё сломали, и Серёжа умер, у которого она жила.
Я не знала, как её называть, и боялась. Но она мне сказала: " Что ж ты меня никак не называешь? Я тебе довожусь кто? Бабушка. Хоть я и не выходила замуж, я всё равно тебе бабушка".
Я приехала в Москву в тридцать седьмом году, жила на Котляковской улице, дом 28. И у дяди Вани жила, маминого брата, на Комсомольской площади, и в Ногинске, у военных. Мне было тридцать лет, пять классов кончила и уехала: голод был. Я приехала в сентябре, а места в шестом классе были заняты.
Когда война началась, я собралась в Себено. Взяла билет и зашла к Матроне. " Я еду домой". " Нет ты домой не езди". " А я уже билет взяла". " А кто тебе разрешил?" " Я боюсь, тут бомбёжки". "Там ещё хуже будет". Я упрямая была, не слушалась. А Матрона говорит: " Ну, потужишь и обратно приедешь".
Так и вышло, как Матрона сказала. Вернулась я в Москву в сорок седьмом году. А через пять лет взяла на работе отпуск и поехала в Себено и там собралась замуж за Васю, а хотела за другого. Приехала в Москву к Матроне ( она тогда жила на Сходне, ул. Курганная, дом 23, у дяди Серёжи Курочкина), сказала её, что уезжаю в Себено. Там уже свадьбу готовят, стол накрывают. А она говорит: " Ты Богу солилась?" Подождите, не езжайте". Я возразила: " Он за мной приехал, а я не поеду? Уже билеты взяли". " Ты сейчас поедешь, и опять тебе приезжать. Сдай билеты". Я не послушалась. Приехали мы домой, а нас догоняет телеграмма: она умерла. И поехали мы обратно.
Матроне было восемь лет, когда забрали нашего дедушку, Илью Горшкова ( Матрониной сестры - муж). Жена его растерялась: " Ох, что ж я теперь буду делать?" У них было семь или восемь детей. Матрона ей говорит: " Подожди, придёт твой Илья". " Пошла бы ты от меня слепая!" - отмахнулась сетра. А Матрона её: " Не слушаешь, как хочешь". Вот пошли они в ригу молотить. Матрона их предупредила: " Молотите быстрее, а то не успеете". Они только засмеялись: "Что это ты всё предсказываешь, слепая?" "Ну, как хотите. А то можете не успеть". Начали они убираться, вдруг кто-то бежит: " Илья пришел!" Они побежали, всё на току оставили. А ведь никто не верил.
Потом, ей было уже годов побольше - двенадцать или четырнадцать лет, начала она как-то беспокоится: " Господи, хоть бы меня отвезли бы, ох, скорей бы! А ты, мать, только икону одну возьми и больше ничего".
Тут неожиданно приехали за ней и увезли в Краснополье. (Там была тётя Поля, которая за ней ходила). И в тот же день вечером начался пожар. Все доиа начали гореть, а Матронин дом уцелел.
А один раз ( или у сестры она жила, или дома ) подошел мужик и хотел поджечь дом. Но видит: какой-то человек стоит и стоит возле дома. Раз подошел, два подошел, а человек всё стоит, не отходит, не даёт поджигать. Потом мужик этот пришел к ним с покаянием: " Правда, ваша слепая чего-то знает. Я не смог ничего сделать".
Мать собралась корову покупать. Матрона жила тогда в Москве. Мать приходит к ней, а Матрона говорит: " Ты эту корову не бери". Мать не послушалась: " А я уже договорилась". И купила корову. На последние деньги купила, все тряпочки продала. А через год корова сдохла.
Вот умер отец. Мать говорит: " Лошадь нам не нужна совсем. Она молодая". " А ты её переменяй на старую," - велела Матрона. Мать не послушалась: " Как же я её переменяю?" А лошадь никого к себе не подпускала. Когда умер отец, Ваньке было годов восемь, брату моему. Всё равно она её продала.
Ещё до сходни Матрона жила в Загорске у тёти Поли. Я часто к ним приезжала. Однажды из Царицыно приехала одна больная, муж её был полковником. Она 14 лет лежала на спине. Её на носилках внесли, когда они первый раз приехали. Во второй раз она уже сидела, а в третий уже сама шла. Муж её не знал, как отблагодарить Матрону: " Я тебе хоть машину куплю". А Матрона от всего отказалась: " И машина мне твоя не нужна."
А одну больную привезли, порченая была 28 лет, у неё двое детей ( Санька Тихонова привозила, Ольгина сноха в Москве жила ). Её на носилках втаскивали, а она ругалась: " Слепая, иди, иди!" А Матрона ей по голове водит, другой рукой крестит, а сама читает. Больную вырвало в таз - враг вышел, ящерица с рожками, и кружит по тазу. Мать плеснула в таз кипятку - ящерица сдохла, она её в туалет спустила. А Матрона сказала: " Надо было её посадить в баночку и закрыть крышечкой - ведьма бы сама и пришла".
А ещё одна женщина пришла к ней - Лена. Вышла замуж со школьной скамьи. 18 лет было сыну, когда муж её бросил и женился на другой. Она пришла к матушке: " Матронушка, что мне делать? Он меня не хочет видеть". - " Ну и ладно ". Лет через пять он заболел и лёг в больницу. Лена приходит: "Матушка, как мне быть? Сходить в больницу?" "Ступай, иди". Она пришла в больницу, а он уже помер. Она снова к Матроне: " Как же мне теперь плакать о нём? " " Как хочешь". Жена плачет: " Милый мой, хороший мой!" Потом спрашивает: " Куда мне его записывать? " " Ну, записывай его во все церкви". Она записала и каждый выходной к бабушке ходит, спрашивает: " Как он там? " А Матрона говорит: " Я вижу его каждый день, в костюме,в серой рубашечке и лысый. " " Однажды влетел в окно, как голубь и говорит: " Какой прекрасный там Рай! Как бы мне туда попасть?" " Ты закажи ему ещё сорокоуст. " Она ещё заказала. А однажды приходит, а Матрона сидит на койке, улыбается: " А что же вы не видели, как я с ним разговаривала?" И спустя ещё некоторое время сказала: " Ну вот, теперь твой Богдан - всё, из шкуры вышел. И это всё благодаря тебе."
( ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ )
Величаем тя, святая праведная старице Матроно и чтим святую память твою, ты бо молиши о нас Христа Бога нашего.