Итак, друзья, постепенно мы приближаемся к самому интересному. То есть к судьбе диссертации Миллера "Происхождение имени и народа российского". В этой публикации мы узнаем - как в Академии читали его труд и какие принимались решения.
Кстати, картинки в этой статье в основном к сути повествования не относятся, но, на мой взгляд, моменту соответствуют.
Как мы помним из предыдущей статьи, руководство, ознакомившись с докладом Миллера, почуяло, что пахнет очередным скандалом, поэтому решило с публикацией пока не спешить. Историку было предложено переработать свой труд, на что Миллер, разумеется соглашается и спустя некоторое время приносит исправленный вариант диссертации.
Но канцелярию продолжают терзать смутные сомнения, и она снова не решается опубликовать даже эту, исправленную, работу. Разумовский (президент академии) очень сильно подозревает, что содержится в ней много всякого для чести Академии и России непотребного.
И вот, канцелярия предлагает пойти иным путем, а именно - зачитать работу Миллера в присутствии других академиков, чтобы те вынесли бы свое суждение по поводу оной.
- Возникает вопрос, а как же мы поймем - что именно могло не понравиться академикам, если не знакомы с самим содержанием доклада? Хочу облегчить жизнь и пригласить своего читателя в Библиотеку, где можно скачать текст этой работы Миллера.
Впрочем, если качать и читать лень, то вкратце расскажу.
Суть той работы не совсем в том, что Рюрик - основатель первой княжеской династии и Древнерусского государства. И даже не в том, что варяги - это шведы/скандинавы. Ведь про отождествление варягов со скандинавами Миллер писал еще в 1732 году, а это, если мне не изменяет память, раньше чем писал о варягах Байер. И никто тех публикаций не запрещал.
Вся работа Миллера склоняет читателя к мысли, что на протяжении длительного времени, еще до Рюрика, скандинавы успешно нагибали славян. А Рюрик - это лишь завершающий штрих, так сказать контрольный в голову. Вывод же общий можно привести следующей цитатой, где про скандинавов (шведов) сказано:
...победоносным оружием благополучно покорили себе Россию, всегда старались наипаче о приобретении себе славы российскими походами и от них россияние обрели своё имя и своих царей
Понятное дело, что такая формулировка мало кому могла бы понравиться, о чем президент Разумовский справедливо переживал.
На объединенном Академическом Историческом собрании, которое состоялось, в августе 1749 года, доклад Миллера был зачитан перед ученой публикой. На собрании присутствовала практически вся тогдашняя профессура, в том числе и Михаил Ломоносов.
Реакция аудитории оказалась ожидаемо бурной. Ученые мужи предложили историку свою работу засунуть в... переработать еще раз. В этот раз был составлен целый список поправок, которые историк должен был внести в свой доклад. И ежели Миллер исправит свой труд согласно рекомендациям, то его работу можно будет допустить до печати.
При этом, мне кажется, что Миллер даже не до конца понял - чего собственно от него вообще хотят коллеги-академики.
Ведь его научная точка зрения, как он полагал, была вполне обоснована. И ежели имеются несогласные, то на соответствующих диспутах он готов был её отстаивать. А ежели претензии к форме (а не к содержанию), то причем здесь, собственно, наука?
Я представляю себе, как он спрашивает: "Объясните мне, что здесь не так? Хвалебного мало? Так сейчас добавим, в чем проблема-то!" И что характерно - добавил. Воспел и Елизавету Петровну, и президента Академии Разумовского. Всем карамели налил столько, что работа приобрела весьма сладкий привкус. При всё том же некорректном её содержании с политической точки зрения.
Так или иначе, но Миллер снова исправляет свою диссертацию, после чего её наконец-то публикуют и типографское издание этой работы поступает "в оборот".
А 2 сентября начинается рассылка приглашений, в которых указано, что в День открытых дверей, по случаю именин Её Императорского величества Матушки Государыни Елизаветы Петровны, профессор Миллер (помимо прочих выступающих) зачитает публике увлекательный доклад на тему "Происхождение имени и народа российского"
Однако, по неизвестным причинам (имеется несколько версий), дату торжественного мероприятия, ради которого вся эта катавасия заварилась, неожиданно переносят!
День открытых дверей сдвигается с сентября на ноябрь (на дату вошествия Елизаветы на престол), поэтому у заинтересованных лиц появляется дополнительное время для более тщательной подготовки.
Канцелярия, продолжая терзаться сомнениями, решает так же использовать это время для более вдумчивого изучения уже опубликованной миллеровской диссератции.
Но в этот раз привлекается не всё академическое сообщество, а лишь отдельно для этой цели созданная комиссия, в составе которой присутствуют:
- наше всё Михайло Ломоносов (химик, естествоиспытатель)
- Фридрих Штрубе (профессор юриспруденции и политики)
- Иоганн Эбергард Фишер (участник кспедиции Беринга, историк и археолог)
- Никита Иванович Попов (астроном, ученик Делиля)
- Крашенинников Степан Петрович (ботаник, этнограф, географ)
- Тредиаковский Василий Кириллович (литератор, филолог, переводчик)
Главная же задача комиссии остается неизменной - освидетельствовать не сыщется ли в оной (в диссертации Миллера) чего для России предосудительного и объявить о том своё мнение письменно в канцелярию.
Ломоносова одновременно и критикуют и хвалят за его участие в той комиссии. Некоторые склонны видеть в этом яростную борьбу химика с засилием немцев в академии. Однако, мало кто знает, что львиная доля рассказов об этом противостоянии относится к его взаимоотношениям с Шумахером, а не с Миллером.
Кроме того, далеко не факт, что он вызвался добровольцем, так как ему было чем заняться, а вот эти все недосужие заседания наверняка отчаянно отвлекали химика от своих дел. Скорее всего, Михаила Васильевича тупо назначили, как и остальных.
Между тем, у Ломоносова уже был опыт работы в подобных комиссиях. В частности, он принимал активнове участие в споре между тем же профессором Миллером и историком-любителем Крекшиным, по поводу "Родословия великих князей, царей и императоров". Стоит отметить, что в том споре правоту Миллера комиссия признала.
Рапорт Ломоносова от 16 сентября 1749 года
Так или иначе, но Ломоносов подошел к порученному заданию, по обыкновению своему, ответственно и со всей душой.
16 сентября 1749 года он подает в канцелярию рапорт, в котором диссертация Миллера (уже дважды до этого исправленная) вновь подвергается остракизму.
Что до научной составляющей, то у Михаила Васильевича на счет славян, варягов и всего остального имелась собственная точка зрения, однако здесь он просто перечисляет выводы Миллера, с которыми он сам не согласен. Список получился весьма длинным, но внятной аргументацией Ломоносов себя не утруждает, лишь в общих чертах обозначая те моменты, где считает, что Миллер не прав:
Варягов не почитает господин Миллер за народ славенский, однако, что они происходили от роксолян, народа славенского /.../ что говорили языком славенским /.../ что Рурик с братьями был сродственник князям славенским /.../ весьма довольно доказать можно
Собственно сама научная полемика разгорелась позже.
Пока же Ломоносов просто бичует историка за все огрехи, обнаруженные в диссертации. При этом Михаил Василич не лишает себя удовольствия нелестно высказаться о Миллере как об ученом историке в целом. И этого в документе - хоть отбавляй.
Так, например он пишет о штиле доклада:
Что до латинского штиля касается, то никому не бесчестнее так худо знать по латине, как историку, которому древних латинских историков необходимо читать должно, а следовательно и штилю их навыкнуть.
Нелестно отзывается так же о слабом знании русского языка:
И российский перевод, который он по большей части по своему переправлял, исполнен несносными погрешностями, которые ясно показывают, что он не такой великий знаток российского языка, чтобы он мог поправлять за природными россиянами
Негативно высказывается Михаил Васильевич о том, что доклад этот в целом беспорядочен, а посему и труден для понимания:
весь корпус диссертации сочинен без связи и порядку, а особливо она для многих дигрессий (отступлений, уклонений) весьма темна
При этом, Михаил Васильевич не забывает и о главной задаче комиссии - выяснить - соответствует ли доклад тому случаю, ради которого всё затевается.
Как следует из рапорта - не соотвествует, потому что нет в "вау-эффекта":
В приступе и заключении диссертации /.../ нет никаких остроумных замыслов, которые бы на толь знатный случай годились и могли бы в слушателях возбудить удивление
Впрочем сам Миллер, напротив, полагал, что в его работе этого "вау-эффекта" навалом.
В заключительной части рапорта Ломоносов пишет:
Конец, на который сия диссертация сочинена, есть сей, чтобы всемилостивейшей государыне нашей принести первые плоды обновленныя от ея величества Академии, а притом чтобы оная приятна была российским слушателям и всякому читателю новостию и справедливостию своею полезна. Первое требует важности и великолепия, второе и третие живности, ясности и подлинности, старательно изысканной, которых качеств речь сия отнюд не имеет, но весьма недостойна, а российским слушателям и смешна, и досадительна, и, по моему мнению, отнюд не может быть так исправлена, чтобы она когда к публичному действию годилась
Иными словами, вердикт таков: мало того, что Миллер неправ с научной точки зрения (некогда объяснять - просто неправ и всё), так еще и работу он свою выполнил очень плохо - она трудна для понимания, неинтересна, а главное - прославлению России, Императрицы и Академии ни коим образом не способствует.
В печать не пускать. Во избежание.
И вот 27 сентября канцелярия издает указ, что диссертацию Миллера следует из оборота изъять и хранить её до особого распоряжения.
В общем, оказанное высокое доверие (исправиться после скандала с Делилем годовой давности) Миллер не оправдал. Хотя ведь мог же выбрать любую другую тему и не было бы никаких проблем, но нет.
Реакция Миллера
Но Миллер с таким положением дел совершенно не согласен. 2 октября он пишет письмо Разумовскому (президенту Академии), в котором жалуется на то, что его уже одобренная и изданная работа снова оказалась под запретом. Он объяснял это тем, что присутствующие в комиссии персоны настроены лично к нему - Миллеру - весьма недружелюбно, а посему и отзывы написали все как один нелестные.
Поэтому требовал сатисфакции, справедливо отмечая, что подвергая критике его диссертацию, ему - Миллеру - не дали возможность защитить свою научную точку зрения. А это, знаете ли, чести ни Академии, ни профессорам не делает.
Впрочем, Миллер не был бы Миллером, если бы изначально и главное - молча доработал бы свою диссертацию до состояния приемлемого подобострастия. Не был бы он Миллером и если бы смиренно принял решение комиссии, проглотив обиду, да закрыв глаза на уязвленное научное самолюбие.
Но, будучи немцем, он неизбежно чувствовал в себе некоторое превосходство продвинутой европейской школы над молодой российской. К сожалению, этого было не отнять. Так что, в силу изрядно распухшего ЧСВ, Миллер воспринял критику весьма болезненно. Немчура, одно слово!
И он решает биться за свой труд, как за дитя родное.
Возбурлил Герхард настолько, что уже 9 октября президент приказывает в недельный срок организовать Чрезвычайное собрание с целью повторного изучения диссертации, выразив надежду, что может быть в ней еще можно успеть что-нибудь поправить к знаменательному событию.
В недельный срок конечно не уложились, но 23 октября Чрезвычайное собрание академиков приступает таки к обсуждению. И обсуждение это продолжалось до 8 марта 1750 года, заняв 29 заседаний.
Разумеется, к торжественному мероприятию ничего сделать не успели. Изъятый тираж диссертации публике представлен, конечно же не был, а доклад перед императрицей никто не зачитывал.
И на этом я предлагаю сделать паузу. А к рассказу о разгоревшейся научной баталии приступим в следующий раз. Если вам нравятся мои статьи, то не забудьте нажать на ту ручку с пальчиком вверх, которая вот тут внизу слева ))) А если не нравится, то не нажимайте.
P.S. Дорогие друзья, так как вы сейчас - моя единственная зарплата, то буду рад любой поддержке! Во многом, именно благодаря вашей помощи статьи продолжают публиковаться и радовать вас!
Неравнодушные могут воспользоваться Системой Быстрых Платежей и оказать посильную помощь по номеру +7 902 914 37 00, банк получателя: Яндекс Банк, получатель: Юрий К.
Огромное вам спасибо!
ВНИМАНИЕ! Прежде чем прокомментировать статью, и во избежание недоразумений, пожалуйста, ознакомьтесь с ПРАВИЛАМИ.