Николай Степанович Гумилев, русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма, прозаик, драматург, литературный критик, путешественник, африканист, родился 15 апреля 1886 года в Кронштадте. Его отец Степан Яковлевич был корабельным врачом, выходцем из низших духовных чинов. Мать Анна Ивановна Львова — из старинного дворянского рода, сестра адмирала Л.И. Львова, была на 23 года моложе мужа.
О себе Николай позже написал: «Я всегда был снобом и эстетом. В 14 лет я прочитал «Портрет Дориана Грея» и вообразил себя лордом Генри.
Я стал придавать огромное внимание внешности и считал себя некрасивым. Я мучился этим. Я действительно был тогда некрасив — слишком худ и неуклюж… Я по вечерам запирал дверь и, стоя перед зеркалом, гипнотизировал себя – твердо верил, что силой воли могу переделать свою внешность».
Сила его воли проявлялась с раннего детства. В играх всегда стремился верховодить, на подаренные деньги покупал не как все лакомства, а ежей, морских свинок и белых мышей.
Читать Гумилев стал к пяти годам, вскоре в шкатулке матери появились и первые стихи сына. Интереса к учебе в гимназии Николай не проявлял, его главной страстью было чтение, особенно его увлекали книги о путешествиях и приключениях. Первое стихотворение Гумилева «Я в лес бежал из городов» было опубликовано в газете «Тифлисский листок», когда юному поэту было 16 лет. В Тифлисе семья Гумилевых оказалась из-за болезни старшего брата Николая, которому врачи посоветовали теплый климат для лечения туберкулеза.
С юга Гумилевы вернулись в Царское село, братья Гумилевы продолжили учебу в Царскосельской классической гимназии, директором которой был поэт И. Анненский. Его и Бальмонта Гумилев считал своими учителями. Анненский разглядел талант юноши и посоветовал заниматься стихами серьезно. Анна Ивановна, любившая стихи своего сына, помогла ему издать первую книжку – «Пути конкистадоров». Тираж был мизерный, в ней было всего 18 стихотворений, ее предварял эпиграф из Андре Жида: «Я стал кочевников, чтобы сладострастно прикасаться ко всему, что кочует».
В конце 1903 года Николай познакомился с Аней Горенко (будущая поэтесса Анна Ахматова) и начал ухаживать за девушкой. Стихи Гумилева Ане показались непонятными, а сам поэт не произвел особого впечатления. «Их отношения были тайным единоборством», — отметит близкая подруга Николая и Анны. Пока Гумилев терпел поражения, он злился, заводил романы и решил уехать подальше от объекта своей любви.
В 1906 году Гумилев в Париже. Это было его первое путешествие, откуда он привез сборник стихотворений «Романтические стихи», где уже был знаменитый «Жираф» на озере Чад. В отношениях с Анной Андреевной он так и не добился определенности, опять уехал во Францию, потом в Африку. С весны 1908 года он в Петербурге, в знаменитой «башне» Вячеслава Иванова Гумилев познакомился со многими популярными поэтами. Вместе с С. Маковским Гумилев начинает издание журнала «Аполлон», одного из лучших, с которым сотрудничали Анненский, Бальмонт, Иванов, Толстой, Мандельштам.
В этот период произошла скандальная история, связанная с увлечением поэта Елизаветой Дмитриевой, которой Гумилев даже сделал предложение, но получил отказ. Дмитриева, как оказалась, любила одновременно двоих: и М. Волошина, и Гумилева. С легкой руки Волошина в редакцию «Аполлона» стали приходить стихи некоей испанской монахини, романтическим образом оказавшейся в России – Черубины де Габриак. Вскоре Дмитриева призналась, что она и Черубина – одно и то же лицо. Вместе с открывшейся мистификацией всплыла история ее отношений с Гумилевым. В театре публично Волошин дал пощечину Гумилеву, и на Черной речке между ними состоялась дуэль, которая закончилась промахом одного и осечкой пистолета другого. Два поэта вычеркнули друг друга из своей дальнейшей жизни. А «Черубина» пострадала больше всех — как она написала: «У меня навсегда были отняты и любовь, и стихи».
Сразу после дуэли Гумилев в очередной раз сделал предложение Анне Андреевне, и она согласилась. Видимо, на радостях Гумилев уехал в Африку и новый 1910 год встретил среди пальм и экзотических животных. Весной была свадьба, молодые поселились в доме Гумилевых.
Многим современникам их брак казался странным, каким-то бесстрастным. Счастливым он не был – каждый был слишком свободен, независим и значителен. Любя и его, и его стихи, Ахматова не умела мириться с его мужским самоутверждением. А он не щадил ее самолюбия, продолжал вести себя по-холостяцки, не стесняясь присутствия жены. Не прошло и года, а он с мальчишеским задором влюблялся едва ли не во всех. Одни считали, что в том, что семья не состоялась, виновата Ахматова, другие были уверены, что Гумилев. Как писала близко знавшая обоих подруга семьи, «брак Гумилева и Ахматовой был браком по своей воле и по своей любви». Фактически ничего не изменило и рождение в 1912 году сына Льва.
Анна Андреевна долго не показывала мужу свои стихи – писала в стол. Подборка стихов своей жены, напечатанная на страницах «Аполлона», стала сюрпризом для вернувшегося из очередной поездки в Африку Гумилева. Поначалу он считал ее «своей лучшей ученицей», но после выхода ее сборников «Вечер» и «Четки» самолюбие Гумилева было уязвлено: критики открыто писали, что «дарование Ахматовой в гумилевской выучке не нуждается», К. Чуковский за внешний блеск стихов Гумилева назвал их «стекляшками»…
Когда началась Первая мировая война, Гумилев в первые же дни отправился в Военную комиссию. Несмотря на то что комиссия сочла его непригодным для службы и дала освобождение, он добился зачисления в лейб-гвардейский уланский полк и отправился на фронт. На войне он храбро сражался, за что получил два Георгиевских креста. На фронте Гумилев пишет «Записки кавалериста» и сборник стихов «Колчан».
Почти все современники отмечают аполитичность Гумилева. Февральская революция, свержение самодержавия, октябрьская революция — все эти события, перевернувшие Россию, оставили его равнодушным. Россия выходила из войны, Гумилев сидел комендантом в штабе генерала Зенкевича. Он просился в Персию, в Месопотамию. Все его мечты о фронте и о корреспондентской деятельности не сбылись. Он уезжал из одной страны, а должен был возвращаться в другую. На въезде долго оформляли документы. В графе «политические убеждения» написал: «Аполитичен».
Брак Гумилева с Ахматовой официально распался в 1918 году. Анна Андреевна сама попросила развод, сказав, что полюбила Шилейко, ученого, специалиста по Африке. Гумилев был не слишком высокого мнения о Шилейко, к чувству обиды примешалось еще и оскорбленное самолюбие. В том же 1918 году Гумилев женился на Анне Николаевне Энгельгардт, которую в шутку называл «Анной Второй».
Чтобы прокормить семью, Гумилев много работал, книги практически не выходили, поэтому он вел всевозможные лекции, семинары, кружки. Он создавал поэтические студии, обзавелся множеством учеников и особенно учениц. Горький пригласил Гумилева в издательство «Всемирная литература», что обеспечивало стабильный заработок. Тем не менее Гумилев отправил жену с маленькой дочкой к теще в Бежецк.
1920 год ознаменовался почти враждой между Гумилевым и Блоком. Они оба входили в Петроградское отделение Союза поэтов, оба оказались председателями. Внешне они относились друг к другу с уважением, внимательно следили за творчеством друг друга, иногда даже выступали вместе. Гумилев считал символизм отжившим и говорил об этом в каждом своем выступлении. Блок же считал акмеистов поэтами «без божества, без вдохновенья». Они погибнут почти одновременно – в августе 1921 года.
В начале лета 1921 года Гумилев получил приглашение от секретаря наркома морских сил В. Павлова совершить поездку в Севастополь. Из этой поездки Гумилев привез два сборника стихов, в том числе и «Огненный столп», названный лучшей книгой поэта. Спустя месяц после возвращения Гумилев был арестован за участие в антисоветском заговоре. Ему инкриминировали растрату 200 тыс. советских рублей (на эту сумму можно было купить три ведра картошки) и покупку ленты для пишущей машинки. Вмешался Горький, который сообщил обо всем Ленину. По одним сведениям, телеграмма Ленина с требованием приостановить дело пришла слишком поздно, есть версия, что к расстрелу Гумилева приложили руку Ф. Раскольников с Л. Рейснер, которая отомстила поэту за женитьбу на А. Энгельгардт.
1 сентября 1921 года в «Петроградской правде» было сообщение о расстреле врагов революции – всего 61 человек, в числе которых был и Гумилев. «Гумилев Николай Степанович, 35 лет, бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии «Издательство Всемирной литературы», беспартийный, бывший офицер. Участник петроградской Боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов… получал от организации деньги на технические надобности…» По словам очевидца, была вырыта большая яма, заключенных раздели донага и поставили в один ряд. Многие плакали, падали на колени, просили о пощаде. Гумилев до последней минуты стоял неподвижно… Могила Гумилева не найдена.
"Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели Ослепительны и легки.
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий.
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые Или волны гневных морей,
Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей.
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага".