Выйдя в открытое море, я направился вдоль северного берега к выходу из залива. Удалившись от Порт-Артура на приличное расстояние, только тогда остальному экипажу разрешил покинуть внутренние помещения джонки, чтобы подышать свежим воздухом. Японские миноносцы лишь раз мелькнули на горизонте и всё, а так было спокойно, я наслаждался путешествием и радовался, что наконец-то началась настоящая работа, планируя, что буду делать в недалёком будущем. Думаю вернусь во Францию, развезу всё золото по банкам, Германии, Швейцарии, Аргентины и другим. В Аргентине куплю фазенду, яхту, буду путешествовать. Это пока первоначальные планы, а там посмотрим. Честно скажу, та подлость с арестом до сих пор жжёт душу. То, что я из-за этого мог упустить оба крейсера проекта «Гарибальди», не взяв их, никогда не прощу. Ни арест, ни крейсеров. Сам справлюсь, теперь я доверяю только себе. Интересно, кто же та крыса, что отдала приказ на мой арест? Узнаю, отправлю к праотцам, за мной не заржавеет.
Следующие два дня дней мы плыли вдоль берега в сторону Корейского пролива пока не вышли к устью залива Чемульпо, где произошёл тот знаменательный день битвы «Варяга» с эскадрой Урио. Музыкальные концерты я возобновил, приводят в восторг команду и пассажиров. Так вот, вчера вечером смущенно сообщив, что написал новую песню, остальные тоже приписав себе, спел о «Варяге». Дважды на бис исполнил, так что теперь все, и моряки и казаки напевали её, запомнив слова.
Когда стал виден вход в залив, там лежала в дрейфе канонерка, уже наступал вечер. Через полтора часа стемнеет. Хорошо мы с Самохиным подгадали, чтобы выйти именно в это время. Были видны дымы нескольких японских транспортов, что шли к Чемульпо с разными грузами из Японии или обратно. Вообще ничего не бояться, никаких охраняемых конвоев, в одиночку или небольшими группами шли. Снова на борту я и два моих матроса из палубной команды, только мы имели справную одежду, не привлекая к себе внимание. С канонерки на нас даже не посмотрели, тут таких джонок хватает, все осматривать что ли, так что мы без труда вошли в устье фарватера, следом за большим тяжелогружённым транспортом с британским флагом. За нами шло ещё два, но уже японских, однако, они были далеко, на горизонте. До наступления темноты не успеют. А вот нас ночь встретила на фарватере, так-то джонкам он особо не был нужен, но мы вышли на середину, где и произошло два достаточно громких бульков, когда подготовленные мной две мины ушли на дно. Одна у островка, тут было узко и если кто подорвётся, то закупорит вход, вторая на начале фарватера. Причём мы ещё и замеры дна делали и мины я ставил на тяжёлые транспорты или боевые корабли с глубокой осадкой. То есть разная мелочь вроде небольших пароходов пройдёт без проблем. А тяжеловесы достанут до контактов мин. В общем одна мина встала у островка, вторая на выходе из фарватера в бухту.
Дальше я направил своё судёнышко в сторону Чемульпо, заметного множеством огней. Преимущественно от факелов, но было и эклектическое освещение, редко где, но было. Больше светились иллюминаторы разных судов, стоявших на рейде, да их стояночные огни. Мы тоже тихо сблизились с огромным количеством джонок и встали на якорь. Наше прибытие к удивлению моряков так и не было замечено.
- Максим, - неуверенно заглянул ко мне в кабинет лейтенант Самохин, мы с ним на ты перешли. – Расскажешь свои планы насчёт Чемульпо? Вроде мины поставили, уходить надо.
Сам я сидел напротив Прохора, казака из парусной команды, что имел невысокий рост и стройное телосложение, он сидел в китайских одеждах. Второй моряк, сидел тут же, ожидал своей очереди. У всех нас троих были типичные славянские лица, вот я с помощью карандаша и купленной в Порт-Артуре косметики, и рисовал азиатские типы лица. Себе сделал, с казаком заканчивал, и моряк на подходе. А тут Самохин заглянул, под руку лезет. Я чуть казаку разрез глаз анимешного размера не нарисовал.
- Нет, лейтенант, - послюнявив карандаш, сказал я. - Ваше дело ещё впереди, в операции в Чемульпо вы участвуете по факту. Что делать буду говорить непосредственно перед боем, а пока ожидайте. Сейчас я покину судно, вы за старшего. Если кто подойдёт, хватайте и вяжите, при возвращении я разберусь. Всё, не мешайте.
- А парни с «Варяга» и «Корейца»? Они ведь ещё тут, на тех стационарах, что ещё не ушли.
- К сожалению, пока мы им ничем помочь не можем, пусть приходят в себя после боя.
Лейтенант вышел, а я продолжил работать при свете двух керосиновых ламп, правда, когда закончил и мы покинули кабинет, потушил их. Нечего дорогой керосин переводить. Мы на моей лодке, что продолжали буксировать за кормой, отравились на берег, в сторону туземного квартала. Обоим своим спутникам я пояснил, что работаем тихо, так что в глаза местным стараться не бросаться. Со стороны мы напоминали двух корейцев и китайца с ними.
Оставив лодку на берегу, среди других таких же лодок, немного вытащив её на берег, то сразу направились в город. Первой нашей жертвой был японец, явно из моряков. Полупьяный шёл и что-то орал. Прихватили и утащили в тёмное место, тот быстро протрезвел, когда я ему в ногу нож воткнул, дальше запел как соловей. Пустышка, он тут в первый раз и ничего не знает. Изобразили ограблении и пошли дальше. Вот следующая цель была более жирной, офицер, артиллерист, как я понял в звании лейтенанта. Тут казак проявил себя, взял его просто отлично и с морячком утащил подальше, пока я их прикрывал. С офицером было двое солдат, я их снял с помощью своего пистолета с глушителем. Пояса с подсумками и винтовки тоже прихватил.
Офицер дал мне куда больше информации, он береговой батареей командовал. Просто пехотную артиллерийскую батарею развернули на берегу повернув стволы в сторону моря, вот и готово прикрытие. Всего таких батарей три, мало, но что есть. Про склады ничего не знает. Лишь пару, откуда боепитание и продовольствие получает. Ломать его долго пришлось, а вот отправлять к праотцам нет, казак справился, чик ножом, и всё. Потом мы пошли искать грузчиков, если кто и знает где какой груз, то только они. Повезло, попался японский интендант, он очередной груз принимал и когда на миг остался без присмотра, мы его умыкнули, почти полчаса ждали удобного момента. Вот это было реально сложно, народу тут хватало. Этот сразу сломался, не как офицер, того сорок минут ломали, думали так кончить придётся, больно упорный опался. Интендант выдал всё что знал, а о грузах он знал, почти всё.
Получив нужные сведенья, мы отправились обратно к лодке, в это раз тело японца утопили, а то подозрительным им покажется, что столько за ночь погибло. Мы старались работать под грабителей, но переусердствовать тоже не нужно.
- Командир, - ухватил меня Прохор за руку. – Смотри.
Посмотрев куда тот указывает, поднятую руку хорошо было видно при лунном свете, я рассмотрел, как с пяток человек забивают шестого. Всё это происходило между штабелей высоких ящиков, в три человеческого роста.
- Наглухо валят, - сразу определил я.
Помогать я даже не думал, нужны мне больно местные разборки, но избиваемый выругался, «шайсе» я отчётливо расслышал, да и британский пронос драчунов тоже. Поэтому сразу рванул к ним, доставая ножи командуя своим:
- Валим их.
Те поспешили следом доставая клинки. Я успел вбить в спину нож одному, потом достав пистолет застрелить второго, на этом всё, Прохор справился, морячок, а его свали Славой, даже сделать ничего не успел. Пока Прохор осматривал и обыскивал убитых, одного подранка добить пришлось, я помог немцу, Слава подскочив с другой стороны, помог, подставив своё плечо. Немец обрадовался, что я говорю на его языке, и с трудом шевеля разбитыми губами, поблагодарил за помощь. Правда, за своего не принял, уловил-таки акцент. Мы отошли подальше от трупов, и там я опросил его. Немец оказался корреспондентом, работал на главную и самую массовую газету Германии. Звали его Эрих Грейнц. Я тут же поинтересовался, не родственник ли он поэту, у которого нагло тиснул текст песни «Варяг». Оказалось, что нет. Сам немец на момент начала войны находился в Циндао, кстати, он освещал мой выход из порта. И даже потом бой с эскадрой Того закончившейся победой, мы потопили три боевых корабля, выйдя из схватки фактически без потерь. А в Чемульпо тот прибыл, пообщаться с выжившими моряками с «Варяга» и «Корейца». Тут он находился уже несколько дней. Да вот не повезло им с напарником наткнуться днём на британцев, там Эрих всё и выложил, что думает о них. Были у него свои причины, выкопал их грязное бельё в этой войне. Вроде бы ничего, да когда ночью с напарником возвращался на борт судна на котором прибыл в этот порт, на них напали. То, что англичане выяснили сразу, по мату поняли. Фотограф Эриха, его напарник, убежал, оставив товарища погибать под ударами нападающих, отчего Эрих ругался больше всего, а тут мы вовремя подоспели. Кончено поколотили того изрядно, но когда корреспондент узнал кто я такой, то чуть не подвывая от восторга напросился со мной. Подумав, вполне лояльный к России корреспондент мне подходил и я согласился. Правда, условие одно поставил, плывёт с нами один, фотограф мне нужен, но не трус. Тот сразу себя разрекламировал, что, мол, пишет не только хорошие заметки и статьи, но и с фотоаппаратом отлично обращается. И вообще крестиком вышивает.
Оставлять он нас не хотел, видимо опасался, что мы сбежим, бросив его тут, но я пообещал ему много приключений и впечатлений на всю жизнь, так что мы прошли к нашей лодке. Но поплыли не к «Листику», а к судну Эриха. Тот там отвесил несколько затрещин фотографу, забрал всю аппаратуру, свои вещи, велел возвращаться напарнику обратно в Циндао и спустился к нам. Я под видом слуги ходил везде с ним. Вроде никому ничего не говорил о нас. Молодец, по моей просьбе сохранил тайну. Уже от теплохода Эриха мы направились к «Листику». Корреспондента я поселил с мичманом Юрьевским, запасная койка там была. После этого мы стали шустро подготавливаться к ночной операции. До рассвета осталось очень мало времени, следовало поторопиться. Пока мы поднимали из трюма на палубу взрывчатку, Прохор со Славой сплавали к берегу, отобрали там несколько крупных и неохраняемых лодок, и вернулись обратно. Часть операции было на Самохине и его людях, мы всё подробно обговорили, я ещё несколько раз описал, где стоят у причала два нужных судна с забитыми трюмами боеприпасами, они ещё не разгружены, и отплыл от борта «Листика». Задача Самохина обе лодки загрузить взрывчаткой, прикрыв её брезентом, отогнать лодки к бортам нужных судов, и оставив их привязанных к этим судам, на третьей вернуться обратно на джонку. Бикфордовых шнуров хватает, гореть те должны минут сорок. Должны успеть. Я назначил точное время поджигания. Скоро в бухте будет натуральный огненный ад и я бы хотел быть от него подальше. Вот немца на палубу пока не выпускали, пусть в каюте посидит, как я ему пояснил, для его же безопасности, пообещав дать интервью и дать сфотографировать команду. Сам я фотографироваться категорически отказался, не собираясь светить своё лицо.
Без особого удивления к организации складов, успели раньше изучить местную неразбериху, мы втроём совершили диверсию в порту. Мы просто перенесли втроём ящики с динамитом в один из нужных складов, я решил заминировать один склад, от него загорится и то, что от остальных останется после взрыва. Когда подошло нужное время, мы влились в поток грузчиков и прошли на склад. Там японец с тетрадкой в руках сделав отметку велел нести ящики к другой взрывчатке, а там мы их складировали, открыли крышки, зажгли шнуры и поспешили покинуть склад. Там уже уйдя в ночь, со всех ног бросились к лодке и отплыли к «Листику», благо та была на месте. Вернулись до того как показался Самохин. Пришлось сниматься с якоря и брать его на борт по пути. Мы покинули бухту и направились в сторону выхода из порта. Не успели, но от взрывной волны нас спас корпус огромного англичанина, кажется того самого следом за которым вошли в бухту. Он нас и прикрыл. Рванули оба судна с боеприпасами и почти сразу за ними склад. Вот тут немец не оплошал, он уже минут десять стоял наготове с фотоаппаратом на корме и ожидал, когда те рванут. Сделал один снимок и слетел с кормы, когда до нас волна дошла. Британцу досталось сильнее, а нас лишь помотало с борта на борт. Не обращая внимания на зарево в порту, которое всё усиливалось, мы снова подняли паруса и направились к выходу, встав на якорь у одного островка. Воды залива как будто взбесились, волны больше чем в океане было, и мусору, много мусору стало падать с неба, некоторые горели, так что матросы стояли с мокрыми тряпками и вёдрами воды наготове. Правда не пригодилось, мы ушли далеко от эпицентра. А вот города практически не стало и там поднималось зарево.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.