Рассказывает олимпийский чемпион по теннису.
В 2009 году знаменитый российский теннисист Евгений Кафельников, олимпийский чемпион, победитель двух турниров «Большого шлема» и экс-первая ракетка мира, дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам» Юрию Голышаку и Александру Кружкову. В материале ниже – рассказ Кафельникова о проблемах с лишним весом.
- Недавно появилась цель привести себя в порядок. Вернуть хотя бы пятьдесят процентов от того состояния, в котором заканчивал карьеру. Вот и худею, - говорил Евгений.
- Считаете, вы не в порядке?
- Во мне на двадцать кило больше, чем в игровые годы. Было вообще 120 кг.
- А теперь?
- 108. К лету, полагаю, дойду до ста. Собираюсь выступать в ветеранском туре - надо же конкурировать с бывшими соперниками. А то трудно носить на плечах два десятикилограммовых блина. На корте чувствую - голова помнит удары. Но исполнения нет.
-Сами решили сбрасывать вес? Или кто-то намекнул?
- Сам. Когда сталкиваешься с проблемами, пытаясь завязать шнурки на ботинках... Когда у тебя сбивается дыхание, - это повод задуматься. У большинства спортсменов беда с весом. Перестал работать - но организм-то помнит, что должен запасаться. Ты ешь, ешь, ешь, - а ничего не сгорает.
- Бывают, однако, и другие примеры?
- Теннисисты, которые играют в «Туре чемпионов», - Иванишевич, Хаархус, Курье... Чанг сильно поправился. Но и он уже начал себя подтягивать, мы в ноябре виделись.
- От тенниса вас в какой-то момент тошнило?
- Даже не от тенниса. От другого.
- От чего?
- От поражений! Сжиться с этим было невозможно! Под конец карьеры я был совсем не тот, что прежде. Видел - уже не могу на равных выступать с лучшими теннисистами. В рейтинге скатился до 40-го места. Я очень самолюбивый человек - отсюда и апатия.
- Что стало последней каплей?
- Поражение от Южного (на St. Petersburg Open-2003. - Прим. «СЭ»). Я тогда сказал: «Все. Проиграв Мише, оставаться не могу...»
- Почему вы проигрывали? Стали хуже бежать?
- Да. Я начал опаздывать. В теннисе голова имеет большое значение, но физические данные - важнее всего. Это в 80-е годы хватало техники, удары были слабые. А в 90-е все подавали за 200 километров в час.
- Не рано вы сдали - в 29 лет?
- Вот вам другой пример: Сафин. Тоже в 29 не удается вернуться на былой уровень. Я смотрю - почему?
- Почему?
- В скорости уступает молодым. Ему тяжело. А я в 29 понял: уже не в силах бегать по два с половиной часа. Что мне оставалось - проигрывать людям, которым недавно отдавал три гейма за матч? Или колесить ради денег по заштатным турнирам? Я ушел вовремя.
- Телефон у вас замолчал?
- Это для меня как раз не болезненный момент. Всегда понимал, что многие в моем окружении преследуют корыстные цели. И однажды исчезнут. Сегодня остались лишь близкие. Люди, которым от меня ничего не надо.
- Большая часть вчерашнего окружения исчезла?
- Очень много, 75 процентов. Зато с остальными - и в огонь, и в воду. Когда заканчиваешь - стоишь у пропасти. С единственным вопросом: что дальше? У меня ведь нет опыта ведения бизнеса. И никакого образования, кроме физкультурного.
- Можно получить другое.
- В моем возрасте идти и учиться? Маразм. Не смогу.
- Тренировать?
- Адский труд. Терпения у меня не хватит. Может, лет через пять. Когда дочка вырастет. Мне сложно отыскать занятие, которое доставляло бы удовольствие.
- Угнетает неприкаянность?
- Абсолютно нет. Думаю, рано или поздно что-то найдется. Не хочется нырять в работу, в которой буду бесполезен.
- Самый трудный день после расставания с теннисом?
- Ни одного вспомнить не могу. Зато помню самый радостный - дочка пошла в первый класс. Как ее собирали. Сейчас понимаю, насколько же я хорошо подвел свое психологическое состояние к уходу из тенниса. Вообще никакой депрессии не было.